Сезон соблазна - Тереза Ромейн

– Ребенок? – с озадаченным видом переспросила Джулия.

Ей и в голову не приходило, что она может забеременеть.

– Почему ты так волнуешься, моя девочка? Какая разница, если ты забеременеешь за две недели до свадьбы? Никто не будет высчитывать дни, когда вы поженились и когда появился ребенок.

– Но, мама, – напомнила Джулия, – Джеймс раздумал жениться на мне.

Пришлось поведать матери и о скандальной заметке в утренней газете, и о визите сэра Стивена: о его отказе от своего предложения и заявлении, что Джеймс никуда не уезжал и был дома, причем в благодушном расположении духа.

– По-видимому, Джеймс решил, что отношения со мной опозорят его, и раздумал жениться. Да и вообще, я полагаю, он сделал мне предложение только потому, что мы с ним вступили в интимную близость и мне было из-за этого неловко. Как бы то ни было, но он никак не отреагировал, когда я написала ему с просьбой приехать. И теперь я могу оказаться беременной без мужа, опозорю весь наш род и стану изгоем в обществе, – закончила Джулия, едва не задыхаясь от слез.

Мать, не мигая, смотрела на нее и внимательно слушала весь этот поток стенаний, а когда дочь замолчала, принялась хохотать, да так, что никак не могла успокоиться.

– Ах ты боже мой! – сказала наконец леди Оливер, вытирая глаза. – Прости, пожалуйста, дорогая, я не хотела смеяться над тобой, но, слушая тебя, не могла удержаться.

– Тебе смешно? – с оскорбленным видом спросила Джулия. – Что именно в моей трагической истории вызывает у тебя смех?

– Джулия, девочка моя, – нежно улыбнулась мать, дотронувшись до подбородка опечаленной дочери, – мне кажется, что по совету Луизы ты читаешь слишком много готических романов. Они подействовали на твое воображение. Но посуди сама: ты любима, и это уже отметает всякую трагедию. Если у тебя родится ребенок вне брака, ты все равно останешься жить с нами, у тебя будет крыша над головой, и близкие люди рядом, всегда готовые помочь. Только всего этого не произойдет, потому что виконт влюблен в тебя по уши и не бросит ни при каких условиях.

В душе Джулии зажегся слабый лучик надежды.

– Почему ты так думаешь?

Леди Оливер усмехнулась:

– Послушай, у твоей матери есть глаза, и она хорошо видит все, что происходит в ее доме. Пусть даже ваш отец слишком занят, чтобы что-то замечать вокруг. Я обрадовалась, когда Луиза нашла себе достойного жениха, но, увидев, как сдержанно они относятся друг к другу и как тянется Джеймс к тебе, сразу поняла, что через некоторое время виконт поменяет невесту.

Джулию ошеломило признание матери, и она заподозрила, что не только леди Оливер заметила ее чувства к Джеймсу.

– Но почему ты до сих пор молчала? – спросила она наконец.

Леди Оливер снова улыбнулась:

– Говорить кому-то о своих наблюдениях было бы просто нетактично, пока Луиза была помолвлена с Джеймсом. Я молилась только об одном: чтобы разрыв с женихом не стал для нее слишком болезненным ударом, – но она оказалась сильнее, чем я думала. Более того, Луиза вовремя поняла, что искать в жизни нужно счастье, а не просто жениха.

– Она замечательная! – выпалила Джулия. – Сразу же простила меня и встала на мою сторону. Я хочу быть счастливой, мама!

– В самом деле? – с надеждой посмотрела на дочь леди Оливер.

Джулия пожала плечами.

– Я не знаю, что делать. Тетя говорит, что теперь очередь за Джеймсом делать шаг навстречу.

– Ерунда, – заявила леди Оливер и сама удивилась своему ответу. – Боже мой, похоже, я копирую твою тетушку. Но как бы то ни было, я уверена, что тебе нужно действовать решительнее и смелее. Если ты действительно любишь Джеймса, то следуй за ним, и если он тоже любит тебя, тогда у вас все будет хорошо. Ну а если уж не любит – такое, к сожалению, тоже может быть, дорогая, не нужно падать в обморок от моих слов, – то ты по крайней мере будешь знать, что сделала все возможное, чтобы обрести счастье, и не твоя вина, что тебе это не удалось. Главное – ты не будешь сожалеть об упущенных возможностях.

Джулия на минуту задумалась. Ее очень оскорбило его послание, и снова пережить нечто подобное ей бы очень не хотелось, однако слова матери подействовали на нее ободряюще. Настроение немного улучшилось, но тем не менее рисковать все еще не хотелось из опасения снова получить болезненный удар по самолюбию.

Что могла знать ее мать о мужском предательстве? У нее самой идеальный брак. Любящий муж пылинки с нее сдувал. Имела ли право леди Оливер требовать от дочери, чтобы она снова рисковала своей репутацией во имя любви? Все это опять могло закончиться унижением.

– Разве пристало женщине преследовать мужчину? Бегать за ним, после того как он отказался на ней жениться? – с горечью сказала Джулия. – Это непозволительно для леди. Мы должны смиренно ждать – такова женская участь.

Леди Оливер удивленно подняла брови.

– Но, моя дорогая, это полная чушь. Ты никогда не задумывалась, почему тебя назвали Джулией, а не Элизой в честь меня, твоей матери?

Вопрос поставил Джулию в тупик.

– Честно говоря, никогда об этом не думала.

– В таком случае слушай. – Леди Оливер откинулась на спинку кресла с таким видом, будто собиралась поведать дочери какую-то таинственную историю. – Следовало, конечно, ожидать, что старшая дочь в семье получит имя матери – такова традиция, – но тебя назвали именем отца. – Несмотря на то, что после смерти первого мужа прошло много лет, глаза баронессы увлажнились. – Мне было всего восемнадцать лет, когда я встретила Джулиана Херрингтона. Я была дочерью сквайра, а он викарием. Твой отец был необыкновенно красив, но не это главное. Он обладал любящим сердцем, широкой душой и большим умом. Каждую неделю после службы я оставалась в храме, чтобы поговорить с ним. Мой отец был в восторге – еще бы: дитя так сильно привязалась к церкви.

Джулия буквально ловила каждое слово матери: никогда прежде у них разговор об ее отце не заходил, да она и не интересовалась, так как жила в доме отчима с раннего детства и своего родного отца не помнила.

Леди Оливер поведала дочери о том, что вынудила викария всеми правдами и неправдами в конце концов признаться ей в любви, но он считал, что не имеет права жениться на Элизе, поскольку не ровня ей, девушке из более знатной и богатой семьи.

– Но разве можно говорить о социальном неравенстве, когда речь заходит о любви? – качая головой, промолвила баронесса. – Однако мои родители в этом вопросе были согласны с викарием, поскольку прочили мне в мужья по крайней мере баронета. У меня было приданое, и семья гордилась этим. – Леди Оливер грустно улыбнулась. – И тогда я взяла все в свои руки.

В глазах Джулии читался живой интерес.

– И что же ты сделала?

Леди Оливер ответила не сразу, и на лице ее выступил румянец.

– Когда мы однажды, как обычно, остались наедине, я спустила лиф платья, зная, что скоро придут женщины украшать храм к церковному празднику. Прихожанки, конечно, застав меня в таком виде, были в ужасе от скандального поведения викария, и ему пришлось жениться. Я не могла предвидеть, что Джулиана отстранят от должности, но, к сожалению, так и вышло. Зато наш брак… о, это было чудесное время!