Мадам Одиночка, или Укротительница мужчин - Юлия Шилова

Я не могла не согласиться с Зией, но все же продолжалавсматриваться в туман, по-прежнему опасаясь найти в нем какие-нибудь знакомыесилуэты и привычные очертания.

…Мы добрались до Стамбула на рейсовом автобусе и поселились вквартире, которую нам предоставил брат Зии, пока не появится возможностьотправить нас грузовым самолетом в Москву. Валясь с ног от усталости, мыпобросали свои сумки, поснимали обувь и плюхнулись на низкую, но довольнобольшую кровать.

– Я устала… Если бы ты только знал, как яустала, – тихо проговорила я и, не раздумывая ни минуты, стянула с себяджинсы для того, чтобы отдохнуло мое тело. Я воспринимала евнуха как своегобрата и понимала, что мне нечего его стесняться. Заметив, что я разделась, Зияслегка поежился и уставился на мои тоненькие ажурные трусики.

– Зия, ты что?

– Ничего. Просто у тебя очень красивое белье. Да ты исама очень красивая. Красивая женщина должна носить только красивое белье.

Зия сел рядом и совсем неожиданно притянул меня к себе.

– Зия, ты что?

– Ничего. Я просто уже давно очень хочу тебяпоцеловать.

– Ты?

– Я…

– Ну, хорошо, целуй, – немного засмущалась я иподставила евнуху губы.

– Ты очень красива. Я еще никогда в жизни не виделдевушек красивее тебя. Я знал, что султан в тебя влюбится. Я знал это с самогоначала. Я боялся только одного – что он сделает тебя своею женой.

– А разве это возможно?

– Я уверен, что еще немного – и он бы это сделал.

Если султан делает девушку любимой наложницей, товпоследствии он обязательно делает ее своей любимой женой, для того чтобы онапринадлежала ему безраздельно и уже никогда не помышляла о той жизни, котораянаходится за пределами гарема. Если бы это произошло, то мы вряд ли смогли бысбежать. А даже если бы и захотели, то нам бы было намного тяжелее это сделать.

Затем Зия, глядя мне прямо в глаза, нежно меня поцеловал. Яслегка отстранилась, но Зия не растерялся и притянул меня к себе обратно.«Господи, что же такое евнух? – метались в моей голове лихорадочныемысли. – Если я не ошибаюсь, то евнух – это человек, которого кастрировалиеще в детстве. Когда кастрируют, значит, отрезают яйца… Получается, что половойорган у него есть, просто он находится в нерабочем состоянии. Если Зия кастрат,значит, у него не должно быть никаких половых инстинктов. Но они у него есть.Ей-богу, они у него есть… А может быть, у него все на месте? Может быть, яошибаюсь и малоприятное слово „евнух“ означает что-то другое…»

Зия вновь наклонился к моему лицу и поцеловал меня в губы.Но на этот раз я не отстранилась. Зия ласково улыбнулся и осторожно растянулсярядом со мной на вышитом покрывале. Я почувствовала, как его мягкая горячаярука прикоснулась к моей груди… и эти прикосновения были совсем не такие, какте, которые я испытывала, когда жила с мужем. Они были слишком нежные, словномое тело состояло из тонкого стекла, на которое стоит едва надавить и оно тутже распадется на целое море осколков. Не успела я опомниться, как Зия спустилсяниже и прислонился своим лицом к моему обнаженному животу. Едва он стал целоватьмой пупок, я слегка застонала и ощутила, как по моему телу пробежала волнасладострастия.

– Зия, ну что ты делаешь? Зия…

А затем… затем мне стало щекотно, и я едва смогла сдержатьсмех.

Его язык трепетно блуждал по моему телу. Когда япочувствовала его на своих грудях, я ощутила, как сильно напряглись мои соски,а все та же самая волна наслаждения, или, как пишут в романах, сладострастия,пробежала от моего затылка к моим ногам. Когда горячий, влажный и необычайнонастойчивый язык Зии спустился намного ниже, чем мой живот, я закрыла глаза ипочувствовала, как на них выступили слезы. Короткими поцелуями он спускался всениже и ниже и непрерывно говорил мне о своей любви… Он говорил мне о том, чтоон очень сильно страдает от того, что он не мужчина и потому не в силахдоставить мне те удовольствия, которые сумеет доставить настоящий,стопроцентный мужчина, и все же он кое-что может… Кое-что… и это кое-чтооказалось так прекрасно, так восхитительно…

Я знала, что в жизни нередко ожидание бывает намного болееволнующим, чем сам результат. Но на этот раз все произошло совсем по-другому.То, что случилось между мной и Зией, было поистине прекрасным и доставило мненастоящее наслаждение.

А затем я села на кровати рядом с Зией, который гладил моираспущенные волосы и любовался тем, как они переливаются в полумраке комнаты.

– Знаешь, когда я на тебя смотрю, мне становится тяжелодышать…

– Почему?

– Наверно, у меня все же пробуждаются мужскиеинстинкты… До встречи с тобой у меня их никогда не было. Я ненавижу гарем зато, что именно в гареме меня сделали евнухом. Мой член никогда не будетнапряженным…

Наверно, это у меня единственная часть тела, которая неможет шевелиться. Мне становится страшно оттого, что рядом со мной сидит самаясовершенная женщина из всех, каких я когда-либо видел, и я ничего не могу длянее сделать… Ни-че-го…

– Не говори глупостей. Мне было очень хорошо с тобой,Зия. Очень хорошо. Мне уже давно не было так хорошо. Для того чтобы доставитьудовольствие женщине, не обязательно иметь напряженный член.

– Ты говоришь это из жалости…

– Нет, Зия. Я никогда не жалею мужчин… Никогда.

Я улыбнулась и заставила Зию лечь на кровать.

Я стала медленно, по-кошачьи, царапать его ногтями, дошла доего ступней, принялась нежно их массировать, а затем начала тереться о нихгрудями. В эту же самую секунду член Зии напрягся, а в глазах турка появилсяиспуг, перемешанный с удивлением.

– А я никогда и не подозревал, что ступни напрямуюсвязаны с членом… – еле слышно прошептал Зия.

– Я тоже…

Я вновь прислонилась к ступням сосками и почувствовала, чтоЗия весь горит от незнакомого ему желания.

Еще немного – и я доведу его до полного изнеможения.

Зия выгнул ноги, тяжело отдышался и попытался от меняосвободиться, но я не дала ему этого сделать. Увидев на его члене каплюпрозрачной жидкости, я продолжила массировать ему ступни, твердо зная, чтоскоро будет развязка. Когда все свершилось, Зия закричал и содрогнулся отрыданий. Он повернул голову в мою сторону, а из его глаз ручьем потекли слезы. Ясидела напротив, поджав под себя ноги и наклонив голову так, что моего лица небыло видно. Мои волосы свешивались водопадом и закрывали мои глаза, нос, губы.

Зия осторожно откинул их назад и спросил все так жеиспуганно: