Дж. Д. Сэлинджер. Идя через рожь - Кеннет Славенски

В качестве примера упертости Сэлинджера можно привести историю с рассказом «Тедди». Судя по всему, он не допускал и мысли, что рассказ может не дотягивать до уровня его лучшего сборника. Незаметно включив в него «Тедди», автор поставил оба издательства перед свершившимся фактом. Подобным же образом этот рассказ проследовал через редакционные кабинеты «Нью-Йоркера», будучи тут же принят как Уильямом Максуэллом, так и Гасом Лобрано, несмотря на откровенную религиозность и шокирующий финал. В тот момент Лобрано все еще был жестоко уязвлен назначением Уильяма Шона и, как и Максуэлл, вряд ли ощущал под собой достаточно прочную почву, чтобы противостоять Сэлинджеру, который к тому времени стал главным автором журнала. «Нью-Йоркер» опубликовал «Тедди» 31 января 1953 года. Сэлинджера тут же захлестнула волна читательских писем, причем намного большая, чем после «Дорогой Эсме». Преобладало в них возмущение, однако Сэлинджер даже не задавался вопросом, стоит ли включать рассказ в сборник.

Точно так же Сэлинджер оставил за собой право определять общее название сборника. В ноябре 1952 года он включил в антологию девять своих лучших рассказов, в число которых попал и только что завершенный «Тедди». Убежденный, что ни одно из названий не должно стоять на обложке всей книги, Сэлинджер дал понять Джейми Хэмилтону, что не будет даже рассматривать заглавия типа «Хорошо ловится рыбка-бананка» и другие рассказы». И письмо завершил таким соображением: «В конце концов, можно написать так: «Девять рассказов». Хэмилтон пришел в ужас от подобного предложения. Ведь он замыслил именно то, от чего Сэлинджер с такой твердостью отказался. Британское издание он как раз собирался назвать «Дорогой Эсме с любовью — и всякой мерзостью» и другие рассказы» и даже поначалу не поверил в серьезность Сэлинджера. «Название «Девять рассказов», — уверял он, — может только повредить любой новой книге, поэтому мы надеемся, что вы просто шутите». Сэлинджер как раз не шутил, а после реакции Хэмилтона еще более укрепился в своем намерении.

В марте роман «Над пропастью во ржи» вышел массовым тиражом в бумажной обложке. Книгу ценой в 50 центов выпустило издательство «Сигнет букс» (подразделение «Новой американской библиотеки»). Сэлинджера буквально тошнило от ее оформления, но его вынудили дать на него свое согласие еще в 1951 году, а что-либо менять сейчас было поздно. Рисунок на обложке, с которым Сэлинджер сражался еще два года назад, изображает Холдена Колфилда в красной охотничьей шапке и с чемоданом в руке, наивно заглядывающего в сомнительный ночной клуб. Рядом с Холденом стоит женщина явно «легкого поведения», раскуривающая косяк. Вызывающая обложка обещала соответствующее содержание. «Эта необычная книга может вас шокировать, — кричала рекламная надпись, — она заставит вас смеяться, а может, и глубоко опечалит, но вы ее никогда не забудете». На задней обложке роман был назван «литературной сенсацией» и приводилась короткая, в шести строках, биография автора, не содержащая никакой новой информации.

К счастью, Сэлинджер мог себе позволить проигнорировать выход романа в бумажной обложке. Для него это был лишь предвестник публикации сборника рассказов, который он таки решил озаглавить «Девять рассказов». И все же история с тиражом «Сигнета» укрепила Сэлинджера в убеждении, что ему надо внимательнее присматривать за издательством «Литтл, Браун энд компани», которое распоряжалось правами на издание его книг в бумажных обложках и несло ответственность за учиненное безобразие. В глазах Сэлинджера «Литтл, Браун энд компани» была фирмой, занятой выпуском бумаги, покрытой типографской краской, и к несению искусства в массы никакого отношения не имеющей. Писатель даже не называл издателей по именам, презрительно упоминая их фирму как «Дом Хитов». На сей раз он добился того, чего хотел. На обложке «Девяти рассказов» не было никакой картинки. Не было и биографии автора, не говоря уже об упоминании, что его перу принадлежит роман «Над пропастью во ржи». Отсутствовал также и его фотопортрет. На этом пункте он особенно настаивал.

