Дисфункция реальности. Увертюра - Питер Гамильтон

— И как ты думаешь, что это могло быть?

Она поджала ноги, чтобы еще теснее прижаться к нему и почувствовать ободряющий физический комфорт. Как всегда, когда она думала об этом, эти мысли, казалось, отнимали у нее часть ее воли. В сторону национальную гордость, леймилы были намного более передовыми и более сильными, чем они…

— Я склонна считать, что это была вторая причина, внешняя угроза. В основном из-за загадки происхождения леймилов. Они зародились где-то вне этой Солнечной системы. Не прибыли они сюда и с одной из местных звезд. По найденным нами фрагментам их космических кораблей мы можем сделать заключение, что они не обладали нашей технологией, а в таком случае самым вероятным остается мультигенерационная межзвездная арка. Но такие корабли используются только для колонизации на близлежащие звезды, на расстояние от пятнадцати до двадцати световых лет. Во всяком случае, какой смысл было строить межзвездную арку только для того, чтобы построить здесь обиталище для жилья? Для этой цели вовсе не надо покидать свою родную солнечную систему. Нет, я думаю, что они проделали очень длинный путь в космосе по достаточно веской причине. Они бежали. И так же, как Тиратка, покинули свою родину, когда их звезда взорвалась, превращаясь в супергигант.

— Но их враг все равно нашел их.

— Да.

— А кто-нибудь находил когда-нибудь остатки межзвездной арки?

— Нет. Если леймилы путешествовали на корабле со скоростью меньше скорости света, то они прибыли сюда семь или восемь тысяч лет назад. Вырастить популяцию в семь тысяч обиталищ, основываясь на одном или даже десяти кораблях, займет не менее трех тысяч лет. Очевидно, у леймилов не было нашей плодовитости, когда они начали размножаться. Такой арочный корабль был уже очень стар, когда он достиг Мирчуско. Возможно, он был просто заброшен. Если он оставался на той же орбите, что и обиталища, когда они были разрушены, то это второе противостояние просто разорвало его на части.

— Жаль.

Она наклонилась к нему, чтобы поцеловать его, наслаждаясь тем, что его руки сжимают ее талию. Расплывчатые голубоватые тени, которые вторгались в ее сознание из визуальных органов чувств Транквиллити, те личные крики, которые она испустила сквозь родственную связь, забылись. Джошуа был самым энергичным любовником из всех, кто ей до сих пор попадался. Нежный и властный — это оказалось убийственной комбинацией. Если бы еще и не его грубая машинальность. Слишком уж много удовольствия получил он от того, что наблюдал, как она потеряла над собой контроль. Но это был Джошуа, который не привык ничем делиться, жизнь, которую он вел, — случайные сексуальные связи с Доминикой и ее кругом, ложное чувство независимости, рожденное поездками за мусором, — сделали его слишком грубым. Джошуа не доверял людям.

— Теперь остался только я, — сказал он. Она чувствовала его горячее дыхание у себя на лице. — Почему именно я, Иона?

— Потому что ты не совсем нормален.

— Что?

Она почувствовала, что он отдаляется. Иона постаралась не рассмеяться.

— Сколько больших находок у тебя было в этом году, Джошуа?

— Год был приличным, — уклончиво ответил он.

— Это был поразительный год, Джошуа. Считая электронную стойку, ты нашел в этом году девять предметов, которые принесли тебе более восьми миллионов фьюзеодолларов. Никто из мусорщиков не нашел столько за один год в течение ста восьмидесяти лет с момента создания Транквиллити. На самом деле никто из мусорщиков не заработал такой суммы за всю свою деятельность. Я это проверила. Некто заработал шестьсот тысяч фьюзеодолларов в 2532 году, найдя нетронутый труп леймила, но он тут же и прекратил этим заниматься. Или ты чертовски удачлив, либо…

Она сделала паузу, оставив предположение висеть в воздухе.

— Или что? — в его голосе не было и намека на юмор.

— Я думаю, ты — медиум.

Эти слова вызвали у него вспышку непонятной вины, и это только подтвердило ей правильность ее догадки. Потом она заставила Транквиллити бесконечное число раз повторить для нее этот момент, визуальные чувствительные клетки в отделанных мрамором стенах предоставляли ей прекрасное укрупненное изображение его смущенного лица. На какое-то краткое мгновение после этих ее слов Джошуа выглядел очень испуганным и смущенным. Но он очень быстро, конечно, взял себя в руки, фыркнул и рассмеялся.

— Ерунда! — воскликнул он.

— Тогда как ты все это объяснишь? Потому что, поверь мне, это заметили и твои товарищи-мусорщики, я имею в виду не только господ Нивса и Сипику.

— Ты сама же сказала: чертовски везучий. Все это чистая случайность. Если я отправлюсь снова в Кольцо Руин, я могу не найти ни одной штуки в ближайшие лет пять.

Она провела пальцем по гладкой коже у него на подбородке. Щетины у него не было. От них его избавила генная инженерия.

— Могу поспорить, что найдешь.

Он сложил руки за головой, откинулся и улыбнулся ей.

— Но это то, что мы уже никогда не выясним, правда?

— Нет.

— Это-то и сделало меня неотразимым для тебя? Моя способность видеть насквозь?

— Что-то в этом роде. Это может оказаться очень полезным.

— Просто полезным?

— Да.

— Зачем, что ты хочешь, чтобы я для тебя сделал?

— Я хочу забеременеть.

На этот раз испуганный взгляд дольше задержался на его лице.

— Что?

Похоже, его охватила паника.

— Я хочу, чтобы ты сделал меня беременной. Способности медиума очень пригодятся следующему Повелителю Руин.

— Я не медиум, — обиженно заявил он.

— Ну, это ты так говоришь. Но во всяком случае, даже если это не так, ты вполне подходящий донор для любого ребенка. А я просто обязана обеспечить обиталище наследником.

— Поосторожней, ты что-то становишься слишком романтичной.

— Ты не будешь связан никакими родительскими обязательствами, если тебя беспокоит именно это. Зигота будет положена в ноль-тау-камеру до тех пор, пока я не подойду к жизненному финалу. Транквиллити и его слуги воспитают наследника.

— Прекрасный способ воспитания ребенка.

Она села, потянулась, провела руками вверх по животу и поиграла грудями.

— Почему же? Ты хочешь сказать, что я плохо воспитана? Говори уж, как есть, Джошуа.

Джошуа покраснел.

— Господи!

— Ну, так ты сделаешь это для меня? — спросила она и взяла уже почти пустую бутылку. — Если я тебя не возбуждаю, то мы можем обратиться в клинику в небоскребе Святой Анны, где делают искусственное осеменение, — она аккуратно уронила каплю Норфолкских слез на свой возбужденный сосок. Он застыл там, мягко поблескивая, а она тем временем переместила бутылку к другому. — Тебе достаточно сказать «нет», Джошуа. Так ты можешь это сделать? Ну, скажи «нет». Скажи, что ты уже сыт мною. Давай.