Ремейк Нового года - Анна и Сергей Литвиновы

– Я сказала, что мне надоело. И я ухожу, – твердо повторила Нина.

– Куда ты уходишь? Мы же еще не доели? – с очаровательной непринужденностью спросил Макс.

– Не прикидывайся, – отрезала Нина. – Я ухожу ОТ ТЕБЯ. Все. Аллес. Прошла любовь, завяли помидоры.

– Ах, вот как, – дернул плечом Макс. – Уходишь, значит. Что, я тебя больше не устраиваю? Или мой дом разонравился? Слишком маленький? В твоих Веретенниках лучше?

– Не надо запрещенных приемов, Макс, – поморщилась Нина. – Ты прекрасно все понимаешь. Ты знаешь, что мне нравится и с тобой, и в твоем доме. Но мне надоело, что ты обращаешься со мной, как с последней шавкой. Мне надоело терпеть твою гадостную сестрицу, и твою мамочку, и этого урода-охранника. Мне надоело, что ты держишь меня на седьмых ролях. И я поняла… поняла, что… что мне действительно гораздо лучше дома, в Веретенниках. Хотя бы потому, что там я сама себе хозяйка. И не должна улыбаться, если мне плохо.

– А сейчас тебе плохо? – вдруг спросил Макс.

– Плохо, – отрубила Нина и улыбнулась. – Но улыбаюсь я при этом в последний раз. Все, я пошла. «Пежо», разумеется, верну.

Она встала.

– Сядь, – приказал Макс.

Нина осталась стоять и спокойно сказала:

– Ты, кажется, не понял, Макс. Ты больше не имеешь права мне приказывать.

– Пожалуйста, сядь, – повторил он. – У меня к тебе предложение. Ты выйдешь за меня замуж?

– Замуж? – остолбенело повторила Нина и села.

Что, значит, так? Именно так и сбываются мечты?

– Ты серьезно, Макс? – тихо спросила Нина.

– Абсолютно. Я решил, что мы поженимся в следующую субботу, в загсе. Чтобы не ждать месяц, я договорюсь. Прием будет в «Пушкине», в свадебное путешествие поедем на Сейшелы, брачный контракт уже готов, работать после свадьбы будешь в моей корпорации. Вроде все. Есть возражения? – Он вопросительно взглянул на нее.

Значит, все… Она своего добилась. Она будет женой олигарха и станет с полным правом жить в особняке, и носить красивые платья, и ездить на дорогих машинах. И ходить на те приемы, куда муж скажет, и ездить туда, куда он решит, и работать там, где он захочет. И не иметь права на собственное мнение, на плохое настроение и даже на крошечную личную, не связанную с Максом жизнь.

– Ну, где твое «да»? Я жду, – поторопил Макс.

И тогда Нина улыбнулась и произнесла одно слово – вкуснее-слаще этого слова она еще не произносила никогда:

– Нет.

А потом, наслаждаясь, смакуя, закричала на весь ресторан:

– Нет, нет, нет!

И в этот момент счастливее бедной девушки из Веретенников, кажется, не было никого во всем ресторане, и во всей сытой, благополучной столице, и во всей такой разной и очень большой стране.

Римка, моя верная секретарша, сослужила детективному агентству «Павел» дурную службу. Вроде бы из самых добрых побуждений. Она начиталась книг по маркетингу и настояла дать в газету нашу рекламу. Чтоб, значит, увеличить число клиентов – и, соответственно, повысить объемы моих гонораров.

Скоро она о своем рацпредложении пожалела. С начала того дня, как вышло рекламное объявление, Римке пришлось отбиваться от психов в разной степени синильности. Одна шизанутая бабка требовала разыскать кота, исчезнувшего бесследно три года назад. Вторая – выследить зятя, который регулярно ворует песок из сахарницы и уносит его полюбовнице. Третий звонивший просил утихомирить соседа: тот облучал его через стену психогенным лазером.

Римка так устала от олигофренов, что первого же вроде бы нормального абонента соединила прямиком со мной.

Звонила женщина.

– С кем я говорю? – нервно спросила она. «Кажется, – подумал я, – Римка поспешила перевести звонок на меня».

– Частный детектив Павел Синичкин. К вашим услугам.

– Мне необходимо проследить за одним человеком.

– Вы в курсе, что мои услуги дорого стоят? – Прошедшее утро с его звонками никак не располагало к любезности.

– «Дорого» – это как?

– Двести долларов в день. Плюс компенсация моих расходов.

– Такие суммы меня не пугают, – высокомерно молвила женщина.

– Что ж, тогда приезжайте, – заявил я и продиктовал адрес.

Мы договорились с дамой на три часа дня. А когда я, положив трубку, в предвкушении гонорара потер руки, Римка выглянула из своего закутка и победительно сказала: «Я ведь говорила вам, Павел Сергеич: реклама – двигатель торговли!»

* * *

По внешнему виду дамы, явившейся к нам в агентство в три часа, было очевидно: двухсотдолларовый ежедневный гонорар ее не испугает. В ушах – внушительные бриллианты. Пара бриллиантовых перстней на пальцах. На шее – алмазное колье. Словом, дама выглядела как ходячая реклама концерна «Де Бирс» (если, конечно, допустить, что ювелирный монополист выберет лицом компании столь мощную и мужиковатую особу).

– Частный детектив – это вы, – утвердительно бросила она.

– Так точно. – Я смиренно согнул голову.

– Я сегодня уезжаю на гастроли. Петербург, Выборг, Рига, Таллин… – Она сделала паузу и повела плечами. Видно, проверяла, узнал ли я ее. Я и в самом деле, кажется, видел даму в паре телефильмов (во второстепенных ролях), однако никакой реакции по этому поводу не высказал. Тогда она метнула на меня укоризненный взгляд и отчетливо, по-сценически, проговорила:

– Я прошу вас в мое отсутствие проследить за моим мужем.

– У вас есть подозрения на его счет? – Я поднял бровь.

– Есть! – бухнула она. – Мало того, что я его, хорька, вытащила из грязи. Мало того, что я тяну на себе весь дом. Так он еще, сволочь, вздумал мне изменять!

Глядя на ее гневно сжатые кулаки, я понял, что, если подозрения дамы подтвердятся, ее муженьку мало не покажется.

– Вам нужны документальные доказательства факта измены? – поинтересовался я.

– А зачем я вас, спрашивается, нанимаю?

– Тогда я попрошу сообщить все данные на вашего мужа: фамилия, имя… Адрес, место работы, номер машины… И две тысячи долларов задатка.

– Не вопрос, – молвила дама и вытащила из объемистого ридикюля пачку долларов, перетянутых резинкой.

* * *

Назавтра я сидел в своей «восьмерке» с бээмвэшным движком и затененными стеклами на обочине в коттеджном поселке Вельяминово. В четырех заборах от меня находились внушительные владения моей клиентши. Госпожа Рожнова сегодня утром укатила в гастрольное турне. Ее супруг, Павел Николаевич Рожнов, по образованию театровед, а ныне безработный, остался на моем попечении.

Из-за высоченного забора выглядывал только третий этаж их особняка. Его окна искрились в зимнем солнце.