Научи меня - Людмила Молчанова

Обулась, поправила съехавшую кофточку, застегнула джинсы. В темноте звук застегнувшейся молнии прозвучал слишком резко и громко. Катя поморщилась и постаралась двигаться как можно меньше. Миша разбудил в ней то, что она старательно сублимировала и контролировала последние годы. Она спрятала все свои желания (не только сексуальные) глубоко внутри, закрыв их тяжелым амбарным замком и выбросив ключ.

А Миша взял, и, не особо напрягаясь, его сломал, снял и выбросил, выпустив что-то дикое и неуправляемое наружу.

Они долго молчали, невидящим взглядом глядя на красочные кадры, и не проронили ни слова. А еще старались друг друга не касаться. Не потому что стеснялись своих порывов или того, что произошло под покровом темноты, просто малейшее резкое движение, и неизвестно, чем все это закончится. Сегодня.

- Михаил Иванович, простите, это снова я.

- Галя, родная моя, я же сказал, что занят и беспокоить меня сейчас нежелательно.

Секретарша отсоединилась, и Миша уже успел обрадоваться и снова погрузиться в колонки и строчки цифр и расчетов. Рано радовался. Галина без стука распахнула дверь и немного с удивленным и заинтригованным выражением лица протянула ему трубку.

- Ты издеваешься? - не понял он.

- Это правда вас.

- Двадцать пятый раз повторяю - я занят! Что вы ходите тут все? - прорычал, не сдержавшись, Мишка. - Я битый час этот лист читаю, - ни в чем не повинный листок со всего размаха полетел на гладкую столешницу. Дорогая тяжелая ручка отправилась следом. - Меня не трогать!

- Вас мальчик спрашивает.

- Какой мальчик? Ты что, смеешься?

- Нет. Честное слово. Он уже второй раз звонит.

Подольский нахмурился, отчего лоб прорезала вертикальная морщинка, и в недоумении над всей ситуацией покачал головой.

- Галя, не дури. Ошиблись. А ты из-за этого шум подняла.

Женщина чуть ли не с отчаяньем на него поглядела.

- Он дядю Мишу спрашивает. Михаил Иванович...

Внутри что-то екнуло в узнавании. И сам не поверил той мысли, которая первой пришла ему в голову. Наверное, от недосыпа всякая дурь в голову лезет.

- Дай сюда, - Миша поднялся из-за стола, перехватил телефон и поднес к уху, стараясь говорить спокойно. Мало ли что. - Алло.

- Привет, - поприветствовал бодрый, жизнерадостный тонкий голосок.

- Привет, - осторожно отозвался он, делая Галине страшные глаза и жестом приказывая уйти из кабинета. Та от любопытства шею вытянула, прикусила губу, но послушно вышла. Точнее, выползла.

- Это я, - произнес мальчик таким тоном, словно это все объясняло.

Миша тихо хмыкнул. И без его уточнения понятно, кто на проводе. Дети в офис звонят редко, если совсем точно - вообще никогда, да еще с требованиями позвать "дядю Мишу".

- Я понял.

- А ты работаешь, да?

- Вообще да, - Подольский уселся на подоконник, помахивая в воздухе ногой, и посмотрел на улицу. - А ты как сюда позвонил?

- Мне Любовь Антоновна набрала.

- Это кто?

- Воспиталка, - неприязненно, но с благоговейным страхом прошептал Кирилл.

- У нее был мой номер? - удивился Мишка.

- Я сам взял.

- Не понял.

Ребенок горько вздохнул. Очевидно, его не прельщало разъяснять такие, по его мнению, элементарные вещи.

- После кина я у тебя взял бумажку с телефоном и попросил Любовь Антоновну позвонить.

- После кино, - отстраненно поправил он, думая совершенно о другом. - Ты что, визитку мою взял?

- Да. Белую.

Вообще-то она была светло-бежевого цвета, но ребенку, судя по всему, фиолетово.

- Ясно, - усмехнулся Миша. А что говорить дальше - не известно. Ну позвонил, ладно, а дальше? - И...эээ...ну...

- Тебе мультик понравился? - бойко спросил Кирилл.

Миша вспомнил. Отнюдь не мультик про какого-то там пингвина, которого даже в глаза не видел. А тяжелое дыхание, согревающее шею, нежные тонкие руки, державшие за него так, словно он - спасательный круг во время шторма, мягкое тело, идеально подходившее ему. Но не об этом надо рассказывать ребенку. Не об этом.

- Да.

- Мне тоже. И Кате. Я у нее спрашивал, - похвастался он. - Надо еще сходить. Да?

Только у детей получается спрашивать простые вещи так, чтобы поставить отнюдь не глупого человека в тупик. Подольский был в ступоре. И уже какой раз за последние пару минут не знал, что сказать.

Промычал что-то неопределенное в трубку, что Кирилл сразу принял за согласие.

- А ты долго работаешь? - невинно уточнил малыш.

Он ослабил узел галстука.

- Да.

Ребенок жалобно вздохнул.

- Катя тоже долго сегодня работает.

- Понятно, - протянул Миша, совсем не понимая, чего от него хотят.

- Она очень долго работает, - с нажимом сказал Кирилл.

Миша не успел ответить, потому что на заднем фоне послышался резкий и отчитывающий женский голос, приказывающий Кириллу закругляться и положить трубку. Ребенок отдалился, начал что-то возмущенно доказывать и всячески противился попыткам забрать у него телефон.

- Стой, Кирилл, стой, - когда мальчик никак не отреагировал на его окрик, Миша сказал громче:- Кирилл.

- Чего?

- Дай трубку воспитательнице.

Молчание длилось почти минуту.

- Зачем?

- Мне с ней поговорить надо. Дай.

- Она меня ругать будет.

Миша тяжело вздохнул и закатил глаза. Как все сложно.

- Не будет.

- Точно? - испытующе уточнил Кирилл.

- Точно, - с облегчением ответил Миша, чувствуя, что ребенок сдался. - Дай сюда эту...Любовь Антоновну.

Телефон быстро передали, послышалось громкое шебуршание, рассерженный шепот, больше похожий на шипение, и, наконец, раздался вежливый и приветливый голос.

- Здравствуйте.

- Здравствуйте, - непривычно и неловко было ощущать чье-то ожидание и любопытство. Да и объяснить что-то надо.

- Извините, это моя вина, - быстро затараторила Любовь. - Я сразу поняла, что не нужно потакать Кириллу, но он так настойчиво просил. Простите еще раз.

Да уж, если этот ребенок вполовину упрям и уперт как его тетка, то Миша мог понять Любовь Антоновну.

- Ничего, все в порядке, - успокоил он. - А его забрать надо?

Женщина впала в ступор.