Дуэль Пушкина. Реконструкция трагедии - Руслан Григорьевич Скрынников

следующее: «Это был молодой человек ни дурной, ни красивый, довольно высокого роста, неуклюжий в движениях, блондин, с небольшими белокурыми усами. В вицмундире он был ещё ничего себе, но… когда надевал парадный мундир и ботфорты, мало кто завидовал его наружности»794. Довольно быстро кавалергард привык к шитому мундиру и приобрёл светский лоск. Отличительной чертой Дантеса было умение нравиться людям. Это качество позволило ему войти в моду и приобрести славу «знаменитого Дантеса». Отзывы о его ничем не примечательной наружности и неловкости были забыты. Свет заметил красоту молодого человека. Впрочем, все свидетельства о его красоте исходили исключительно от женщин.

По словам однокашника Пушкина К. Данзаса, Жорж Дантес был человеком неглупым, но весьма скудно образованным795. Офицеру были чужды литературные интересы, он мало читал796. Как писал Павел Петрович Вяземский, кавалергард был человеком практичным и дюжинным, приехавшим в Россию делать карьеру, добрым малым, который постоянно балагурил797. Александр Карамзин знал Жоржа лучше, чем Вяземский, так как был его другом. Как и Пушкин, Карамзин поначалу поддался обаянию «доброго малого». Но после катастрофы у него открылись глаза. «Дантес был пустым мальчишкой, когда приехал сюда, забавный тем, что отсутствие образования сочеталось в нём с природным умом, – писал „по собственому опыту“ Александр Карамзин, – а в общем – совершенным ничтожеством как в нравственном, так и в умственном отношении»798. В петербургских салонах французский эмигрант блистал прежде всего как весёлый собеседник, любитель каламбуров и неплохой танцор. В зрелые годы Дантес произвёл на Проспера Мериме впечатление изощрённого оратора и очень хитрого малого799.

Дантес вовсе не собирался выслуживать чины образцовым исполнением обязанностей в полку. Более всего он уповал на свои успехи в свете и не участвовал в безобразных выходках молодых кавалергардов из лучших фамилий. В своих письмах к барону Геккерну он сообщал о суровом наказании провинившихся, подчёркивая тем самым своё благоразумие.

С определённого момента главное место в письмах Жоржа к приёмному отцу барону Геккерну занимает его роман с Пушкиной. Дантес, как и Натали Гончарова, родился в 1812 г., но их жизненный опыт был несоизмерим. У Натали были дети, и она должна была чувствовать себя старше и опытнее своего поклонника.

В письме к Геккерну от 20 января 1836 г. Жорж Дантес преподносит приёмному отцу как свежую новость вспыхнувшее чувство к некой госпоже: «…самое скверное – я безумно влюблён! […] вспомни самое прелестное создание в Петербурге и ты узнаешь имя. Самое же ужасное в моём положении – что она также любит меня, но видеться мы не можем, до сего времени это немыслимо, ибо муж (Пушкин. – Р.С.) возмутительно ревнив»800. Если роман начался в январе 1836 г., значит, он продолжался менее года. Однако Пушкин полагал, что Дантес был увлечён Натальей Николаевной не менее двух лет. В письме Геккерну он писал (в ноябре 1836 г.), что поведение Дантеса было ему полностью известно уже давно, он наблюдал за тем, что происходит, и при этом «хорошо знал, что красивая внешность, несчастная страсть и двухлетнее постоянство… всегда производят некоторое впечатление [на сердце] молодой женщины»801.

Анна Ахматова попыталась объяснить отмеченное противоречие и высказала мнение, что Дантес был влюблён в Пушкину с января до осени 1836 г., так что их роман был непродолжительным802. Так ли это? В январе Дантес известил отца о своих чувствах к Пушкиной. Отсюда можно было бы заключить, что к началу марта роман длился не более двух месяцев. Между тем, в письме от 6 марта 1836 г. Дантес, забыв о своих январских откровениях, нечаянно обмолвился о «безудержной страсти, что пожирала меня 6 месяцев»803. Итак, кавалергард влюбился не в январе 1836 г., а в сентябре 1835 г., а значит, роман продолжался более года.

Переписка сестёр Гончаровых подтверждает это. С дачи на Чёрной речке Александрина Гончарова описала весёлую прогулку на верховых лошадях в Лахту 14 августа 1835 г.: «Дам нас было только трое (Пушкина с сёстрами. – Р.С.) и ещё Соловая… и 12 кавалеров, большей частью кавалергарды… был большой обед; были все музыканты полка, так что вечером танцевали, и было весьма весело»804. Н.А. Соловая была женой кавалергарда, приятеля Дантеса, и принимала в нём самое живое участие. Прогулки в окрестностях столицы пробудили у Дантеса надежды. Но едва он начал ухаживать за Натали, как заболел и просидел дома «два смертельно длинных месяца» – октябрь и ноябрь805. Болезнь не охладила увлечения.

Посол Геккерн ревновал молодого человека. Приёмный сын сделался откровенным лишь после того, как появилась опасность, что покровитель, на год уехавший в Голландию, узнает обо всём от петербургских друзей.

Сведения о двухлетнем постоянстве француза Пушкин получил, без сомнения, от жены, а источником её уверенности были, конечно же, клятвы Дантеса. Натали простодушно поверила словам красавца-кавалергарда.

Из переписки Дантеса с Геккерном следует, что в 1835 г. поручик находился в связи с женщиной, вероятно, замужней дамой или вдовой, имевшей двух детей. Сохранилось письмо офицера к этой особе, датируемое временем до его усыновления Геккерном. В нём Жорж передаёт даме от имени своего отца, в ответ на её любезности, «миллион нежностей». (Он имел в виду своего действительного отца, «виновника моего существования»).

Поручик имел роман с сиятельной особой, имевшей двух статс-дам. «Во всю мою жизнь, – писал поручик, – я не видел ничего менее похожего на женщину, чем та из вашей свиты, которая говорит по-немецки»806. Имя пассии кавалергард не хотел предавать бумаге и потому именовал её в письмах Супругой. Прозвание «Супруга» указывало на привычную, утратившую романтизм связь. В сентябре Жорж в письме к Геккерну уведомил благодетеля, что Супруга «в сильнейшем отчаянии», так как лишилась ребёнка и ей грозит потеря другого. В письме от 1 сентября Жорж ссылался на свой опыт жизни с Супругой – опыт «всего прошлого года». 23 ноября 1835 г. он мимоходом сообщил отцу, что «разрывает отношения со своей Супругой» и обещал сообщить об окончании его «романа» в следующем письме807. Жорж выбрал неудачное время: он бросил Супругу в тяжёлый для неё час.

Заметим дату намечавшегося разрыва Дантеса с Супругой – конец ноября 1835 г. К этому времени «безудержная страсть» Дантеса к Пушкиной уже «пожирала» его в течение по крайней мере трёх месяцев. О том, когда фактически кончился роман с Супругой, офицер так и не сообщил отцу.

Приведённые факты примечательны тем, что они не согласуются с привычным представлением о распущенности молодого французского дворянина. Увлёкшись Пушкиной, он решил порвать связь с Супругой. По свидетельству очевидцев, Дантес охотно говорил о своих победах над женщинами. Это вполне понятно. Такими разговорами он