Падение Прайма. Том 1 - Роман Афанасьев

— Минута, — напомнил Норман.

— Передай Магде, — выдохнул Хирш, поднимая палец к передатчику на виске, — мне понравилось.

Отключив связь, советник обернулся и широко взмахнул рукой, отгоняя сопровождающих подальше от зоны старта. Левой ухватил толстый магнитный леер, привычным движением замотал его вокруг кисти, стиснул пальцы. Потом вскинул правую руку к серому брюху летающей машины и завертел пальцем, приказывая его поднимать.

Оператор свое дело знал. Хирша дернуло вверх, и взмыв над серым посадочным полем, расчерченным неоновыми огнями разметки, он почувствовал, как ветер рвет в клочья его серый костюм, треплет седые волосы, превращая аккуратную прическу советника президента в лохмы студента неформала.

Но это уже не имело значения. Арон Хирш возвращался на службу.

Пространство Союза

Система Хара.

Орбита Хар.

Огромный шар звезды пылал, заслоняя собой половину черного неба. Казалось он рядом — эта кипящая плазма, идущая пузырями и стреляющая в черную пустоту протуберанцами. Только поверни штурвал — и нырнешь в океан живого огня, плещущий в пустоте. Но это только казалось.

Вайс гнал свое отделение истребителей прочь от крохотной планеты, расположившийся слишком близко к звезде и выгоревшей до состояния куска камня. В ней не было ничего ценного, кроме пары орбитальных лабораторий, изучавших звездную плазму. Но именно сейчас планета, имевшая вместо имени набор цифр, стала одной из важнейших точек для всего Союза Систем.

Флот вторжения, покинув систему 112, ушел в дальний прыжок. Суда стартовали хаотично, но центр анализа Второго Флота, преследовавшего врага, сделал прогноз дальности — основываясь на показаниях мощности задействованных прыжковых двигателей. Величина остаточного излучения после входа в гиперпрыжки, вектор движения, скорость разгона, сигнатуры двигателей — все было учтено специалистами. Они не ошиблись — основная масса судов направилась в ближайшую систему, Хара. Вайс, на планерке, слышал, что многие суда прыгали хаотично, флот вторжения разделился, рассыпался в разные стороны. Но основное ядро добралось до Хара. В этой системе Союза не было обитаемых планет. Одна, мелкая, у самой звезды, плавилась от ее жара. Вторая, на окраинах системы, наоборот, была похожа на кусок льда. Несколько автоматических заводов, станции связи, несколько патрульных точек для сопровождения караванов грузовых судов — вот и все, что там было интересного.

Когда Второй Флот прибыл в систему, силы вторжения уже успели разнести в пыль все, что представляло хоть какую-то ценность — и автоматические заводы и лаборатории наблюдения и системы дальней связи. И судя, по всему, корабли готовились к следующему прыжку. Кто-то перезаряжал на ходу прыжковые двигатели, кто-то занимался ремонтом. Но большинство просто сделали паузу для перезагрузки и перенастройки оборудования. Они получили новые координаты для прыжка и меняли курс. В том, что весь флот пойдет на Прайм, сомнений не было. Это, так сказать, следующая остановка. Атака столицы — очевидная цель противника.

Общее число кораблей противника не было известно — ни Вайсу, ни, как он подозревал, высшему командованию. Ориентировочно флот противника оценивался в четыре сотни вымпелов. Второй Флот после боя на сто двенадцатой насчитывал чуть меньше двух сотен и, теоретически, при прямом столкновении должен был проиграть. Но полноценного сражения не получалось. Силы Союза напоминали стаю волков, догоняющих стадо бизонов и пытающихся их остановить. Или хотя бы отвлечь.

— Красное звено, — раздался голос Ришта, — ускорьтесь. Смена цели.

Грегор послушно принял новую задачу от командира и экраны перед его глазами выдали новую картинку.

На черном поле, около огромного края звезды, возникли шесть новых точек, идущих в опасной близости от светила. Красные нитки векторов атаки потянулись к мишеням. Истребители Вайса, вся дюжина, послушно легли на заданный курс. Автоматика прибавила скорости и теперь выводила машины на расстояние атаки.

Грегор быстро считал доступную информацию о целях. Четыре коробки, средние эсминцы Окры. Пара лохматых, словно обмотанных паклей, закарианцев. Это фрегаты. Они все набирают скорость, готовятся к гиперпрыжку. Конечно, дюжина истребителей при столкновении лоб в лоб не смогут одолеть такое соединение. Но у Вайса и не было такой задачи.

Перед тем как истребители взлетели с палубы корабля носителя, в тот самый момент, когда шлемы уже надеты, а пальцы лежат на клавише старта, к ним обратился адмирал. Сам Гросс Атта, командующий Вторым Флотом. Старый хрыч в весьма бодрых выражениях, совершенно не соответствующих брифингу перед боевой операцией, дал напутствие пилотам. Оно сводилось к тому, что истребители должны задерживать стартующие корабли врага любыми силами. Бить по системам управления, по двигателям, по навигации — по всему, что торчит. Лишь бы помешать врагу прыгнуть к столице. Уничтожать корабли не требовалось, да и вряд ли это было по силам быстрым, но не слишком мощным кораблям. Но вот быстро повредить как можно больше целей, используя скорость и точные быстрые удары, это они могли. Подранить цели, сделав их беззащитными перед атаками более тяжелых кораблей, отвлечь внимание, не дать уйти в прыжок.

И вот теперь истребители, все эскадрильи, как разъяренные осы носились между звездой и обгорелой планетой, вылавливая зазевавшиеся или неловко маневрирующие корабли противника. Звезда ярилась, полыхала протуберанцами, выбросами плазмы, радиации, да и температура зашкаливала. В такой близости от светила вырубалась связь, хромала автоматика. Связь с управляющими системами Второго Флота регулярно прерывалась и большинство маневров истребителям приходилось проводить вручную. Вайс был этому только рад.

Много лет его учили быть дополнением к самым современным системам ведения боя. До прошлой недели, он был уверен, что войну выигрывают компьютеры, управляющие системами атаки и защиты судов. Расчет скоростей, векторов сближения, времени выстрела и расчет подлета зарядов, упреждение — все это делали компьютеры. А они у Союза Систем, разумеется, самые лучшие. Искусственные интеллекты боевых станций опасно приближались к грани Разумных Систем, запрещенных многочисленными конвенциями. Но точную копию человеческого разума никто и не собирался разрабатывать — в конце концов, копия человеческого мышления скорее помешает боевой автоматике, чем поможет. И в результате Вайс, как и весь его курс в академии, не могли взять в толк, зачем в итоге человек сидит в истребителе. Автономный бот мог сделать все быстрее и проще — ему не мешало человеческое тело, подверженное перегрузкам, излучениям, ранениям и прочим неприятностям.

Теперь, сжимая штурвал, Грег знал, зачем здесь нужна его кровь и плоть. Решения, которые принимали компьютеры, ни черта не стоили в центре самых проблемных заварушек. Машинная логика не позволяла рисковать, не позволяла хитрить, не позволяла жертвовать собой, закрывая друга от выстрела. Все по-прежнему решала кровь и плоть. Кровь и плоть людей, сжимающих штурвалы и отдающих приказы.