Нежданно-негаданно - Дженнифер Эшли

Вместо ответа сверху послышался веселый непринужденный свист.

Джеймс вошел в свою спальню, наполненную вечными воспоминаниями. Он вырос в этой комнате. Вот здесь, на этой кровати, он лежал с травмами, без которых не обходится детство мальчишки, постоянно лазающего в непригодных для игр местах.

В этой же комнате он расспрашивал отца, каково это – быть влюбленным и правда ли, что, лежа рядом с женщиной, испытываешь наслаждение.

Когда родители одновременно заболели и умерли, Джеймс проводил здесь мучительные бессонные ночи. Надо же! Мама с папой так любили друг друга, что всегда все делали вместе, и даже смерть пришла за ними в один момент.

Удивительно, что при стольких воспоминаниях душа почему-то не болела, хотя Джеймс все равно старался избегать своего дома и этой спальни. С тех пор как он «сделал карьеру» – сначала пирата, затем их истребителя, – его родным прибежищем стала каюта на борту «Аргонавта». В ней он провел большую часть своей сознательной жизни. Но дух его прошлого по-прежнему обитал здесь: несмотря на новые стулья, поставленные сюда взамен тех, что он сломал, и другие занавески на окнах, именно в этой комнате Джеймс просыпался от аромата бекона и кукурузы, слыша внизу баритон отца и высокий голос матери, мелодично отвечавшей ему.

Он специально пошел сюда один, без Дианы, чтобы побыть наедине с собой и без посторонних глаз окунуться в события многолетней давности. Потом он обязательно приведет ее в свою комнату… лучше, когда все лягут спать – тогда они вдвоем пропитают здешний воздух своими счастливыми воспоминаниями: как приятно будет снова почувствовать ее сладкие губы и мягкую нежную кожу!

Самое главное – Диана с Онорией сразу нашли общий язык. Джеймс знал, что лучший способ подружить их – это дать им объединиться против него. И пяти минут не прошло, как они прекрасно справились с поставленной задачей. О да, теперь Онория точно захочет устроить самую шикарную свадьбу. Шутка ли – женится не кто иной, как глава семьи Ардмор!

С этой приятной мыслью Джеймс вышел из спальни и направился в комнату рядом с лестницей. На полпути он замедлил шаг. Его ждало нечто гораздо более сложное, чем простые воспоминания о собственном детстве. Диана уже давно заподозрила в нем неладное, но он не знал, как объяснить ей, что именно его гложет.

Сейчас он должен был сам, один встретиться с демонами, терзавшими душу. Нет, он, естественно, мог избежать этого и спуститься вниз, где его ждали друзья и Диана, которая посмотрит на него серо-голубыми глазами, сразу избавляя от неприятных эмоций. Но уж слишком долго он откладывал.

Джеймс открыл дверь и вошел в спальню. Окна этой комнаты с маленьким балконом выходили во двор. На светло-зеленых стенах были изображены трудолюбивые греки, собирающие урожай. Ткань цвета слоновой кости, в тон занавескам, покрывала кровать, на полу лежал красивый пестрый ковер. В комнате царил уют, безупречный порядок, и она… была ему незнакома.

– Онория! – позвал Джеймс так, что стены затряслись. – Онория!!!

Снизу послышался натянуто-вежливый ответ:

– Да, минуту.

Он ждал, стоя посреди комнаты. Онория поднялась и, остановившись в дверном проходе, смерила его спокойным взглядом. Она не стала интересоваться, зачем он позвал ее, или выражать недовольство его манерами!

– Что ты наделала? – требовательно спросил Джеймс.

– Я решила, что нужна еще одна гостевая комната. Остальные слишком маленькие.

Он схватил одну из фарфоровых статуэток и грохнул ее об пол.

– Для кого?! Сколько гостей приезжает сюда, пока меня нет?

– Очень мало. Рождество я праздную в одиночестве или у кого-нибудь из друзей, которым жалко меня.

Джеймс был слишком зол, чтобы позволить ей вешать на него чувство вины. Да, он пытался пару раз встретить Рождество с ней, но в результате они только ссорились. Наверняка Онории было веселее в компании сострадательных друзей.

– Куда ты дела его вещи?!

– Сложила на антресоли. Джеймс, не волнуйся, мне и в голову бы не пришло продать их или совершить нечто более скверное.

– На антресоли! Почему же ты мои вещи не тронула, раз так нуждалась в гостевой комнате? Ты же знаешь, мне плевать на них!

– Потому что в твоем возвращении я, знаешь ли, была больше уверена.

Они молча уставились друг на друга. Снаружи слышалось жужжание трудолюбивых пчел, и где-то далеко внизу раздавался звонкий смех Изабо.

– Я понял. Ты решила избавиться от всего, что напоминало бы о нем. И почему тебе кажется, что я остаюсь в стороне? Никак не ожидал, что ты вот так запросто вышвырнешь его из нашей жизни.

Онория в ярости набросилась на него:

– Ты! Да ты хотя бы уехать можешь в любой момент! А мне каково? Жить здесь год за годом, понимая, что он никогда не вернется домой! Я повсюду натыкаюсь на его побрякушки, которые ждут его! Ты никогда не был с ним так близок, как я, поэтому не смей говорить, что тебе, видите ли, больно оттого, что его нет!

– Я? Не был с ним близок? – недоумевая, переспросил Джеймс. – Да мы плавали вместе, я сражался за его жизнь и… в конце концов, это я держал его на руках в последние секунды его жизни!

– А где ты был, когда в него стреляли? Будь ты рядом, может, они попали бы в тебя, и я бы с радостью выбросила все твои вещи!

Онория знала, чем его задеть. Тут она была права. Джеймс совершил ошибку, которая потом долго не давала ему жить и спать спокойно. Он погнался за капитаном корабля, сказав Полу, что потом с ним встретится. Тогда Пол принял безрассудное решение, от которого некому было его отговорить. Он один пошел с атакой на «Мэджести» и Грейсона Финли.

Одержимый местью, он хотел уничтожить всех пиратов, в особенности Финли, которого подстрелил почти сразу, но тут в него самого попала пуля. Он все еще был жив, когда Йен О'Малли доставил его к Джеймсу, на руках у которого Пол и скончался.

– Для меня он действительно был братом, Джеймс, – сказала Онория. – Он жил здесь, со мной, когда ты нас. бросал. Я знала его жену и помогала ей при родах. А где был ты в это время? Метался по миру с друзьями, иногда заезжая домой с ненужными подарками и кучей небылиц! Где ты был, когда убили жену Пола и я сидела с ним, умоляя не совершать самоубийства? Ты же должен был присматривать за нами, разве нет?

– Я не умею быть нянькой, Онория, – сдавленно произнес Джеймс. – Я охотник на пиратов.

– Ну конечно, как же я забыла, что Джеймс Ардмор подчиняется только собственным правилам! Что ж, я желаю удачи леди Уэрдинг. Или ты хочешь сказать, что навсегда привез ее в Чарлстон и вы будете жить, как одна большая счастливая семья?

– Да, – огрызнулся он.

– Бедняжка. Что же она с тобой сделала?

– Мы. Будем. Жить здесь. Семьей. Это мой дом, Онория, и если я хочу, чтобы вещи Пола были на месте, значит, так и будет!