Пока смерть нас не разлучит - Кейт Уайт

Мне уже как давний сон вспоминается, что еще неделю назад Джек был предметом моего дикого вожделения. Сейчас о сексе как-то и не думается…

Нет, успокоила я себя, все нормализуется, не надо драматизировать. Вот приедет Джек, мы с ним глаза в глаза переговорим, и все пойдет лучше прежнего. А по телефону такие дела не решаются.

Мой самолет вылетал в Майами в девять двенадцать, поэтому я вскочила уже в шесть. На улице, конечно, холод собачий, но по крайней мере небо без туч. Я приняла десятисекундный душ, проглотила булочку с кофе и сделала лишь один телефонный звонок, который оказался чрезвычайно полезным. Я дозвонилась до Пруденс, благо в Лондоне был полдень.

До сих пор я постоянно откладывала этот звонок на потом. Дескать, все равно старшая подружка невесты в Великобритании, за тридевять земель от здешних трагических наворотов. Однако последние события настроили меня на худшее, я уже вполне допускала возможность того, что убийца не поленится перелететь через океан, если он поставил себе задачей уничтожить всех подружек невесты со свадьбы Пейтон.

Поэтому не предупредить Пруденс — опасная халатность.

К тому же от разговора могла быть и практическая польза — чем черт не шутит, вдруг у Пруденс в памяти застряло что-то важное, о чем мы все забыли.

Ее натянуто-надменный тон невольно напомнил мне Эшли, хотя у Пруденс уже появился легкий британский акцент — как у Мадонны.

Мне не пришлось долго представляться и объяснять, что к чему. Оказалось, что Маверик свое обещание сдержала и уже ввела Пруденс в курс всех наших ужасов. Пруденс забросала меня вопросами.

— Увы, — сказала я, — у меня, кроме предположений и домыслов, пока что ничего конкретного на руках. Поэтому позвольте мне задать вам вопрос — во время свадьбы было что-либо, что показалось вам странным, или чудным, или необычным?

— Чудным? — переспросила Пруденс так, словно я употребила слово из китайского языка. Насколько я знаю, Пруденс — одна из самых богатых и чопорных подруг Пейтон. И «чудным» в ее понятии является то, что некоторые люди стирают собственную одежду, когда на это есть прислуга.

— Я имела в виду нестандартное или подозрительное поведение кого-либо из гостей, — пояснила я.

— Нет, за все время не произошло ничего предосудительного. А впрочем, я мало что видела и мало с кем общалась. Этот шафер, Трип, так прилип ко мне, так из кожи вон лез, чтобы понравиться, что я половину свадьбы из-за него прозевала.

Имя Трипа автоматически породило вопрос насчет ссоры жениха и шафера в церкви.

— Да, помню предосудительный обмен некорректными словами! Дэвид, обычно такой сдержанный и воспитанный мужчина, вдруг позволил себе рассердиться. По-моему, Трип сделал что-то неправильно в Деловом отношении. Дэвид требовал отчета, куда делись доходы от какой-то компании… как же ее… ах да, компания называлась «Тай чи». Я запомнила потому, что так зовут кота моего учителя йоги.

— А как звучала фраза буквально? — спросила я.

— Так и звучала: «Где доходы от компании «Тай чи»? Дэвид почти визжал от ярости. Ужасно неприлично. Думаете, этот Трип прикарманил кругленькую сумму?

— Для меня финансы — темный лес, — призналась я. — Поинтересуюсь у брата, он в этом разбирается.

— Вы полагаете, и моя жизнь в опасности? — спросила Пруденс. В ее голосе было больше раздражения, чем испуга. Пасть жертвой убийцы… такой дурной тон! — Следует ли мне принять меры предосторожности?

Я заверила ее, что опасность минимальна, но осторожность не помешает. Пообещав обязательно позвонить, как только появится что-то новое в развитии событий и у меня будет больше времени для подробностей, я быстро повесила трубку.

Остаток утра все шло как по маслу — будто я в тот день получила отпуск от мелких жизненных неприятностей. Такси подъехало вовремя, по пути в аэропорт мы не стояли ни в одной пробке, на регистрации не было очереди, самолет взлетел по графику, прибыли минута в минуту.

В Майами светило солнышко. И не просто светило, но и грело.

Таксисты улыбались.

Небо улыбалось.

И мой стресс в считанные минуты развеялся как дым. Наконец-то я была в полной безопасности. Про мою поездку в Майами знали только Крис да Джек. А значит, загадочный преследователь может пока отдыхать.

Когда я приехала в отель, мое настроение только улучшилось. Я и прежде останавливалась в «Делано», но успела забыть, что за дивное это место. Уже в холле попадаешь в элегантный чудный мир — потолок где-то высоко над тобой, белые колонны, белые занавески, вощеный паркет. Словом, как в хорошем фильме, нагруженном фрейдистской символикой.

Хоть я заказывала комнату не заранее и на пике зимнего сезона, мне достался номер с видом на океан. Правда, волны, где голубоватые, где серые, даже на глаз выглядели холодными. Зато в комнате было чудесно, тепло и свежо. Опять белая доминанта, как в каком-то храме: белая кровать, белые кресла, белые занавески, белые жалюзи, орхидея и та белая, в белом горшке. Да что там, даже паркет был белый, назеркаленный — хоть смотрись в него!

Я еще в аэропорту сняла отороченную искусственным мехом джинсовую курточку и несла ее в руке. Теперь я сняла брюки, свитер и нижнее белье и, годная, плюхнулась навзничь на белое одеяло.

Пусть Майами пропитает все поры моего тела!

Я лежала с блаженной улыбкой и слушала мерные удары волн о берег.

И вдруг — совершенно ни с того ни с сего — начала реветь.

Я несколько минут сладостно плакала. Тушь, конечно, растеклась, однако мне хватило ума вовремя перекрыть крантик — чтобы глаза не распухли перед свиданием с Крисом и Кайлом.

Затем я быстренько приняла душ, натянула черные капри и надела черные сандалии. Чтобы прикрыть синяк на груди, я выбрала белый топик с черными пуговками впереди — сегодня их придется застегнуть до самого верха.

До встречи с Крисом предстояло как-то скоротать пять часов. Я решила просто расслабиться на берегу, побродить, подумать.

Был соблазн прихватить с собой блокнот в черно-белой обложке, но я решила, пусть мой мозг отдохнет — дам ему свободу полета. Надо полагать, тут меня и озарит.

Перед выходом из отеля я бросила Крису на автоответчик сообщение о своем благополучном прибытии. Другое сообщение я оставила Камерону — дескать, жду звонка, мне срочно требуется твой могучий интеллект.

Но прежде прочего надо было подкрепиться. С шести утра у меня крошки во рту не было, если не считать черствых крендельков в самолете.

На террасе отеля собралось довольно много обедающих, тем не менее я нашла отдельный столик и — пировать так пировать! — заказала омара и к нему обжигающе холодного белого вина. Ах, переехать бы сюда на пару месяцев и забыть дома чемоданчик с заботами!

Потом я пила капуччино и любовалась волнами.

Заплатив по счету, я пошла гулять вдоль океана, сняв сандалии, шагала у самой воды по теплому песку и уносилась мыслью в далекие края, с которыми были связаны мои лучшие воспоминания, — от Коста-Рики до французского Лазурного берега.