Великое избaвление - Элизабет Джордж

– Ищете указания свыше?

Линли оглянулся. В дверях кабинета, небрежно прислонившись к дверям, стояла Барбара. Холодный утренний свет не льстил ее угловатой фигуре, подчеркивал резкие черты лица,

– Закончили с кухней? – поинтересовался он.

– Решила передохнуть. – Хейверс вошла в комнату. – Закурить не найдется?

Линли рассеянно протянул напарнице свой портсигар и, подойдя к полкам, принялся просматривать книги, пока не дошел до тома Шекспира. Вынул его и углубился в чтение.

– А Дейз рыжая?

Что за идиотский вопрос? Он не сразу понял, о чем идет речь. Когда Линли поднял голову, Барбара уже вернулась к двери и задумчиво водила пальцами по косяку, делая вид, будто ей все равно, как он ответит.

– Что такое?

Раскрыв портсигар, она прочла вслух надпись:

– «Дорогой Томас. Париж навсегда останется с нами, правда? Дейз», – и дерзко поглядела ему в глаза. Только теперь Линли заметил неестественную бледность ее щек, темные круги под глазами и предательскую дрожь руки, сжимающей портсигар. – Я вижу, этой девице нравится Богарт. Так она еще и рыжеволосая? – настаивала Хейверс. – Кажется, вы предпочитаете этот тип. Или любая сойдет?

Линли с ужасом осознал, что произошло с Барбарой, и слишком поздно догадался, какую роль в этой метаморфозе сыграл он сам. Он не знал, что ответить. Впрочем, ей и не требовалось ответа. Она могла продолжать свой монолог и без его участия.

– Хейверс…

Она остановила его, вскинув руку. Бледна как смерть. Нос заострился. Голос напряженный.

– Право же, это дурной тон, вам следовало бы самому отправиться к ней в комнату для ночных эскапад. Неужели вы даже этого не знаете, инспектор? Учитывая ваш опыт, вам не полагается забывать о таких мелочах. Разумеется, эта промашка не так уж важна, вероятно, вашу даму она вовсе и не задела. Еще бы, ведь на ее долю выпала такая необыкновенная удача.

Грубость тона усугубляла оскорбительный смысл каждого слова.

– Мне очень жаль, Барбара, – пробормотал Линли.

– О чем вам жалеть? – Она хрипло расхохоталась. – Разве в разгар страсти вспоминают о свидетелях? Я бы не стала думать, кто там у меня за стенкой. – Тут она ни с того ни с сего ухмыльнулась. – А ведь то, что произошло этой ночью, иначе как угаром страсти и не назовешь, верно? Я едва поверила своим ушам, когда вы принялись за дело во второй раз. Почти сразу же! Господи, да вы и передохнуть-то не успели!

Барбара подошла к полке и принялась рассеянно перебирать корешки книг.

– Я не знал, что вам все слышно. Извините меня, Барбара. Мне в самом деле очень жаль.

Она резко обернулась к нему.

– С какой стати вы извиняетесь? – настаивала она, и голос ее становился все пронзительнее. – Вы же не находитесь «при исполнении» двадцать четыре часа в сутки. Да и не ваша это вина, кто ж знал, что Стефа будет вопить во всю глотку?

– По крайней мере я вовсе не хотел как-то задеть ваши чувства.

– Вы не задели никаких таких чувств! – вскинулась она. – Чувства! Да как вам это в голову пришло! Скажем так: вы меня сильно заинтересовали. Я прислушивалась к тому, как вы возносились на небеса вместе со Стефой, – так три раза это было или четыре? – и гадала, удавалось ли вам заставить и Дебору так орать.

Выстрел наугад. Стрела угодила в цель. Она сразу увидела это, и лицо ее вспыхнуло злым торжеством.

– Это не ваше дело.

– Ну конечно же. Знаю, знаю. Но во время вашего второго раунда – он длился по крайней мере час, верно? – я не могла не пожалеть беднягу Саймона. Ему приходится из кожи вон лезть, чтобы вас переплюнуть.

– Вы неплохо подготовились к разговору, Хейверс. Ценю ваше усердие. Сняв белые перчатки, вы стреляете наповал. Я ничего не перепутал в метафорах?

– Оставьте ваш покровительственный тон! Нечего! – выкрикнула она. – Да кто вы вообще такой?

– Прежде всего, я для вас – старший офицер.

– Ах, в самом деле, инспектор. Самое время вспомнить о чинах. Что же мне теперь делать? Заняться этой комнатой? Уж извините, если я сегодня окажусь не слишком расторопной. Не выспалась ночью, знаете ли. – Сердитым жестом она сбросила одну книгу на пол. Линли видел, что женщина едва удерживается от слез.

– Барбара! – Женщина продолжала яростно выдергивать книги и, распахнув страницы, тут же бросала их на пол. Давно не читанные, отсыревшие тома наполняли комнату печальным запахом утраты и забвения. – Послушайте же!

До сих пор вы очень хорошо работали. Не стоит делать глупости.

Дрожа всем телом, она обернулась к нему:

– Что вы хотите этим сказать?

– Вы получили шанс вернуться в следственный отдел. Не отказывайтесь от него только из-за того, что вы разозлились на меня.

– Я нисколько не сержусь! Мне плевать на вас!

– Разумеется, разумеется. Так я и думал.

– Мы оба знаем, почему меня назначили к вам в напарники. Для расследования требовалась женщина и притом такая, на которую бы вы не польстились! – Она словно выплевывала каждое слово. – Как только это дело закончится, меня снова отправят патрулировать улицы.

– Что вы несете?

– Да полно, инспектор. Не такая уж я дура. В зеркало иногда смотрюсь.

Он был потрясен до глубины души, лишь теперь догадавшись, что она вообразила.

– Так вы решили, что Уэбберли перевел вас в следственный отдел из боязни, что любую другую леди-офицера я уложу в постель? – Она молчала. – Вы так решили? – повторил он. Молчание. – Черт побери, Хейверс, отвечайте!

– Вот именно! – взорвалась она. – Только Уэбберли и не догадывается, что нынче все брюнетки и блондинки могут чувствовать себя в безопасности – все, а не только такая уродина, как я. Вам нужны рыжие, рыжие, как Стефа, взамен той, которую вы упустили.

– Это не имеет никакого отношения к нашему разговору

– Еще как имеет! Если б вы не выли волком с тоски по Деборе, то не стали бы тратить полночи, ухайдакивая Стефу, и этого идиотского разговора попросту не было бы.

– Ну так давайте его прекратим, идет? Я уже извинился. Вы выразили все свои чувства и даже свои убеждения – крайне глупые, должен вам заметить. Полагаю, мы оба уже сказали все, что могли.

– Я-то, ясное дело, круглая дура! – ядовито заметила она. – А как насчет вас? Вы не женились на этой женщине только потому, что ее отец служит у Саймона, вы видели, как ваш ближайший друг женится на ней, вам предстоит провести всю свою жизнь, сожалея об упущенном, и вы еще говорите о моей глупости!

– Вы слишком мало знаете, чтобы судить, – холодно возразил он.

– Я знаю достаточно, чтобы счесть вас законченным глупцом. Вот факты: во-первых, вы влюблены в Дебору Сент-Джеймс, и нет смысла пытаться это отрицать. Во-вторых, она вышла замуж за другого. В-третьих, совершенно очевидно, что у вас с ней был роман, а отсюда мы легко можем перейти к факту номер четыре: вы не пожелали жениться на ней, и теперь будете всю свою распроклятую жизнь расплачиваться за ваши дурацкие великосветские предрассудки!