Тайная семья - Чарлз Стросс

— Это что? А, твой записывающий «ангел»? Да, он в моем багажнике. Мне дала его Поли вместе с батарей… бата… штучками, которые он поедает. А мальчик такой славный, — добавила она. — Какая жалость, что нам придется его повесить.

— Нам… — Мириам «поймала» себя. — Кому, Клану? Лина, или Ли, или как там его? Не думаю, что это будет правильно.

— Он знает о нас слишком много, — очень спокойно подчеркнула Ольга. — Даже то, что мы проводим здесь свои операции. Даже если он из потерянной семьи, этого недостаточно, чтобы сохранить ему жизнь. Ведь они пытались убить тебя, Мириам, и десятилетиями ускользали от нас. Они убили Маргит, и я никогда не прощу им этого.

— Лин в этом не виноват. Он всего лишь ребенок, которого взрослые очень рано втянули в семейные политические интриги. Он выполнял приказы. Тот, кто убил Маргит, уже мертв, а если кто-то еще и заслуживает петли, так это те старцы, которые послали ребенка делать «взрослую» работу. Если ты считаешь, что Клан должен казнить его, тогда первым соображением его семьи будет точно такое же право убить тебя. Так?

— Гм-м. — Мириам заметила тень неуверенности, скользнувшую по лицу Ольги. — Тебя прямо-таки заразило милосердие. Откуда оно?

— Помнишь, я как-то говорила тебе, что происходит слишком много убийств, — напомнила Мириам. — Семья А убивает члена семьи В, и тогда семья В убивает в ответ члена семьи А. Каждое последнее убийство становится оправданием для следующего и тут и там. Это необходимо остановить, и я бы предпочла, чтобы конец этому положило никак не истребление всех семей. Неужели никому не приходило в голову, что польза от перемещения между мирами, если вам необходимо добыть богатство и власть, пропорциональна квадрату от числа людей, которые могут это делать? Внешняя сеть…

Ольга не понимая смотрела на нее.

— О чем ты? — спросила она.

Мириам вздохнула.

— В Кембридже у каждого есть мобильный телефон. Ты видела, как я пользовалась им?

— О да, конечно! — У Ольги загорелись глаза. — Что-то такое, что может выдернуть Энгбарда из постели посреди ночи…

— Представь себе, что мобильный телефон сейчас при мне, вот здесь, на этом столе. — Она указала на солонку с дырочками. — Насколько он будет полезен?

— Ну как же. Ты можешь позвонить… о-ох. — Она заметно приуныла. — Он не будет работать?

— Ты можешь позвонить только тому, у кого есть такой же телефон, — сказала Мириам. — А если твой телефон единственный в мире, пользы от него столько же, сколько вот от этой солонки. Если телефоны есть у меня и у тебя, мы можем звонить только друг другу и больше никому. А вот если телефон есть у каждого, то все становится возможным. Без него ты не можешь заниматься бизнесом, без него ты жить не можешь. Ты оказалась без ключей на улице у собственного запертого дома? Звонишь слесарю, и он впускает тебя домой. Или ты хочешь пойти в ресторан? Звонишь друзьям и договариваешься о встрече. И так далее. Полезность телефона определяется не тем, у скольких людей он есть, а тем, сколько линий связи ты можешь установить между ними. И единственный настоящий талант Клана заключается… — она пожала плечами, — в том, чтобы забыть о грузе, который мы не можем перенести за день, большем количестве, чем помещается в перевозимой волом телеге. Реальное же преимущество Клана — это его способность передавать сообщения.

— Как телефоны.

Мириам буквально увидела, как над ее головой включилась электрическая лампа.

— Да. Если бы мы только могли разорвать этот порочный круг убийств, даже притом, что это чего-то стоило бы нам… если бы только мы могли просто начать торговать… подумай! Нет больше никаких поручений по перевозке, нет беспокойства о том, какой вес мы можем перевезти. И больше никто не пытается убить нас, что я назвала бы немаловажным достижением… разве не так?

— Очень мило, — сказала Ольга. — Действительно, для другой стороны самый настоящий позор просто убить тебя, вместо того чтобы выслушать.

— Разве это не капитулянтство?

— Они пытались продолжать гражданскую войну, — подчеркнула Ольга. — А главное, ты уверена, что не они плетут интриги? Ложь здесь, перерезанное горло там, а их грозные конкуренты — наши семьи — радостно убивают друг друга. Разве не так все начинается?

— Вероятно, так и было. — Мириам была согласна с ней. — Итак? Каково твое мнение? Люди, которые виноваты, давным-давно мертвы. И долго ты собираешься резать их потомков?

— Но… — Ольга осеклась. — Ты действительно хочешь, чтобы именно он остался жив, — медленно закончила она.

— Не совсем так. Я не хочу его смерти, разжигающей вражду между семьями. В качестве трупа он никому не нужен. Живой он может быть посредником, или источником информации, или заложником, или чем угодно еще.

Мириам покончила с супом.

— Послушай, сейчас мне нужно в контору, но завтра вечером необходимо быть в Ниджвейне. В Замке Хъёртов. Лин, кем бы он ни был, «вывезен» из этого города. Есть шансы, что мы можем попасть туда прямо отсюда и нас не заметит никто в этом мире, кроме, пожалуй, инспектора Смита. В полдень я собираюсь быть в конторе. Думаю, завтра с утра мы отправимся поездом в Нью-Лондон. А фактически, в Нью-Йорк, в мой мир. Когда мы окажемся там… Хорошо ты знаешь Ниджвейн? За пределами дворцов и домов?

— Не очень хорошо, — призналась Ольга. — Но ведь он не такой большой, как эти огромные города.

— Прекрасно. Мы отправимся к железнодорожному терминалу, пересечем «границу» и нагло ввалимся туда. Нас будет двое, и мы сможем прикрывать друг друга? Верно?

Ольга кивнула.

— Мы вернемся в мои апартаменты около полудня. Нас ждет небольшое приключение. — Она отложила ложку. — Совет собирается завтра, не так ли? Я не знаю, хорошо или плохо он пройдет.

— Наверняка хорошо, — уверила ее Мириам. — А как же иначе?

Две женщины сидели одни в купе первого класса, а поезд на всех парах мчал через зимние просторы Новой Англии. Двигатель выбрасывал клубы дыма, которые окрашивало в грязно-оранжевый цвет солнце, низко висевшее над обледенелыми лесами и укрытыми шапками снега полями и фермами. Женщина постарше уткнулась носом в деловые страницы «Лондон Интеллидженсер», невосприимчивая к постукиванию колес на стыках, проносившихся под вагоном. Та, что помоложе, напротив, вздрагивала от любого незнакомого шума и неотрывно разглядывала пейзаж глазами, явно стремящимися ухватить каждую деталь проносящихся мимо городов и деревень. Особенно ее восхищали колокольни.

— Здесь так много людей! — негромко восклицала Ольга. — Сельская местность, но так населена!

— Как дома. — Мириам подавила зевок, читая о возмутительных попытках консорциума баронов-грабителей из Каролингии получить колоссальную монополию на битумное дорожное строительство и о слушании дела капитана-китобоя, обвиненного во взяточничестве. — Как дома, лет девяносто тому назад. — Она расстегнула жакет; в вагоне неплохо топили, но с трудом управляли нагревом.