Царство призраков - А. Дж. Врана

Звук тяжелых шагов и крики оторвали Кали от сумятицы ее мыслей. Сообразив, что охотники неподалеку, она забралась в кусты и подождала, пока не стихнут голоса. Ее плащ облепили хрупкие осенние листья, когда Кали рухнула на землю, чувствуя, как от облегчения закружилась голова. Она не хотела, чтобы ее заметили охотники.

Девушка попыталась отдышаться и в перерыве между рваными вдохами услышала, что где-то поблизости тихо скулит животное. Она притихла, затаив дыхание, пока ее слух вновь не уловил плач. Кали внимательно осмотрелась, но ничего не заметила, поэтому, сгорая от нетерпения, направилась на звук. Запутавшись в лабиринте из переплетенных корней и изогнутых ветвей, девушка совершенно не представляла, как вернуться назад. Похоже, она наконец-то заблудилась.

Кали пробралась сквозь густой подлесок и миновала рощу кривых дубов. Она плутала в зеленом лабиринте, верхушки деревьев заслоняли оранжевое небо у нее над головой. Поднырнув под раскидистую ветвь, девушка оказалась на тускло освещенной поляне, испещренной лучами уходящего солнца.

Величественная ива ждала ее, скрывая под изумрудной кроной темную фигуру, прижавшуюся к стволу.

Кали отодвинула в сторону покачивающиеся ветви и шагнула в полумрак.

Под пологом ивы лежал черный волк. Густой мех зверя слипся от крови, пропитавшей землю и окрасившей ее в ржаво-красный цвет. Волка настиг клинок охотника, грудь зверя поднималась и опускалась так медленно, что между каждым вдохом Кали слышала, как колотится ее собственное сердце.

Черный волк умирал.

По мере того как жизнь покидала его, отчаяние все глубже проникало в потаенные уголки ее сердца, которые Кали оберегала от ненависти к Лощине. В те тайники, куда не добиралась тьма и где однажды, как она надеялась, на пустом месте возникнет что-то светлое.

Неужели она позволит Лощине забрать у нее все? Она – Сновидица; охотники должны зависеть от нее, а не наоборот. Если она так могущественна, как они утверждали, если действительно способна вызывать ужасных монстров и сеять хаос, произнеся лишь одно слово «нет», то какой хаос она может устроить, сказав «да»…

…Да, черный волк умирал, но пока еще не был мертв.

МИЯ

Мия почувствовала, как грубый черный мех волка щекочет ее ладонь. Словно она оказалась рядом, разделяя с ним его последние мгновения. Девушка вспомнила, как заблудилась в лесу и нашла волка. Ей снилось это не только в этой жизни, но и во многих других.

– Гавран. – Она произнесла имя мальчика с большей уверенностью, а затем взглянула на древнюю секвойю. – Красный Узел – твой дом. Отсюда недалеко до Изумрудной Тени, где я нашла волка.

– Да, – кивнул он в ответ, тень грусти и одиночества мелькнула на его лице. – Ты всегда находишь черного волка.

Мия сцепила пальцы. Они все еще были холодными, но уже ощущались, как ее собственные. Туман рассеивался, вдалеке пробивались лучи розового света.

– Волк оказался братом короля.

Гавран моргнул.

– Ты помнишь?

– Волк рассказал мне, когда я его исцелила, – вспоминала она. – Он отвел меня домой.

– Ты была такой потерянной, – хихикнул Гавран. – Как столяр в каменоломне.

Мия вытянула руку, очерчивая в воздухе невидимый силуэт волка.

– Он помог мне найти дорогу назад. В благодарность. – Затем она нахмурилась, словно не все фрагменты пазла совпадали. – Но он умирал. Как я его исцелила?

– Ты – Сновидица, – напомнил ей Гавран. – Все, что тебе нужно, лишь иметь злость, чтобы сказать «да».

Мия не поняла, но решила, что ей это и не нужно… во всяком случае, пока.

Мальчик ухмыльнулся от уха до уха.

– Он так разозлился, когда понял, что брат послал охотников зарезать его, как трофей.

– Ему было больно.

– Гнев – не что иное, как вооруженная зубами боль. – Гавран разинул рот и распахнул глаза, отчего они стали похожи на идеально круглые чернильные лужи.

Мия прислонилась к стволу Красного Узла.

– Я хочу вспомнить больше. – С каждой историей, рассказанной мальчиком, страх, въевшийся ей под кожу, отступал.

– И ты вспомнишь. – Гавран закутался в свой объемный плащ, его взгляд внезапно стал отрешенным. – Непременно.

КАЛИ

Пока Кали, повернувшись спиной к лесу, неуверенно брела в сторону Лощины, каждая клеточка ее тела кричала о том, что она должна остановиться и вернуться к волку. Не в силах сопротивляться, девушка оглянулась через плечо и увидела его, стоящего на краю двух миров – деревья, окружающие Лощину, служили границей между его царством и царством Велизара. Навострив уши и подняв хвост, зверь пристально наблюдал за ней. Возможно, он хотел убедиться, что выполнил свое обещание и благополучно доставил Сновидицу домой? Или обдумывал следующий шаг, замышляя месть людям, которые едва его не убили?

Теперь Кали знала правду, о которой давно догадывалась: верования Лощины оказались пылью. Вийеста не существовало, а Велизар не был королем. Черный волк, терзавший Лощину, был богом разрушения, а Велизар, его брат, – богом созидания. Созидатель отличался коварством и жестокостью, а разрушитель оказался способен на благодарность и сострадание.

Мир перевернулся с ног на голову.

Вырвавшись из-под власти волчьего взгляда, Кали уставилась на домик Барты впереди. Изнутри доносился смех. Жители деревни, без сомнения, праздновали победу, полагая, что их мучитель повержен.

Дверь ветхой лачуги, оставшейся ей от родителей, громко скрипнула, когда Кали проскользнула внутрь. Выглянув сквозь щель в ставнях наружу, она убедилась, что вокруг царит покой, не считая дыма, поднимающегося из трубы дома Барты, и звуков веселья, доносящихся оттуда.

Кали отошла от окна и забралась в свою постель из сена. Она укуталась фиолетовым одеялом, связанным из козьей шерсти и окрашенным соком ежевики, и закрыла веки. Ее ноги гудели, а мышцы ныли; словно она провела в лесу несколько дней. Постепенно по телу разлилась усталость, осенняя прохлада оставила ее в покое, и легкая дремота Кали начала превращаться в глубокий сон.

* * *

Задержавшись на тонкой грани между бодрствованием и сном, Кали услышала пение ветра. Или ей показалось. Воющий ветер превратился в нечто иное, в нечто живое.

Выл волк – скорбно, тоскливо. Сначала звук раздавался вдали, словно призыв из другого мира. Затем стал ближе, громче, пока вой не огласил стены дома Кали.