Время уходить - Джоди Пиколт

Маура, новая слониха, должна была прибыть через неделю, и в заповеднике все буквально стояли на ушах. Я помогала, чем могла, чтобы в вольере для африканских слонов все было готово к появлению новой обитательницы. В поднявшейся общей суматохе я меньше всего ожидала застать Гидеона в ангаре для азиатских слонов делающим педикюр Ванде.

Он сидел на табуретке у входа в стойло, а правая передняя нога слонихи высовывалась наружу сквозь дверцу в стальной решетке, опираясь на нижнюю перекладину. Гидеон напевал и острым, как скальпель, ножиком с коротким лезвием обрабатывал мозоли на ступнях Ванды и срезал кутикулы. Для такого здоровяка действовал он на удивление мягко и нежно.

– Может, вы потом и ногти ей покрасите? – спросила я, подходя к нему сзади и надеясь завести разговор, который снимет неловкость, возникшую при первой встрече.

– Болезни, связанные со ступнями, убивают половину слонов в неволе, – пояснил Гидеон. – Боль в суставах, артрит, остеомиелит. Попробуйте сами простоять на цементном полу шестьдесят лет.

Я присела на корточки:

– Значит, вы занимаетесь профилактикой.

– Мы обрабатываем трещины, вытаскиваем из них камушки. Если появляются нагноения, делаем ванны с яблочным сидром. – Он кивнул в сторону стойла, привлекая мое внимание к левой передней ноге Ванды, погруженной в большой резиновый таз. – Одной из наших девочек даже сделали на заказ специальные гигантские сандалии на резиновой подошве, чтобы ей не было больно.

Никогда бы не подумала, что это может стать проблемой для слонов, но ведь те, с которыми я сталкивалась, пользовались преимуществами вольной жизни и бродили по песку и шершавой земле, так что их стопы естественным образом содержались в порядке. Они имели в своем распоряжении неограниченные пространства, чтобы разминать суставы.

– Ванда такая спокойная. Вы ее как будто загипнотизировали.

Гидеон никак не отреагировал на комплимент.

– Она не всегда была такая. Когда появилась здесь, чего только не вытворяла. Наберет полный хобот воды, только подойдешь к стойлу, а она и выльет все это на тебя. Она и палками швырялась. – Он взглянул на меня. – Как Хестер. Правда, цель у нее была не такая яркая и эффектная.

Я почувствовала, что краснею.

– Пожалуйста, извините меня.

– Грейс должна была предупредить вас. Она же знала, насколько это опасно.

– Ваша жена не виновата.

По лицу Гидеона промелькнула какая-то эмоция. Сожаление? Раздражение? Я не слишком хорошо знала этого человека, чтобы судить о его чувствах. В этот момент Ванда убрала ногу, просунула сквозь решетку хобот и опрокинула на колени Гидеона стоявшую рядом миску с водой. Он вздохнул, поставил миску на место и сказал:

– А ну давай ногу! – Ванда снова протянула ему ступню, чтобы он закончил дело. – Ей нравится шалить, – продолжил Гидеон. – Думаю, она всегда была такой. Но там, откуда ее привезли, за такие выходки били. Если она отказывалась двигаться, ее толкали погрузчиком. Приехав сюда, она стала стучать по стенкам, поднимая ужасный грохот. Она как будто бросала нам вызов, хотела, чтобы ее наказали. А мы, наоборот, ее подбадривали, чтобы шумела громче. – Гидеон похлопал Ванду по ноге, и слониха аккуратно убрала ее, вынула другую ногу из яблочной ванны, подняла хоботом тазик, вылила его содержимое в водосток и передала пустую емкость служителю.

От неожиданности я рассмеялась:

– Ну, теперь она образец вежливости.

– Не совсем. Год назад сломала мне ногу. Я обрабатывал ей ступню, и вдруг меня ужалила оса. Я взмахнул рукой и случайно стукнул Ванду по заду. Она испугалась. Протянула хобот сквозь планки, схватила меня и давай колотить о них, у нее будто какой-то заскок случился. Хорошо, что вмешались доктор Меткалф с моей тещей и заставили Ванду отпустить меня, – сказал он и пояснил: – Бедренная кость была сломана аж в трех местах.

– Но вы ее простили.

– Она не виновата, – спокойно ответил Гидеон. – После того что с ней вытворяли, просто не могла сдержаться. Вообще невероятно, что Ванда теперь позволяет кому-то прикасаться к себе. – (Я смотрела, как он знаками показывает слонихе, чтобы та повернулась и продемонстрировала ему другую переднюю ногу.) – Это удивительно, – продолжал Гидеон, – но они почти все готовы простить.

Я кивнула, но почему-то вспомнила Грейс, которая хотела быть учительницей, а в результате выгребает навоз из загона. Интересно, эти слоны, привыкшие к клеткам, помнят человека, который первым посадил их за решетку?

Тем временем Гидеон похлопал Ванду по ноге, слониха убрала ее из открытой дверцы и помяла толстую подошву об пол, будто женщина, проверяющая работу педикюрши. И я подумала, уже не в первый раз, что простить и забыть – это далеко не одно и то же.

Трейлер, в котором приехала Маура, остановился внутри вольера для африканских слонов. Хестер поблизости не было – она паслась где-то на самом дальнем, северном краю своей территории, а грузовик подъехал к южному. Грейс, Невви и Гидеон целых четыре часа пытались выманить Мауру наружу, соблазняя то дыней, то яблоками, то сеном. Они стучали в бубен, надеясь, что звук заинтересует слониху. Они включали классическую музыку через переносные колонки, а когда это не сработало, попробовали врубить рок.

– Такое раньше случалось? – шепотом спросила я у Томаса.

Он выглядел крайне усталым, под глазами залегли темные круги. Не думаю, что за два дня с момента получения известия о скором прибытии Мауры ему хоть раз удалось спокойно поесть.

– У нас тут разыгралась целая драма, когда цирковой дрессировщик привез Олив. Она вальяжной походкой вышла из трейлера и два раза наотмашь ударила его, после чего ушла в лес. Скажу тебе честно, этот парень был полным ничтожеством. Поэтому Олив просто сделала то, что мы все давно хотели. А что касается остальных слонов, в них побеждало любопытство или им просто было слишком тесно в фургоне.

Надвигалась ночь, небо заволокли облака. Скоро станет темно и холодно. Если придется оставаться здесь и ждать, нам понадобятся фонари, прожекторы, одеяла. Я не сомневалась, что у Томаса в планах именно это, сама я поступила бы так же. Мне не раз приходилось жертвовать ночным отдыхом, наблюдая за рождением или смертью животных в дикой природе.

– Вот что, Гидеон, – начал Томас, собираясь отдавать распоряжения.

Но тут среди деревьев раздался шелест.

Сотни раз я удивлялась, как бесшумно и быстро умеют слоны перемещаться в буше, а потому мне не следовало так пугаться при внезапном появлении Хестер. Для столь крупного животного она двигалась очень быстро и легко, возбужденная появлением в вольере какого-то незнакомого объекта, большого и металлического. Томас говорил мне, что слоны оживляются, когда в заповеднике работает бульдозер: им любопытно посмотреть на то, что превосходит их по размеру.

Хестер начала расхаживать туда-сюда перед спускавшимся из фургона трапом. Она затрубила в знак приветствия. Это продолжалось секунд десять. Не получив ответа, слониха коротко рыкнула.