Исполнение - Дмитрий Янтарный

— Да вы, — Дитрих с трудом заставил себя сидеть спокойно и проглотить слова о сумасшествии эльфийки, — это неприемлемо, — отчеканил он.

— Почему? — мягко спросила эльфийка.

— Я… ну, это неправильно, — с трудом выдавил Дитрих, украдкой косясь на Меридию. Принцесса сохраняла каменное выражение лица, совершенно не собираясь присоединяться к этому разговору. Вдобавок к этому её ладонь аккуратно выскользнула из руки Дитриха.

— Ну почему же? — так же мягко, но уже с ноткой настойчивости снова спросила Талимея, — если вопрос со стороны морали, который для вас, таких юных, конечно же, стоит превыше всего — я же не требую от тебя, Дитрих, оставаться здесь навсегда. Не отбиваю тебя у твоей драгоценной супруги. Всего один раз — на такую жертву можно и пойти, учитывая, что лежит на другой чаше весов, не так ли?

— Но… но… — Дитрих в панике искал доводы против, — вы не сможете его вырастить.

— В самом деле? — в голосе эльфийки впервые послышался неведомый до того холодок, — ты думаешь, что мне, через руки которой в своё время прошли десятки драконьих малышей, не хватит знаний и умений позаботиться об одном маленьком драконе? Дитрих, я, конечно, понимаю, что ты молод и не застал тех времён, но слышать такое уже просто оскорбительно. Особенно от сына Уталака.

— Но… драконы должны расти только в общине драконов, — возразил Дитрих, — это закон. Даже драконы, живущие за пределами Архипелага, никогда не допускают, чтобы драконий малыш…

— Ах, ну теперь в ход пошла верность традициям, — улыбнулась Талимея, сделав в воздухе замысловатый жест, — в самом деле, как же от них порой бывает много мороки. Особенно когда они устаревают и начинают быть тяжким бременем. И блюсти трудно, и отказаться страшно. Особенно если они выстроены по структуре: не делай этого просто потому что не делай этого никогда и не задавай вопросов. Я же уже сказала, Дитрих, через мои руки в своё время прошли десятки драконьих малышей. И все они в положенный срок спокойно встали на крыло. Я столько сил тогда отдала ради чужих драконьих детей. Неужели я не заслужила одного малыша для себя?

Дитрих не нашёлся, что на это ответить. Меридия тоже не собиралась ничего говорить. Молчала и Талимея, мягко смотря на драконов, но в то же время давая понять, что цена озвучена и не будет изменена ни при каких обстоятельствах.

— Нам нужно это обсудить, — выдохнул наконец Дитрих, поняв, что в лоб переспорить такую старую и опытную эльфийку у него никак не выйдет.

— Хорошо, — мягко кивнула Талимея, — сроков я вам, конечно, ставить не буду. Мне спешить некуда… А вот вы гораздо больше моего заинтересованы в том, чтобы получить нужное. В таком случае, сообщите через моих слуг, когда будете готовы дать ответ.

* * *

Когда драконы двадцать минут спустя вернулись в свою комнату, то очень долго избегали смотреть друг другу в глаза. Наконец, первым заговорил Дитрих.

— Ну и что… ты думаешь обо всём этом, дорогая?

— Мне кажется, выбирать предоставили тебе, Дитрих, — так же равнодушно ответила Меридия, — значит, и решение тоже принимать тебе.

— Но меня, вообще-то, интересует то, что ты думаешь по этому поводу, — заметил Дитрих.

— А оно так уж имеет значения? — хмыкнула Меридия.

— Вообще-то да, — ядовито сказал Дитрих, — потому что мало того, что это будет измена, что уже само по себе, как ты понимаешь, не очень приятно, так это ещё и нарушение нашей главной традиции. Драконы должны расти вместе с драконами. Это закон. Талимея может сколько угодно пренебрежительно к нему относиться, сколько угодно бахвалиться, что она в состоянии с закрытыми глазами вырастить и воспитать дракона — это всё равно закон. Причём закон, появившийся далеко не по самым хорошим причинам.

— Ну хорошо, Дитрих, — устало выдохнула Меридия, — озвучу я своё мнение — и что это изменит? Да, мне неприятно думать о том, чего требует от тебя эта женщина. Вот только, уж извини, психованной ревнивой дурой я перестала быть с тех самых пор, как ты пережил Тургор и удержался в этом мире — ради меня. Я прекрасно понимаю, что выбор у нас действительно невелик: или лететь в земли Янтарного клана и лоб в лоб сталкиваться с Убийцей, что приведёт к очевидному результату, либо принять помощь этой женщины и получить хоть какие-то шансы на победу и на то, что мы вообще это переживём. Я предпочту второй вариант, даже если за это придётся заплатить.

Драконы снова замолчали. Потому как здесь, в самом деле, больше не о чем было говорить. Подсознательно Дитрих понимал, что он может брыкаться и ворчать сколько угодно: на самом деле всё уже решено.

— Может, с Уталаком посоветоваться? — пробормотал Дитрих, — у тёмных эльфов наверняка должны быть средства для этого разговора. Не верю я, что они обрубили все связи.

— Даже если и есть — сомневаюсь, что тебе это чем-то поможет, — впервые в голосе Меридии послышалось сочувствие, — ты же помнишь, что наши отцы дали тебе полную свободу действий, потому что итоговый результат слишком важен, и ради него можно принести в жертву очень многое. Так или иначе, это будет прежде всего твой сын. Так что, я уверена, Уталак не станет ни запрещать, ни разрешать тебе делать этого. В том числе и потому, что, как нам сказал мой отец, мы должны пройти этот путь с минимальным вмешательством Старших драконов.

— Даже если отбросить всё это, — мрачно сказал Дитрих, глядя в пустоту, — это всё равно будет мой ребёнок. Которого я, скорее всего, никогда не увижу. А что, если ему здесь будет плохо?

— Ну с этим уже будет немного легче, — улыбнулась, наконец, Меридия, — потому что это уже есть с кем обсудить…

* * *

Когда драконы спустя полчаса снова предстали перед госпожой Талимеей, Дитрих сказал:

— Прежде, чем я дам ответ на вашу просьбу, у меня будет встречная. Я хочу поговорить с вашими сыновьями.

— Могу я поинтересоваться — зачем? — вежливо уточнила Талимея.

— Потому что, по сути, вы требуете от меня, чтобы я навсегда бросил своего ребёнка и больше никогда не пытался что-либо узнать о его судьбе, не так ли? Так вот я желаю знать, будет ли для него такая жизнь комфортной и безопасной. Как бы ни были оскорбительны для вас такие мысли — уж извините меня за это, но таково моё условие.

— Я всё понимаю, — кивнула Талимея, — разумеется, пока малыш будет расти, он будет полностью под моим покровительством. Я даже могу обещать тебе, что буду воспитывать его так же, как Сиреневые драконы воспитали тебя. Но если он вырастет и однажды захочет узнать своего отца и познакомиться с ним — я, конечно же, не стану ему препятствовать.

— Прекрасно, — мрачно хмыкнул Дитрих, — то есть, если мы, конечно, выживем после того, что нам предстоит сделать, ко мне однажды может прилететь юный дракон и сказать мне: «Здравствуй, папа. А где ты был всё то время, пока я рос?»

— Такого вопроса он тебе не задаст, — несмотря на то, что взгляд и голос Талимеи не изменились, Дитрих уловил, что этот вопрос вызвал в ней большое неудовольствие, — я даю тебе в этом своё слово.