Меч королевы - Робин Маккинли

Харри смутно осознала появление головы Дрейка у своего колена и в миг затишья, сумев опустить правую руку и тяжело опереть маленький щит на бедро, спросила:

– Откуда вы взялись?

– Мне показалось, ты никогда не вернешься и не дашь нам шанса, а мы устали ждать, – ответил Джек.

А затем битва опять сомкнулась вокруг них, лязг металла и гром ударов поднялся с новой силой и поглотил их. Когда перемазанный чужой кровью Золотой Луч запрокидывал голову, пена летела назад и стекала по предплечью Харри.

Враг ускользал от прямого взгляда даже на расстоянии удара мечом. Харри видела лучше, чем большинство ее соратников, и все равно не могла сказать, почему так уверена, что ее противники не совсем люди. Отдельные блестящие глаза и быстрые руки выглядели вполне человеческими, но другие, казалось, росли из странно сочлененных плеч и бедер, а глаза были косо посажены в непривычной формы черепа. Хотя, возможно, головы были нормальные, просто шлемы нарочно сделаны кривыми. Некоторые вражеские скакуны оказались настоящими лошадьми, но у многих шкура искрилась, словно чешуя, ноги оканчивались вовсе не копытами, а зубы были острые, как у собак.

Шли минуты, Гонтуран жил собственной жизнью. В следующий раз Харри увидела Джека, когда Дрейк врезался в них сбоку, и его всадник задел ее шпорой по лодыжке. Полковник крикнул:

– А не подумать ли тебе об отступлении через пару минут, капитан? Враг отброшен, и мы заслужили отдых.

Харри озадаченно огляделась, но признала его правоту: ее отряд отогнал темную армию – та снова откатилась на полпути вниз по долине.

– Ого, – выдохнула она. – Гм. Да.

– Назад! – заорал Джек, приподнявшись в стременах. – Назад к ущелью!

Трубач подхватил его призыв. Когда полковник пробивался к Харри, он следовал за ним, как часто следовал за полковником Дэдхемом в битвах минувших лет. Он ни разу не получил раны, которая помешала бы ему подать сигнал, хотя пограничные стычки вряд ли подготовили его к этому дню. Он устал, мундир был залит кровью, и ему потребовался миг, чтобы наполнить легкие воздухом и заставить трубу заговорить. Но затем звонкие ноты снова полетели над головами его соратников, и отряд собрался отступать к ущелью. Харри увидела поблизости Сенай, затем остальных. Они по одному оборачивались в седле, словно просыпались, заслышав сигнал к отступлению. Некоторые подхватывали клич и передавали его дальше. Филанон пустили среди своих чистую звенящую ноту. Горские кони и лошади Чужаков развернулись и понеслись галопом назад. Харри приготовилась последовать за ними, но внезапно перед ней вырос белый жеребец.

Этот выглядел почти как настоящая лошадь, но оскаленные зубы были острые и загнутые, как у хищника. Удила у него заканчивались шипами, позволяющими ему драть лошадь противника боковым замахом головы. Длинные уши он прижал к черепу, голубые глаза закатились. Зверь встал на дыбы и заржал боевым кличем, Золотой Луч ответил. Ее конь ударил копытами в землю и бросился вперед. Всадник на белом жеребце взмахнул золотым мечом, вызывая Харри на бой. Гонтуран сверкал в солнечном свете, но, когда они встретились, в обрушившемся на нее ударе Харри ощутила не просто физическую силу. Меч противника не достал ее, но Харри покачнулась в седле. Грохот золотого клинка по ее перепачканному и изрубленному щиту отозвался в душе волной страха, золотая боевая ярость посерела и поблекла. Цорнин встал на дыбы и завизжал. Вражий жеребец оказался недостаточно проворен, и, когда гнедой отпрянул, на шее, на плече и на поводьях белого показалась кровь.

