Сердце тени. Том 2 - Екатерина Стадникова

– Успокойтесь, Сэр. – Натан неслышно сел рядом. – Я за свою долгую жизнь сделал столько всего, что одним Гудманом меньше, одним больше. Лучше скажите, зачем вы так поступили с девочкой, которой и без того несладко?

– Хотел доказать, что она хуже Дайны. – Произнесенное вслух показалось такой несусветной чушью, что щеки залила краска.

– Вот к чему вы мне тогда в больнице про дефективность твердили, – вздохнул он. – Вы, конечно, Танцор, а я просто связной, но позвольте отчитать вас, как дурного ребенка.

– Пожалуйста-пожалуйста. – Руфус поднялся на ноги и вышел в центр комнаты. – Я не только продал псионикам зелье и подбросил идею, но и позволил им осуществить свой план. Нужно было осторожно изъять зелье сразу после того самого разговора. Показалось, что Лэндвик хоть и порядочная гадина, на такое не решится. А она пошла дальше. В итоге, обе мои подопечные пострадали. Одна в подземелье, другая… чуть не рассталась с жизнью. Кругом виновен. Отчитывай.

Он заложил руки за спину и опустил взгляд.

– Вы безответственный злой мальчишка, – с чувством произнес Натан. – Не потрудись я узнать вас получше, едва ли захотел бы служить вам после такого. Искреннее раскаянье – единственное, что спасает вас в моих глазах. Счастье, что все обошлось. Стыдно?

– Еще как, – подтвердил Руфус.

– Впредь будьте благоразумны. – Он с трудом сдерживал улыбку. – Псионики вас не опознают в случае чего?

– Нет. – Тангл разглядывал свои сапоги. – В отличие от тебя, я-то как раз умею изымать воспоминания.

Связной только головой покачал в ответ.

Натан приоткрыл окно, достал из портсигара сигарету, поднес ее к губам, да так и выбросил, а портсигар улетел следом. Металлическая коробочка звонко покатилась по камням мостовой.

– Мусоришь? – Руф поднял брови.

– Вдруг понял, что в новой жизни мне это не понадобится, – отозвался Натан.

Зеркало за спиной Руфуса очнулось, исторгнув из себя увесистый черный конверт с серебряной эмблемой Ордена. А за окном постепенно, как бы крадучись, занимался рассвет.

* * *

Утро настало незаметно. Несмотря на тучи, готовые в любой момент пролиться дождем, картинка за окном радовала, ведь Эмьюз отчего-то проснулась неожиданно счастливой, да еще и вперед Робин!

Девочка с наслаждением распахнула шторы. Ей нравился сам звук, с которым крошечные кольца разбегались в разные стороны, и шелест ткани.

Заправив свою постель, Эмьюз привела в порядок и постель Лют. К рукаву сорочки прицепился светлый волос.

«Как она там? Это же подземелье», – мисс Варлоу разгладила складочки на покрывале. – «Ну и что, что мне нельзя ее навещать. У меня есть целых две ноги! Почему я не могу ими воспользоваться и случайно забрести туда, куда не положено? Если туда вообще можно забрести просто так».

– Би, – Эмьюз вытащила из подушки пушистое перышко и пощекотала подружке нос, – просыпайся! Настал новый день!

– Апчхи! – Сонная Робин отчаянно терла лицо. – Вижу, у тебя все в норме.

– Похоже на то, – согласилась Тень. – Жалко, что карлики унесли свечи. С ними было сказочно.

– Утренняя уборка для карликов – святое! – Би сделала свои немаленькие глаза еще больше. – Надеюсь, сегодняшняя ночь пройдет без приключений. Здорово, что ты разбудила меня пораньше. Я собираюсь до завтрака навестить Флоранс. Господина Отто, конечно, жаль, но и Флор наш друг.

Вспомнилось некрасивое поведение мисс Гейл, и хорошее настроение несколько сдало позиции.

– Почему она так? – Эмьюз казалось, будто вчерашняя Флоранс и та, что была до, – две разные девушки.

– Ты не думай, я, конечно, осуждаю мисс Гейл и все такое, но… причину понять могу. – Робин уселась скрестив ноги и принялась причесываться. – Даже миловидных карликов не все любят. Если отвлечься от личности профессора, то гоблины действительно неприятные существа. А есть еще кобольды! Эти вообще выглядят отвратительно и воняют мокрой псиной.

– Какая разница, как кто выглядит? – возразила Тень.

– Не скажи! – покачала головой девочка. – В допризменной истории люди убивали друг друга из-за цвета кожи и разреза глаз. Люди! А тут человек и нелюдь. Будь спокойна, гоблины нас тоже не особенно жалуют. Если карлики давно переняли многое из нашей культуры, то эти гордятся своей. Господин Отто – исключение, подтверждающее правило. Вполне возможно, что среди студентов и преподавателей многие хотели бы, чтобы профессор уехал отсюда подальше, но они благоразумно помалкивают. Плюс, пообщавшись с ним, трудно не проникнуться теплыми чувствами. Флоранс не прониклась.

– Все равно! – не сдавалась Эмьюз.

– В нашем мире полно всего такого, что глаз режет, но тем не менее существует, – вздохнула Би. – Живи с этим. Большинство населения планеты – люди. Все остальные появились после Призмы. Значит, мы хозяева, а они только гости. Как-то так.

– Но было это безобразно давно! – возмутилась она.

– Не нужно со мной спорить, – улыбнулась Робин. – Я на твоей стороне воображаемой баррикады. Просто объясняю.

– Не желаю таких объяснений. – Эмьюз демонстративно достала из тумбочки зубную щетку. – Пойду умываться, пока настроение не испортилось окончательно.

– От того, пойдешь ты умываться или нет, ничего в мире принципиально не изменится, – глубокомысленно произнесла та. – А вот сам факт присутствия господина Отто в университете поможет нам научиться жить рядом с такими, как он. В некоторых городах не то что гоблинов, карликов никогда не видели.

Мысли роились в горячей голове. «Если бы большинством были карлики или те же гоблины, стали бы они относиться к людям плохо?» Даже не так: «плохо» – неправильное слово, но другого придумать не получалось. Эмьюз не знала, как выразить всю ту гамму негативных эмоций, которыми Флоранс так щедро одарила вчера несчастного профессора. Вспомнился разговор с Иеремаей о людях и карликах, отчего девочке сделалось совсем не по себе.

Эмьюз продолжала об этом думать и в трапезном, и на первой паре, и даже на второй. Делиться соображениями с Би не тянуло, а других кандидатур не наблюдалось. На роль собеседника по сложным вопросам как нельзя лучше подходил Мэйсон, но старшекурсник все никак не попадался на глаза.

Клаус на занятия не пришел, и в сердце юной Тени закрались смутные опасения. Но волновалась она не столько за своего «прекрасного принца», сколько за его дедушку, которого вязаный свитер вполне мог и не уберечь от простуды. Едва ли Клаус оставит господина Отто одного, если тому нехорошо. Рация серьезно поправила бы положение, но мисс Варлоу держала ее под подушкой.

К обеду у девочки совершенно пропал аппетит, и вместо трапезного она решила отправиться в общежитие, солгав подружкам, что присоединится к ним, как только возьмет учебник (который и так преспокойно лежал в рюкзаке). Не очень хотелось давать Би понять, что основной причиной является желание перекинуться парой слов с Клаусом вдали от чужих ушей.