Ок-но - Максим Дегтярев

– Федр, – сказал Ларсон, – никак не пойму, причем туту вращающийся стул.

Я пробежал глазами абзац письма.

– А, ясно! Я пересказал Рассвелу видеозапись последних минут жизни Милна. Биолог покрутился на стуле, изображая вирус, попавший в росток алеф-измерения. Как мало, оказывается, нужно, чтобы совершить гениальное открытие!

– Ошибаешься, – возразил Ларсон, – взгляни на первые страницы.

– Да видел я их. Сплошь одни формулы. Поэтому и отдал тебе.

– Это был разумный шаг, – и Ларсон самодовольно усмехнулся. Эту усмешку я не мог так просто оставить.

– Хью, хороший начальник это не тот начальник, который умеет все делать сам, а тот, который умеет правильно озадачить своих подчиненных. Правда, Шеф?

– Воистину ты набираешься ума, – поддержал меня Шеф. – Итак, что же получается. Безобидный Пак-ХС попадает в росток алеф-измерения. Он попадает туда целиком, потому что Рассвел еще пять лет назад предупреждал, что сечение ростка может достигать одной десятитысячной миллиметра. Его никто не поддержал, но теперь выясняется, что не только вирусы, но и шкатулки способны пролезать в алеф-измерения. Правда, в отличие от вируса, шкатулка к нам не вернулась. Вирус вернулся в измененном состоянии. В этом состоянии он стал смертельно опасен. Однако, это не дает ответ на вопрос, почему Кастен-Стахов убил Милна. Чтобы помешать Рассвелу сделать открытие? Навряд ли…

Он задумался, разглядывая скрученную в спираль проволочку. Я заметил:

– Если бы убийство было связано с существованием алеф-измерения, то ДАГАР это дело так просто не оставил бы. Всё говорит за то, что гибель «Телемака» прошла мимо ДАГАРА. Они не заинтересовались этим делом. Убийством Мак-Магга они заинтересовались, а убийством Милна – нет.

– Погоди, – прервал меня Шеф. – Детекторы должны были зафиксировать появление ростка алеф-измерения. Яна, взгляни пожалуйста, есть ли в той таблице детекторы, находящиеся вблизи «Телемака».

Яна подошла к клавиатуре и вывела таблицу на большой экран.

– Сейчас глянем… Нет, вблизи «Телемака» детекторов нет. Впрочем, нам не известно, каков радиус действия детекторов, поэтому нельзя четко определить, что значит «вблизи»… Шеф, а помните я говорила вам, что клетка с координатами детекторов в Секторе Улисса слишком велика?

– Помню. Ты полагаешь, что из таблицы изъяли детектор, находившийся возле Терминала сорок-десять и «Телемака»?

– Не исключено. С другой стороны, если бы там был детектор, то он уловил бы появление алеф-измерения, и ДАГАР взял бы этот случай на заметку.

– Не уследили или не придали значения, – Шефу не хотелось раньше времени делать какие-либо выводы. Он растянул проволочную спираль и сказал: – На сегодня достаточно. Хью, давай сюда снимки Мак-Магговых мозгов и ступай к биологам, пусть моделируют вирус. Яна, продумай насчет детекторов – радиус действия и все такое. Федр, ты… ты займись чем-нибудь…

– Напишу письмо Рассвелу.

– Хорошо. И попроси его не оповещать мир о своем открытии.

– Боюсь, что мир уже оповещен.

Шеф изменился в лице.

– Надеюсь, Рассвел помнит, что случилось с Милном…

Несколько забегая вперед, скажу, что судьба биолога Милна, к которому Рассвел теперь питал искреннее уважение, была профессору небезразлична. Поэтому он о ней помнил. И сделал для себя некоторые выводы, не забыв при этом посоветоваться с адвокатом. Алистер убедил Рассвела не рассказывать никому о злосчастном алеф-измерении до тех пор, пока мы не выясним, кто и зачем убил Милна.

Кастен или Стахов? Безумным желанием отомстить или холодным расчетом руководствовался убийца? Почему убийца не воспользовался кораблем, чтобы покинуть станцию? Кто-то ему помешал? Эти вопросы рисковали остаться без ответа, потому что на следующий день Шеф вдруг сообразил, что труд биологов, моделировавших поведение вируса, кто-то должен оплачивать, а аванс, выданный нам ФСО, был уже полностью истрачен.

