Спецгруппа "Нечисть". Экспансия - Александр Ищук

– Да-а-а, – протянул он. – Наворотили… Повернул голову к нам, бросил быстрый взгляд на меня и обратился к Полозу:

– Я, говорю, змеюка, наворотили вы…

– Да, Княже, – прошипел Полоз, прижимая голову к земле. Было ощущение, что не только разговор, но даже само присутствие воина вызывает у Полоза сильнейший дискомфорт, а то и боль.

Богатырь положил меч на правое плечо и продолжил:

– Так чего ты хочешь, хвостатый?

Тон пришельца был снисходительным и высокомерным. И меня это начинало злить. Только поведение Полоза сдерживало от «наезда» на пришедшего.

– Княже, – так же раболепно зашептал Змей, – не оставь в беде крестника твоего. Дай сил ему и умения, дабы сумел он победить врага Христова и всего человечества…

– Ты глянь, как запел! – усмехнулся собеседник. – Неужто дорог он так тебе? Или у тебя, у поганого, иной умысел имеется?

– Он дорог мне, Княже. Но не это толкнуло меня к призыву о помощи. Коль сложит он свою голову сейчас, вороги земли нашей одержат победы, а это горе для…

– И про землю вспомнил… – нахмурившись, перебил его воин. – А ну как пошлю я тебя? Да ещё и тебе, поганому, башку отрублю? И пускай демоны, к которым он и так попадет после смерти, разорвут его на части. Для чего мне вступаться за него, языческими знаками испачканного?

– Можешь отрубить мне башку, Княже, – покорно шептал Полоз. – Но ему помоги!

– Ишь ты! – удивился тот. – Что-то изменилось за эти годы! Так что скажешь, воин, – богатырь смотрел мне в глаза, – отрубить змею поганому башку или пущай живет?

Ярость, копившаяся во мне во время их беседы, наконец вырвалась на свободу:

– Слышь, мужик, – я перехватил ножи, – я не знаю, кто ты и откуда тебя принесло, но змеюку мою трогать не нужно. Иначе я тебе сам башку отрежу!

– Ты чего мелешь, придурок… – зашептал испуганно Полоз.

– Цыц! – прикрикнул на него воин. Он приблизился ко мне, чуть наклонился, чтобы что-то рассмотреть в моём лице, и продолжил: – А он не боится, Полоз. Ей-ей, не боится! Понимает, что может сгинуть, но биться будет до конца! Добре! Ой, добре! Не перевелись ещё богатыри на земле Русской! И вновь – вопрос ко мне:

– А тебя, воин, не смущает, что ты собираешься биться за змеюку поганую, за зверя языческого, обрекая душу свою на муки адовы?

– Эта змеюка мне уже не единожды жизнь спасла. При этом он делал всё, чтобы воинство наше победило, а земля наша избавилась от захватчиков, – вдруг перемкнуло меня на старорусскую манеру речи.

Воин сжал губы, и его правая бровь поползла вверх.

– Гладко глаголешь, крестничек! – кивнул воин головой, – Гладко!

– Кто?! – протянул я.

– Саня, мудак, мать твою, – взвыл Полоз, – я тебя, полудурка, сейчас сам прибью!

– Так, хвостатый, – я повернулся к Полозу и упер руки в бока, – меня задолбало твоё раболепство перед этим мужиком. Меня задолбала его манера общения. У меня Борьку убили! У меня – черти на переднем крае! Так что мне насрать, извини за выражение, кто он такой и что со мной сделает! Мне бы рогатых уработать, да и самому бы выжить. А что будет на том свете, я подумаю после отхода в мир иной, даже если этот отход состоится через пять минут!

Полоз зажмурил глаза, а воин расхохотался.

– Молодец, крестник! Ай, молодец!!!

– Так, – я повернулся к воину, – теперь ты, богообразный. Или ты говоришь, кто таков и откуда…

– Не нужно, не продолжай, – усмехнулся он. – Давай познакомимся, коль ты меня, крестник, не узнал. Имя моё, при крещёнии данное, Александр, по батюшке – Ярославович.

В моей голове со всей дури ударил колокол. Ударил так, что потемнело в глазах. Князь Александр Ярославович, воин, называющий меня крестником…

– Уж не Невский ли? – кое-как выдавил я.

– Ну коль желаешь, то Невский, – с улыбкой ответил богатырь.

Во рту пересохло, я моментально покрылся испариной, волосы на голове зашевелились, позвоночник налился свинцом, а колени подогнулись сами собой.

– Прости, Княже, не узнал, – стоя на коленях, искренне попросил я прощения у одного из самых почитаемых православных святых.

– Прощаю, крестник, – тем же веселым тоном ответил Князь. – Поднимайся. Негоже воину на коленях долго стоять.

Кое-как поднялся и осторожно глянул на Князя одним глазом. Заметив это, он расхохотался.

– Не боись, крестник! – весело сообщил он. – Давай расскажи мне лучше, как твои дела ратные?

Я прокашлялся и попытался унять дрожь в коленях. Безуспешно.

– Всё просто, как мычание. Там, у камня, наши, в лесу у камня тоже наши…

– А там что за кучка? – показал Князь на группу возле леса.

Я присмотрелся, горестно вздохнул и пояснил:

– А там группа наших воинов, что вытащили с поля боя погибшего бойца нашего, Борьку…

– Эва оно как, – с сочувствием протянул он. – Так, а там, на камне, православный священник с… раввином?! Чем это они занимаются?!

– Экзорцизмом.

Князь резко обернулся к позиции противника. Прищурился, пробормотал: «Попался, нехристь» и возвестил:

– Это я удачно зашел! Полоз, за своевременный призыв о помощи, за непрекращающуюся борьбу твою со слугами Сатаны, – Князь сплюнул под ноги, – благодарю тебя и сохраняю тебе жизнь!

– Спасибо, Княже, – очень искренне поблагодарил Полоз.

– Тогда свободен, пока. Дуй к своим языческим братьям.

Полоз приподнял голову, поклонился и очень быстро уполз в сторону камня.

– Теперь, крестник, давай решать твою проблему, дабы твой «отход» в мир иной не произошел в бли жайшее время.

Он взял меч за клинок и протянул мне рукоятью:

– Держи.

– Не гневись, Княже, – с видом побитой собаки ответил я ему, – не обучен я мечом сражаться. Ножами могу, а мечом нет…

* * *

Только ножом, но на очень хорошем уровне. С нашим преподавателем плохо ножом владеть было нельзя. Опасно для жизни. Опасно ещё в спецшколе.

– Вы все – дерьмо!!! Повторите! – первое, что мы услышали, когда с Марсей вошли в класс.

– Мы все – дерьмо, – повторила толпа курсантов. Судя по их слаженности, озвученную преподом аксиому они повторяли не в первый раз.

– Да, вы – дерьмо! – повторил ещё раз инструктор по ножевому бою. – Так, опоздавшие, – рявкнул он, заметив нас. – А ну ко мне! Бегом!

Не став обходить курсантов, мы борзо растолкали всех и предстали пред грозными очами препода. Право «борзо расталкивать» мы с Марсей заслужили за два прошедших месяца обучения. Нас боялись все курсанты и некоторые преподы. Мы были самыми злыми и отмороженными. При этом наши оценки – а их тоже выставляли – были самыми высокими на курсе. Нас ставили в пример остальным и гнобили так, что к концу дня мы иногда еле ходили.