«Девять рассказов» появились в продаже 6 апреля 1953 года. Сборник открывался рассказом «Хорошо ловится рыбка-бананка» и завершался «Тедди». В него вошло все, что Сэлинджер опубликовал в «Нью-Йоркере» между 1948 и 1953 годами, плюс «В лодке» и «Голубой период де Домье-Смита», которые были напечатаны в других журналах. Посвящение с полным основанием автор адресовал своему редактору Гасу Лобрано и литературному агенту Дороти Олдинг, без участия которых лишь очень немногие из вошедших в книгу рассказои дошли бы до читателя.

Когда же наконец Сэлинджер смог взять в руки книгу, о которой мечтал столько лет, он ощутил разочарование. Она показалась ему безжизненной и беззубой. Однако «Девять рассказов» были обречены на всеобщее признание. После того как вышедший массовым тиражом роман «Над пропастью во ржи» снова возбудил интерес к его автору и, более того, сделал книгу доступной для молодых читателей, интерес публики к рассказам оказался огромным. Но вместе с тем именно успех романа мешал восприятию «Девяти рассказов».

Отзывы критиков на «Девять рассказов» располагались в диапазоне между сдержанным одобрением и восторженными похвалами. Что же касается критических замечаний, то они были вызваны не столько сомнениями в писательском мастерстве Сэлинджера, которое никто не оспаривал, сколько его очевидной неспособностью сохранить тот высокий уровень, что был задан в «Над пропастью во ржи». Пусть явно несправедливое, сравнение тем не менее оказалось неизбежным. В «Нью-Йорк тайме» от 9 апреля Чарльз Пур отмечал, что «Девять рассказов» «несколько разочаровали, поскольку вышли из-под пера человека, написавшего самый выдающийся дебютный роман 1951 года». И далее Пур попытался обозначить проблему, отныне неотделимую от имени Сэлинджера. «Такова цена, которую Сэлинджер вынужден платить за свой писательский талант, — заключал он. — Когда он предлагает нам книгу, которая сделала бы имя любому из дюжины начинающих молодых оригиналов, мы жалуемся, что она не лучше, чем «Над пропастью во ржи». Посетовав, что «разыгрывание мелодий на нервах персонажей может показаться несколько занудным», Пур осудил рассказы «Хорошо ловится рыбка-бананка» и «Тедди» за их «бьющие по мозгам» финалы, после чего превознес «Дорогой Эсме с любовью — и всякой мерзостью» как лучший рассказ, вдохновленный Второй мировой войной. Формулировки Пура характерны для большинства критических разборов «Девяти рассказов», признающих талант Сэлинджера и одновременно выражающих неудовольствие тем, что он представил публике не совсем то, что от него ожидалось.

Рецензия Пура оказалась менее снисходительной, нежели оценка романистки Юдоры Уэлти, появившаяся в книжном обозрении «Нью-Йорк тайме» 5 апреля. Уэлти осыпала Сэлинджера похвалами, назвав его художником, чьи произведения «оригинальны, первоклассны, серьезны и прекрасны». Будучи личным другом Сэлинджера, Уэлти превосходно его понимала и, хотя их дружба не позволила Уэлти выдержать абсолютную нейтральность тона, ее рецензия на «Девять рассказов» отличалась несомненной искренностью. «Рассказы м-ра Сэлинджера, — утверждала она, — написаны во славу всего уникального и драгоценного, что есть в каждой человеческой душе. У их автора нашлось мужество — хотя это скорее честно заработанное им право и привилегия — отдаться экспериментированию, подчас рискуя быть непонятым».