– Яна, – сказал он, теребя в руках вместо проволочки портмоне, – позвони клиентам, скажи, что расследование требует дополнительных расходов.

– Отчаянный шаг, – буркнула себе под нос Яна.

Через пятнадцать минут она вернулась в кабинет Шеф, уселась на краешек вельветового кресла. Шеф смотрел на ее, судорожно вспоминая, с каким заданием он ее посылал. Его смутило Янино поведение: она с молчаливой сосредоточенностью изучала содержимое своего портмоне.

– Эээ… – протянул он и попытался пощелкать пальцами, но вышло так, словно он улавливал разлетевшиеся по воздуху слова, – Яна!

Девушка похлопала ресницами: «Чу, я здесь не одна!»

– Плохи наши дела, – сказала она, найдя глазами Шефа.

Тот схватился за сердце:

– Губернатор пронюхал, что мы установили…

– Нет, все гораздо хуже. ФСО сказало, что задание аннулировано. В наших услугах они больше нуждаются.

– Яна, ты когда-нибудь доведешь меня до инфаркта, – вздохнув с облегчением, ответил Шеф. – Хватит с меня одного Ильинского…

Замечу, что с этим утверждением я абсолютно согласен. Второго себя я бы в Отделе не вынес.

– …ФСО решило выплатить страховку?

– Не знаю, но еще они сказали, что полиция нас переплюнула.

– Ты звонила Виттенгеру?

– Мне кажется, будет лучше, если вы сами…

– Ты права, – согласился Шеф и, путаясь в кнопках, стал набирать номер Виттенгера.

Яна демонстративно заткнула уши и зажмурилась.

– …кретины безмозглые! – услышала она, когда на мгновение вернула себе слух. Потом последовал хлопок по клавиатуре и все стихло. Яна приоткрыла глаза.

– Полиция арестовала Сведенова, – сообщил Шеф и больше не проронил ни слова. Поэтому подробности ареста нам с Яной пришлось добывать самим.

А произошло вот что. Проследив серийный номер «Ижевска», полиция смогла установить, что последним владельцем бластера был Сведенов. Виттенгер не сознается, но мне почему-то кажется, что номер отследила Галактическая Полиция, а не фаонская, поскольку бластер был приобретен Сведеновым в начале этого года на Хармасе. На Хармасе в отношении торговли оружием порядки более либеральные, чем у нас, и фаонской полиции пришлось бы год рыть грунт на планетах всех Секторов, прежде чем они отыскали бы все концы. Галактическая Полиция уложилась в две недели. Квартиру Сведенова обыскали от мусоросборника до электрораспределительного щита. Нашли батареи к бластеру и чехол со следами оружейной смазки. Экспертиза установила идентичность смазки на чехле и смазки на орудии убийства.

На допросе Сведенов стоял на том, что на день убийства у него алиби. Убийство произошло восемнадцатого апреля, он же с четвертого по двадцать третье апреля безвылазно просидел на Хармасе. Его хармасские заказчики отказались от нескольких картин, поэтому у него ушло почти три недели чтобы распихать весь товар. Полиция потребовала дать отчет по каждому дню пребывания на планете. Затруднение вышло лишь с девятнадцатым апреля. Накануне Сведенов вернулся в гостиницу после очередной встречи с клиентом, прямиком прошел к себе в номер, выпил что-то из гостиничного минибара и лег спать. Проснулся в одиннадцатом часу вечера следующего дня, пропустив тем самым две важные встречи. Отчет за остальные дни выглядел убедительно. Виттенгер переписал имена клиентов и послал запрос в полицию Хармаса, чтобы те подтвердили или, что более желательно, опровергли алиби Сведенова. Его же пока арестовали за незаконное хранение оружия. Главный аргумент защиты состоит в том, что невозможно доказать, что Мак-Магга убили именно из того бластера, который был найден в правительственной ложе. Арест защита считает абсолютно незаконным, поскольку с точки зрения следствия получается так, будто Сведенов хранил бластер в правительственной ложе Мьюзик-Холла, что, разумеется, абсурдно.