От этого белый конь, казалось, обезумел и напал снова. Сквозь оглушительный грохот в ушах Харри слышала, как смеется ее противник. Она подняла взгляд туда, где под сверкающим белым шлемом ожидала увидеть глаза. И встретила пятна красного огня, а под ними – оскаленные в ухмылке зубы и рот, некогда, возможно, принадлежавший человеку. Мощь, источаемая этим лицом, стекавшая по рукам в щит и меч, исходила от демона. Харри поняла, что ей с этим не совладать, и, несмотря на жар Гонтурана в руке, сердце ее похолодело от страха. Два жеребца снова вздыбились и кинулись рвать друг друга. Шею белого теперь покрывали алые ленты крови, словно в дополнение к настоящим лентам у него в гриве. Харри вскинула руку с мечом и почувствовала отдачу. Клинки сшиблись, посыпались искры, поднялся дым и ослепил ее. Горячее дыхание другого всадника коснулось ее лица. Губы его раздвинулись, и она увидела его язык – алый, больше похожий на пламя, чем на живую плоть. Рука у нее онемела. Сшибка длилась всего миг, Золотой Луч высвободил себя и своего всадника, а ноги Харри удержали ее в седле чисто по привычке, пока она старалась не выронить меч. Гнедой укусил белого жеребца прямо над хвостом, тот взбрыкнул, но поздно – Золотой Луч ловко увернулся и укусил врага уже за бок, из длинной глубокой ссадины хлынула кровь. Белый жеребец задрал голову и бросился наутек. Харри слышала, как снова рассмеялся его всадник, хотя и не попытался развернуть коня для новой атаки – атаки, которая, Харри знала, стала бы для нее последней. Он мог подождать. Он знал мощь своего войска и размер отряда, что осмелился встать у него на пути. Ветер доложил ему обо всем.

Белый жеребец бежал. Знаменосец северян развернулся, чтобы последовать за своим вождем, и в этот момент из черной кочки взметнулось длинное пестрое тело и с рыком бросилось на зверя цвета грязи. Золотой Луч снова прянул вперед, ведь это Наркнон вступила в бой. Кошка полоснула всадника, отпрянула, а затем прыгнула зверю на морду и вцепилась ему зубами в нос. Лиловая кровь вскипела и хлынула по пятнистым бокам охотницы. Зверь встал на дыбы, пытаясь оторвать мучителя когтистыми передними ногами, но Наркнон извивалась в воздухе, как змея. Зверь снова опустился на все четыре, а его всадник попытался достать кошку мечом, но промахнулся – его перехватил Гонтуран. Обезумев от боли, вражий скакун встал на дыбы снова и опрокинулся навзничь. И ни он, ни его всадник больше не поднялись. Красно-белое знамя было втоптано в грязь.

Золотой Луч развернулся и помчался вверх по долине к Вратам и легко проскочил сквозь расселину. Соскальзывая с коня и падая в объятия Джека, Харри заметила, как мимо стрелой промелькнула Наркнон. Гонтуран со стуком упал на землю.

– Бренди, – сказал Джек и что-то поднес к ее губам.

Она сделала большой глоток, поперхнулась и оттолкнула эту штуку.

– Тебе полезно, – заметил Дэдхем, но легкость его тона была наигранной, и они оба это знали. – Ты ранена?

Харри покачала кружащейся головой:

– Нет, а ты?

– Нет.

– Но…

Харри огляделась. Наркнон, покрытая кровью, в основном вражеской, сидела рядом. Бока у нее ходили ходуном, зеленые глаза остекленели, но держалась она, как обычно, безупречно ровно и на глазах у подруги медленно, несколько скованно начала вылизываться. Лучники стояли с пустыми колчанами за плечами и чистили длинные кинжалы. Их стало меньше, чем было, когда она послала их на лесистые склоны долины, а ведь и часа не прошло. Отсутствовало и больше половины котов. Она видела Кентарре, с обмотанным тряпкой предплечьем, но на ногах. Она видела Сенай и Терима. У Теримова коня из раны на боку сочилась кровь, и Сенай стояла у его головы, положив руку на гриву и нашептывая что-то, пока юноша обрабатывал рану какой-то бледной мазью. Все видимые повреждения были легкие. Никто из тех, кого ранило серьезнее, не вернулся к Вратам.