Домино 2 - Иван Катиш

еще до закупки новой партии игл. И монеты я изводить перестал. Теперь те, кто получил первые экземпляры, собирались выловить их из воды и заменить на стандартные, а старые продать коллекционерам.

Заодно я, кажется, понял, о чем говорил Бар, когда говорил, что проблема с иглами — и не проблема вовсе.

Глава 26

Бар, между тем, работал не покладая рук и успел перетянуть на свою сторону и министра экономики, и директора центра перемещений, описав возможности расширения сотрудничества. А консалтинговый центр Меркаториус бил копытом в ожидании контракта на помощь в создании собственного банка Домино. Всем очень хотелось работы и денег. Можно просто денег, но на Домино денег просто так не давали.

— Ты же понимаешь, наши деятели должны сохранить лицо, иначе их могут посетить очень вредные идеи. А так им все еще есть что терять, — поблескивал очками министр экономики, пододвигая Бару вазочку с печеньем.

Бар за последнюю неделю съел этого печенья целую тонну, но отказываться не стал. Это хотя бы не экспериментальный кофе.

— Никто не заставляет их терять лицо. Информация о конфликте почти не просачивается: ну заблокировали чего-то, потом разблокировали. Делов-то. Минимум раз в месяц происходит. Но не надо накапливать ущерб, тем более такой креативный. В прессу пока попала только история с разбитыми окнами, но ее вполне можно упаковать в эксцесс исполнителя. Тем более, фирма какая-то неизвестная, сами дураки, надо было лучше смотреть кого нанимаешь.

— Так-то я согласен, — вздохнул министр. — Знаешь, мне на Домино понравилось. Вот совсем не хотел бы ссориться.

— И не надо, мне самому там понравилось, — заверил его Бар.

На том и расстались.

***

Наш архитектор смирился с постоянными переменами вводных и трудолюбиво обустраивал нашу пещеру. Первым делом он завершил создание второго выхода, что частично решило проблему с освещением в нашей самой первой пещере. Плюс нам доставили адаптивный потолок. Мы проконсультировались с Баром насчет оплат через чужие руки и выяснили, что наибольшие риски для нас содержат операции с продажей нашего фиррия, который можно проследить до нас, а вот закупки строительных материалов так легко не прослеживаются. Поэтому мы воспользовались любезностью Рамзеса и закупили через них первую партию потолка.

Этот потолок был настоящим чудом магической техники, Котий с Филиппом его выбрали из расчета потенциального расширения, и действительно эта версия могла троекратно увеличить площадь, если будет необходимо. Но главным преимуществом была возможность размещения светильников любой конструкции и в любом количестве, и мы, конечно, разместили фирриевые лампы. В количестве нескольких десятков, чтобы уж точно было светло.

Драк бурчал, что теперь мы должны выяснить, не будут ли они возбуждать тварей, но Филипп установил на них датчики движения, чтобы они не горели зря, когда в пещере никого нет. А вот если появится тварь, чтобы, наоборот, показали ее нашим следящим артефактам во всей красе. Все-таки нашим следильщикам тоже нужен был свет. Но теперь вместе с лампами и новым входом в пещеру им тоже стало гораздо легче.

Пока наш архитектор при участии Пещернадзора двигал стены и создавал новый вход, нашлось еще одно маленькое месторождение синего золота, которое тут же начало покрываться пленками. В качестве эксперимента мы оставили на ночь одного молодого крокодила, и получилось почти удачно — с пленками он отлично справился, но вот сформировавшаяся за ночь тварь чуть его не угробила. Об этом с утра нам сообщил Уфф, и мы с Драком сразу помчались спасать крокодила. Крокодил оказался весьма умен, — не жалко будет Кьяре отдать, — выскочил из пещеры и спрятался под кустом. А тварь я снял из ружья буквально одним выстрелом. На следующую ночь мы их оставили вдвоем, и получилось просто идеально. Уфф рассказал, что эти двое провели отличную загонную охоту и на пленки, и на трех туманных змей. Чистого эксперимента не получилось, поскольку первая тварь была поопасней змеиной банды, но, думаю, вдвоем они бы и с первой справились. Это было очень хорошо, и значило, что мы можем оставлять крокодилов на дежурстве и без нашего присмотра.

Котий, который оба раза все проспал, заявил, что не видит никакой пользы пока, потому что мы подрываемся в пещеру еще внезапней, чем раньше, и сколько бы мы с Драком ни убеждали его, что это временно, только качал головой. В чем-то он прав, я беспокоюсь за свои конструкты как за живых. Да, они восстанавливаются, но оказываются слегка другими. Даже думать неохота, что может понадобиться восстанавливать главного Баруха. Впрочем я в него верю, этот крокодил и восстановиться сумеет лучше прочих.

Вообще в пещере становилось красиво. Оставалось еще много работы, но проблема с освещением самых темных кусков была уже решена. К нам заезжал любопытный Хансен и заявил, что он бы на этом и остановился, чем оскорбил архитектора до глубины души. Филипп сначала надолго замолчал, а потом разразился прочувствованной речью, что для такой работы архитекторы вообще не нужны, а достаточно простого осветителя. А он еще даже не начал.

Хансен ни капли не смутился и сказал, что не хотел никого обидеть, а красота вообще не имеет границ, особенно в деньгах. С этим было трудно спорить. Еще нам бы всем хотелось как-то решить проблему с контролем за следящими артефактами, поскольку у нас до сих пор над этим трудилась заплатка в виде Уффа. Что было чистым разбазариванием ресурса. Да еще и означало, что когда мы все поедем в гости на Элурус, они останутся совсем без присмотра, переключить их было некуда. Тем не менее, решение никак не вытанцовывалось: не хватало ни людей, ни финансов. Мы по-прежнему были очень стеснены в средствах.

Пока мы метались в поисках решения, Кракко решил окончательно добить простой и безыскусный концепт питания Шмидта и ввел линейку итальянских десертов.

— Ну и зачем ты это сделал? — стонал Шмидт. — Кто будет есть все эти канноли? А если будут, то потом перебьют аппетит и не придут обедать.

Кракко воздевал руки к небу.

— О, мамма мия, как ты меня достал! Ты же сам хотел, чтобы люди к тебе приходили и утром! Ну что они, будут с утра есть пельмени?

— Будут, куда денутся, — буркнул Шмидт.

— Ты хочешь их заставлять? — коварно уточнил Кракко.

— Да, они как дети, сами не знают чего хотят.

— Ну, конечно! — Кракко снова потряс руками в воздухе. — Такие глупые, что не могут выбрать. С утра придут к тебе пить кофе и есть канноли. А кто не хочет, тому ватрушку. Ты клялся,