Ведьма. Право на ошибку - Валерия Воронцова

Сжав тотем в руках, я закрыла глаза и нараспев стала читать выученное заклинание, следя за ударениями, паузами и правильными окончаниями. Одно неправильное слово, и мою тушку можно хоронить в лесу. Разумеется, если хоть что-нибудь от нее останется.

Сильно запахло травами, пламя от свечей взметнулось вверх и растеклось вокруг, образовывая огненный круг. Я увеличила темп чтения, и по рукам, от кончиков пальцев, по коже поползла ледяная волна, оставляющая за собой гусиную кожу. Пентаграмма засветилась, волосы на голове встали дыбом, и в живот словно всадили ледяной крюк.

Согнувшись, сразу же резко выгнулась, падая на спину. Вспышки мерцающих кристаллов, а потом меня затянуло в холодное искрящееся свечение, полное потрескивающих разноцветных огоньков.

Все равно что вынырнуть из ледяной проруби. Первые пару секунд мысли упорно убегали, не давая понять, ни кто я есть, ни где нахожусь. Постепенно холод отступил, вернее, стал менее заметным, притаившись где-то в глубине моего сознания. Вместе с тем резкими вспышками ко мне пробивалась память.

Приоткрыв один глаз, увидела перед собою серую, грубо вытесанную стену пещеры, вдоль которой были закреплены факелы с колдовским зловещим зеленым огнем. Получилось!

Осознав, что лежу на боку, попыталась поменять положение. Вся моя радость от того, что ритуал сработал, испарилась. Вслед за памятью нахлынули ощущения тела, в котором я оказалась. Тела Джиллиан Саммерс, моей лучшей подруги и нареченной сестры.

Правая рука со старым выцветшим шрамом на запястье, подтверждающим, что это именно Джил, была неестественно выгнута. По острой боли в коленной чашечке на левой ноге я поняла, что она смещена. Ребра гудели, как минимум три были сломаны, в остальных я, не будучи медиком, предположила трещины, судя по тому, как тяжело дышалось. Под правым глазом пульсировала кожа, похоже, там назревал крупный синяк. Во рту поселился железно-кислый привкус, и еще несколько мгновений адаптации спустя я поняла, что корка засохшей крови покрывает практически всю изуродованную ушибами, порезами и кровоподтеками кожу Джиллиан, пропитав оборванную в лохмотья одежду. Попробовав сесть, я резко охнула, не ожидая такой жуткой стреляющей боли в паху.

Догадка, пришедшая на ум, была столь же ужасна, как и все, что я сейчас ощущала.

Процедив разбитыми губами несколько слов, за которые мама заставила бы меня взять в рот мыло, я попыталась осмотреться, при этом стараясь не сильно шевелиться. Для этого пришлось сдуть слипшиеся, спутанные от крови и грязи волосы, в которых невозможно было узнать прежние светящиеся рыжие кудри Джиллиан. Помоги нам, Таврика…

Я всхлипнула, и даже это действие отдалось в каждой измученной клеточке тела подруги.

Прямо напротив, подвешенный за руки, висел обнаженный по пояс Оливер Норвуд. Голова Ястреба была запрокинута назад, я не видела, в сознании он или нет, но слабое колыхание его груди, покрытой рубцами и ожогами, говорило о том, что воин все же жив.

– Джил? Что случилось? – хрипло, едва размыкая губы, спросил он. – Цепи… звенели.

Услышав это, я облегченно вздохнула. Отлично, он в сознании, значит, не отключается от боли и сможет действовать. Возле меня и в самом деле обнаружились поврежденные цепи. Должно быть, они сломались, когда моя душа перешла в тело Джил, потому подруга и упала на пол.

– Оливер, это я, Виктория, – осипшим голосом ответила я кое-как, кусая губы и смаргивая выступившие слезы, встав на колени. Изнутри будто раскаленными иглами пронзили. Чтобы еще раз я пожалела себя из-за болей в спине?

Медленно поднявшись, держась за стену, я похромала к Норвуду. Тот с усилием поднял голову, и в отсветах зеленого огня я смогла разглядеть его лицо. Собственно говоря, о том, что это лицо, напоминал только походящий на узкую щелку серо-голубой глаз и сплюснутый нос. Все остальное казалось одним огромным шматом мяса.

Оливер застонал и сфокусировался на мне, чуть качнувшись на своих кандалах.

– Глаза… твои глаза… зеленые… Ри?

– Да-да, Ол, сейчас, подожди, я освобожу тебя, – зашептала я, становясь вплотную к другу.

Рот наполнился кровью, должно быть, Джиллиан повредили челюсть. Сплюнув кровь на пол темницы, я попыталась призвать саблю.

Зашипев сквозь зубы от боли, огненным хлыстом прошедшейся по ключице поверх всех синяков и ушибов, я покачнулась, едва удерживая себя в вертикальном положении. Плохо слушающимися пальцами (очевидно, сломанными) сдвинула затвердевшую ткань и посмотрела на то место, от которого стреляло по всему телу. Вытисненный на ключице знак подтвердил мои догадки. Блок магической силы.

– Ри, понятия не имею, как ты все это провернула, но… это бесполезно… На нас печати, мы не можем пользоваться магией, иначе давно бы… сбежали.

Секундочку. Единой блокирующей печати для всех ведьм не существует. Она индивидуальна для каждого с учетом именно его сил. В отличие от Джил, я владела, хоть и на базовом уровне, стихией Молнии, в то время как подруга практически освоила Землю. Призвав саблю, я использовала элементарные магические навыки Ястреба, то, что было доступно и Джил, но наше различие в пользовании стихий… Вот это и станет моим ключиком.

Зажмурившись, нащупала внутри себя связь с Молнией, самой непокорной и опасной из всех пяти стихий. Колючая, потрескивающая, слепящая, она вспыхнула белым, когда я потянула ее на себя, ментально направляя на печать, четко представляя, что именно хочу сделать. Три небольшие молнии сплелись друг с другом, свернулись, образуя шар, я мысленно размахнулась и со всей силы вытолкнула его наружу сквозь себя, прямо в центр печати.

Воздух вокруг завибрировал, от ключицы и ниже онемела вся правая сторона, а потом разом потускневший блок отделился от кожи и повис в воздухе. В идеально начерченных переплетениях я разглядела небольшую дыру, оставленную моей сферой Молнии. Триумфально подув на нее, я с мрачным удовлетворением наблюдала, как она растаяла в доли секунд.

Уже без какого-либо труда я призвала саблю, машинально отмечая, что в ней ничего не изменилось. Все тот же холодящий ладонь эфес со свисающими с него деревянными четками и сверкающая, закаленная магией сталь клинка.

Все эти манипуляции стоили мне возникновения черных точек перед глазами и подкатывающей к горлу тошноты. Не имея никаких способностей целителя, я не могла вылечить даже самую простенькую травму Джил, поэтому лучшее, что пришло мне в голову, – это унять боль заморозкой при помощи стихии Воздуха.

Перестав чувствовать раздирающую на составляющие боль, я счастливо вздохнула, взвилась в воздух и привычным рубящим движением расправилась с цепями Оливера. Норвуд глухо вскрикнул, рухнув на пол. Склонившись над ним, я помогла парню полусесть, опираясь на меня.

– Как ты, Ол? – сорвался с моего языка глупый вопрос.

– Уже лучше, – слабо улыбнулся Оливер, хрипло дыша. – Что с моей Ди?

– Она в порядке, в безопасности, – торопливо ответила я. – Нам нужно выбираться отсюда, я ограничена во времени.