Англия и Уэльс. Прогулки по Британии - Генри Воллам Мортон

Подобная реакция тронула меня до глубины души.

Приезжая в Уиган, вы подспудно готовитесь к худшему и бываете сильно удивлены, обнаружив на месте предполагаемого упадка и запустения вполне преуспевающий (хоть и старомодный) сельский городок. Спускающаяся с холма главная улица производит исключительно приятное впечатление — благодаря большому количеству новеньких фахверковых домов. Дело в том, что городской совет принял постановление, согласно которому все дома на центральной улице должны перестраиваться не иначе как в тюдоровском стиле. Таким образом, полагаю, что в ближайшие двадцать лет Уиган превратится в самый привлекательный и оригинальный промышленный городок Северной Англии.

За время своей часовой прогулки по городу я сделал немало открытий. Как выяснилось, Уиган был построен еще римлянами. Они называли его Коккий, что, на мой взгляд, звучит куда забавнее, чем Уиган. Я не удивился бы, если б во времена римской Британии легионеры точно так же заходились в смехе при одном только упоминании о Коккии! К сожалению, все, что сохранилось с тех времен, — древнеримский алтарь, который сейчас встроен в северный эркер церковной башни. Сама церковь тоже заслуживает упоминания, поскольку датируется четырнадцатым веком (к несчастью, после фундаментальной реставрации от первоначальной постройки осталось немногое).

Следующим открытием для меня стала связь Уигана с королем Артуром! Оказывается, легендарный король бывал в городе, более того, совершил здесь некоторые из своих подвигов.

За рыночной площадью разбит обширный городской парк (не менее тридцати акров) с итальянскими садами и живописным озером посередине. Представьте себе, в этом осмеянном и оклеветанном городе я обнаружил один из лучших военных мемориалов, какие мне доводилось видеть в Англии. Я уж не говорю о большом открытом рынке Уигана, занимающем второе место в стране после Ноттингемского.

Удивительно, но никто так и не смог объяснить мне значение слова «Уиган». За консультацией я отправился к секретарю городского совета.

— Увы, происхождение названия неясно, — вздохнул он. — Понятно, что слово саксонского происхождения, поскольку город наш очень старый. Это подтверждает и девиз Уигана — «Древний и верный». В моем понимании слово «Уиган» с древнесаксонского переводится как «кусты рябины рядом с церковью».

— Вот название, которое воистину способно сокрушить тысячу анекдотов!

— Да уж, — согласился чиновник, — шутка насчет Уигана зашла слишком далеко и немало навредила нашему городу. Все эти байки послужили распространению совершенно ложного представления об Уигане. А теперь, если не возражаете, я хотел бы показать вам окрестности. Вы сами убедитесь, что редкий промышленный город имеет такое достойное сельское обрамление…

Итак, мы направились на окраины Уигана. Но еще по пути я отметил необычный для городских улиц сильный запах сена. Объясняется это тем, что Уиган со всех сторон окружен полями, которые на севере простираются до самого Даксбери-холла — кстати, единственного в этой части страны места паломничества американцев. Они приходят поклониться городу, в котором родился доблестный Майлз Стэндиш[47]. На главной дороге мы наткнулись на грубо вырубленный каменный крест. Как выяснилось, с ним связана одна из самых интересных местных легенд.

— Перед вами знаменитый Крест Мэйбл, — пояснил секретарь, — который упоминается в «Обрученной» Вальтера Скотта. Эта история приключилась в давние времена с уиганским рыцарем по имени Уильям Брэдшей. Так уж вышло, что сэр Уильям отбыл в крестовый поход, и долгое время от него не было никаких вестей. Его жена Мэйбл, посчитав супруга погибшим, вторично вышла замуж — на сей раз за валлийского рыцаря. Естественно, это сильно не понравилось сэру Уильяму, когда он наконец вернулся домой. В порыве гнева он убил валлийца и был вынужден целый год скрываться от закона. Его жене тоже пришлось несладко — в глазах всего общества она была опозорена. Духовник Мэйбл наложил на нее епитимью: раз в неделю она должна была босая и простоволосая приходить к этому кресту и замаливать свои грехи… Думаю, в конце концов супруги помирились, и все закончилось благополучно.

Не успели мы выйти за пределы города — и пяти минут не прошло, — как оказались в самой настоящей сельской глубинке. Повсюду простирались луга, на которых люди убирали сено; через ручьи были перекинуты старые мостики; огороды обнесены высокими изгородями; вдали виднелись очаровательные рощицы и лощинки.

— И все это наш Уиган! — с горделивой улыбкой заявил секретарь.

На мой взгляд, Уиган интересен прежде всего как идеальный пример современного делового города, который сочетает энергичную и успешную деятельность в настоящем с богатой историей в прошлом. В отличие от городов, выросших буквально в одночасье на волне промышленной революции (а таких отыщется немало в каменноугольном бассейне Англии), Уиган опирается на уходящие в глубь веков традиции, главная из которых — лояльность по отношению к королевской власти.

Официальный статус города Уиган получил в 1100 году от Генриха I, и здесь до сих пор бережно хранят выданную в двенадцатом веке и скрепленную королевской печатью грамоту. В годы гражданской войны Уиган хранил верность короне. Известно, что на его улицах происходили бои между отступавшей роялистской армией и преследовавшим ее Кромвелем. В 1651 году отряд графа Дерби, спешивший на помощь королю, был разбит в бою под Уиганом; это поражение стоило графу головы. Во время торжественных выходов мэра Уигана перед ним несут величайшую городскую реликвию — меч, который Карл II даровал городу в знак особой признательности за лояльность, проявленную в период Реставрации.

Собственно, это было последнее значимое событие доиндустриальной эпохи. Вслед за тем наступил девятнадцатый век со своим собственным властелином — в Англии воцарился его величество уголь, и для Уигана началась новая жизнь.

4

В Ланкастере я решил положиться на удачу и присоединился к длинной очереди желающих попасть на озеро Уиндермир. У меня создалось впечатление, будто все, кому посчастливилось в этот день оказаться на севере Англии, решили непременно посетить местность, которую путеводители именуют не иначе как «краем поэтов Озерной школы».

Перед моей машиной застыл громоздкий туристский автомобиль мощностью в сорок пять лошадиных сил, за рулем которого скучал сурового вида старик в молодежной ковбойской шляпе. Перед ним стоял скоростной двухместный автомобиль с очаровательной дамой за рулем; он уткнулся носом в закрытый лимузин, битком набитый американцами. Дальше стоял семейный «форд»; перед ним маячил роскошный «роллс-ройс»; а возглавлял процессию молодой бунтарь с непокрытой головой, который практически возлежал в малиновой ванне мощностью в пятнадцать лошадиных сил, снабженной блестящими алюминиевыми деталями и выхлопной трубой в форме цилиндра.

Очередь за моей спиной росла с каждой минутой. Непосредственно за мной стоял ухоженный автомобиль с закрытым кузовом, за рулем которого сидела хорошенькая, но весьма нетерпеливая девица. Она подозрительно оглядывала мой багаж и вообще проявляла явные признаки недовольства вынужденной задержкой. Мне показалось, что она не задумываясь убила бы собственных родителей, лишь бы вырваться вперед. Скажу честно: будь на ее месте мужчина, я бы не стал церемониться в выборе выражений!