Ход конем - Василий Горъ

В десять вечера Эльдрид возвращалась домой и уходила в Сеть. Часа на два-три. Смотрела развлекательное кино, мультфильмы, ролики о войне с Циклопами. Изредка заказывала мороженого. А в ночь с субботы на воскресенье — бутылку хорошего шампанского, которое выпивала в гордом одиночестве.

Анализ ее обращений в Сеть расстроил Сеппо еще больше: за последние четыре месяца Эльдрид вспомнила о нем только один раз. В день, когда в Галанете появились сообщения о его убийстве: четыре минуты серфинга по новостным каналам, официальный запрос в Министерство Юстиции, изучение полученного ответа и… ни одного сбоя в расписании следующего дня!

«Она вычеркнула меня из своей жизни… — угрюмо подумал он, свернул локалку в трей и, откинувшись на спинку кресла, принялся накручивать на палец непослушный локон. — Значит, убедить ее помочь не удастся…»

Чтобы отвлечься от мыслей об альтернативе «добровольной помощи», Сеппо выпил бокал коньяка, разделся, завалился на кровать и влез в Галанет.

Результаты социологических опросов, проведенных крупнейшими центрами изучения общественного мнения, как всегда, вызвали у него сардоническую усмешку: люди, по роду своей работы отслеживающие процессы, происходящие в Конфедерации, были слепы, как кроты. Или… выполняли заказы своих спонсоров! Ибо не увидеть в «невиданной политической активности населения» и «росте самосознания народных масс» результат использования политтехнологий мог только слепоглухой инвалид, страдающий аутизмом.

Да, первая волна реакции на ролик, смонтированный и вброшенный в Сеть экипажем «Сизифа», была на два с половиной процента «выше», чем стандартный отклик на любую «жареную» новость. Но удивляться тут было нечему: кроме традиционно активной части «серферов»[154], на него отреагировали фанаты Демонов, сторонники сближения с НСЛ и те, кого хоть как-то задела экспансия Циклопов. Вторая волна реакции достигла своего пика через час десять после выступления Этьена Ламарка. А третья стала результатом включения в игру его политических оппонентов.

Кстати, судя по количеству экспертов, выложивших в Сеть свои «откровения», деньги в борьбу политических тяжеловесов вкладывались просто сумасшедшие. И, что естественно, обеими заинтересованными сторонами.

«Бесплатный сыр — только в мышеловках! Во что нам обойдется помощь Демонов?» — вопрошал сайт Радована Ристича. И тут же отправлял к десятиминутной «аналитической» модели, убедительно доказывающей, что обращение к НСЛ уменьшит ежемесячный доход каждого из жителей Конфедерации не менее чем на четыреста двадцать кредитов.

Ему поддакивал и Арвидас Озолиньш: в его «труде» рассказывалось об ужасающих последствиях присоединения к Лагосу Арлина, Дабога и Квидли. В частности, о «насильственном перепрофилировании» промышленности, «грабительских» закупочных ценах на продукцию сельского хозяйства и «катастрофическом падении» уровня жизни периферийных систем Окраины.

Читали обоих много и часто. Но только потому, что за десять с лишним лет работы оба эксперта успели наработать многомиллионные аудитории и очень серьезный политический вес. А вот большинство их «подпевал» не могли похвастаться и десятью тысячами посещений: административный ресурс, используемый командой Этьена Ламарка, постепенно перетаскивал одеяло общественного мнения на другую сторону «кровати»…

Диаметрально противоположные мнения высказывали все, кому не лень: политики, звезды головидео и эстрады, высшие чины ВКС, МБ, МЮ, Министерства Экономики и Развития и даже главы религиозных конфессий.

На суд общественного мнения выносились как абсолютно новые «наработки», так и набившие оскомину «откровения». Скажем, Александр Усов в своем интервью «The Times» очень подробно рассказал об особенностях внутренней политики Элайи Фарелла. В частности, о новых механизмах оценки эффективности работы сотрудников предприятий военно-промышленного комплекса и весьма прогрессивной системе премирования наиболее добросовестных лиц.

Его друг и коллега Герман Штайр очень тонко высмеял Радована Ристича, убедительно доказав многомиллионной аудитории, что причиной такой непримиримой позиции «специалиста по бесплатному сыру» является банальный страх оказаться за бортом Большой Политики:

— Понятие «свобода слова» в Независимой Системе Лагос трансформировалось в понятие «свобода дела». Болтуны, знающие все обо всем и зарабатывающие деньги на сотрясении воздуха с трибун, никому не интересны. Министерства и ведомства, государственные и частные компании, институты, школы и даже дошкольные учебные заведения усиленно избавляются от балласта. Ибо предпочитают платить тем, кто исповедует культ Профессионализма…

Естественно, не обходилось и без перегибов. Скажем, глава одной из общин шиитов, имам Муса Аль-Бакир, считающийся одним из потомков дочери пророка Мухаммада Фатимы, объявил газават[155]противникам объединения КПС и НСЛ. А Карл Ларден, один из самых известных меннонитов[156]современности, призвал свою паству на время забыть о пацифизме и слово в слово процитировал Мангарта[157], утверждавшего, что догмат об обязательном устранении от военной службы[158]не имеет обязательного значения:

— Война допускается Священным Писанием именно как средство самозащиты и составляет такую же обязанность христианина, как и обязанность никого не убивать, нападая…

Часам к шести утра у Сеппо окончательно испортилось настроение: основная масса членов Комиссии Присоединившихся систем склонялась к присоединению. Конечно же, каждый из них озвучивал политически правильные лозунги. Но истинные причины такого единодушия можно было описать четырьмя словами: они видели политические перспективы!

«Придурки!!! — вслушиваясь в речь очередного оратора, подумал он. — Агния Фогель, Андрэ О’Хара и Николас Веллингтон сохранили свои кресла совсем не потому, что Элайя Фарелл и члены его команды не жаждут власти, а потому, что искренне хотят выжить и работают не за страх, а за совесть…»

Досмотрев интервью последнего из членов КПС, Сеппо перевернулся на спину и невидящими глазами уставился в потолок: судя по тенденциям развития ситуации, для того, чтобы добиться желаемого, Блохин должен был включить в список будущих «подводок» как минимум половину членов Комиссии. Соответственно, Нюканен просто не мог отказаться от возможности использовать Эльдрид. А это было катастрофой.

«И черт меня дернул устраивать ее в Нью-Остинский КЭП[159]! — мысленно взвыл он. — Все равно у политической элиты иммунитет на любые способы подхода…»