Соблазнение строптивой - Шарлин Рэддон

– Хочешь сказать, ты уже тогда была ведьмочкой? – под дразнил ее Бренч.

Дженна попыталась улыбнуться.

– Да, когда не ухаживала за матерью.

Бренч усадил Юджинию к себе на колени и бережно прижал к груди, словно она по-прежнему была такой же маленькой девочкой, как и пятнадцать лет назад.

– Больно думать, как тяжело тебе было все это пережить.

Дженна сорвала пучок травы и принялась выдергивать из него по стебельку.

– Думаю, таким же, а то и более жестоким ударом стало, когда в прошлом году адвокат приехал к нам сообщить, что дед умер. Когда Айза отвела маму наверх, я узнала, что дед потерял в депрессию почти все деньги. Все, что осталось, он завещал брату. Маме он не оставил ни копейки. Мистеру Меннингу было жаль нас, поэтому он сказал мне, что отец не умер, а находится где-то в Юте, на рудниках.

– Откуда он знал?

– Раз в несколько лет дед нанимал пинкертонов, чтобы те наводили о нем справки.

Голос Бренча стал жестче.

– Хочешь сказать, он все эти годы знал, где твой отец, но решил, что для вас лучше считать его мертвым?

Дженна подскочила на ноги и стала одеваться.

– Верно. Но меня очень интересует, где отец был все это время. Я найду его, Бренч. Умру, но найду. Он узнает, через что вынудил пройти мою мать. Я заставлю его страдать, клянусь, что заставлю.

Сумерки сгущались над долиной, когда Бренч, Дженна, Мендоза и Голубка въехали в Парк-Сити. На горных вершинах собрались дождевые тучи, темные и угрожающие. Вокруг все стихло в напряженном ожидании грозы.

Пэдди Треноуэт подметал парадное крыльцо гостиницы и лавки «Серебряный слиток», когда измученные путники остановилась у коновязи.

– Здравствуйте, дядя Бренч. Вас искал Рембрандт. Он сказал, что на шахте какая-то проблема.

Бренч устало вздохнул. Он поднял взгляд на зловещее небо, потом перевел его на Дженну.

– Это может подождать до завтра. Если я отправлюсь прямо сейчас, то промокну до нитки, не проехав и полдороги.

Дженна улыбнулась, даже скорее ухмыльнулась. Она знала, почему Бренч не хочет ехать. Поскольку надвигалась гроза, пришлось бы заночевать на шахте, а это означало, что он не смог бы позже пробраться к ней в постель. Однако молодая женщина поднялась вслед за Макколи по ступенькам, не проронив ни слова.

Только когда Маура выудила из молодых людей мельчайшие подробности их приключений, им позволено было уйти в спальни, чтобы выспаться – все они почти не спали прошлой ночью. Поначалу Маура не хотела верить в невиновность Мигеля, но обаяние испанца и мнение брата, которому она доверяла, сделали свое дело. К разочарованию Бренча она настояла на том, что необходимо нагреть воду для купания Дженны и Голубки.

– Ложись спать, – сказал он Мауре, пытаясь от нее отделаться. – Я позабочусь, чтобы леди получили все, что нужно.

– Ага, только ты понятия не имеешь о том, что может понадобиться леди. Предоставь это мне и позаботься о собственных нуждах. – Она похлопала Мигеля по руке и подмигнула ему. – А также о нуждах своего друга. Тебе с ним придется спать вместе. Остальные комнаты сданы в наем.

«Я как раз и хотел позаботиться о собственных нуждах», – проворчал Бренч, слишком тихо, чтобы могла услышать сестра. Макколи заметил, как Дженна отвернулась, чтобы скрыть усмешку, и ощутил желание проучить ее. Ей и правда безразлично, проведут ли они эту ночь вместе, и что в этом смешного? Может, на сегодня она насытилась им? По правде говоря, Бренч предполагал, что Дженна будет испытывать болезненные ощущения, если так скоро уступит его настойчивости. Эта мысль немного смягчила гнев Макколи, поднимавшегося вслед за женщинами на второй этаж с большим баком дымящейся воды; Мигель нес ведро.

– Не волнуйся, друг мой, – сказал испанец, когда они оставили женщин в комнате, в которой тем предстояло вместе спать, и вошли в свою. – Будут еще ночи.

Но тон Мигеля говорил, что распределение по комнатам ему нравится не больше, чем Бренчу.

– У вас с Голубкой все наладилось?

– Я надеялся, со временем… – начал Мигель.

– Хочешь сказать… если у тебя будет целая ночь?

Испанец расплылся в улыбке.

– Si, целая ночь может дать мне все то, к чему я стремлюсь.

Мужчины сменяли друг друга у открытой двери своей комнаты, чтобы не пропустить момента, когда женщины завершат купание. Когда наконец все стихло, Мигель прокрался по коридору к комнате женщин. Он тихонько постучал и позвал Голубку. Когда индианка открыла дверь, Мендоза вытащил ее в коридор и объяснил, что Бренч очень хочет побыть с Дженной наедине, и он не обманывал Голубку.

Понимающе улыбнувшись, Голубка вернулась в комнату и тихонько прикрыла дверь.

– Дженна, это Мигель. Ты не могла бы на минутку оставить нас одних?

– Да, конечно, – Дженна посмотрела на ночную сорочку, которая уже была на ней. – Но куда я пойду в таком виде?

– В комнату Бренча.

Лукавая улыбка индианки объяснила все без слов.

– Понятно. Это была идея Бренча. Голубка, ты не должна этого делать, если…

– Сомневаюсь, что Мигеля пришлось упрашивать. И, – Голубка отвела взгляд в сторону, – по правде говоря…

Дженна кивнула и тут же вздрогнула, ощутив сладкое томление внизу живота.

– Хорошо, если только Маура не узнает.

– Я попрошу Мигеля постучать к вам до рассвета.

Дженна набросила поверх рубашки свободный халат и вышла из комнаты. Она лишь на мгновение встретилась взглядом с Мигелем и тут же, покраснев, опустила глаза. Он улыбнулся и коснулся ее щеки костяшками пальцев.

– Любовь – это самое главное в жизни, chiquita. Никогда не стыдись того, что у тебя на сердце. На земле слишком многие не умеют любить и быть любимыми.

Дженна поблагодарила испанца, чмокнув его в щеку, и поспешила дальше по коридору.

Мужчин устроили в самой дальней комнате. Дверь отворилась так быстро, что Дженне стало ясно: к ее шагам прислушивались. Ни слова не говоря, Бренч увлек ее в комнату и заключил в объятия. После долгого поцелуя он взял Дженну за руку и повел к кровати. На нем были только джинсы. Его волосы были влажными после мытья и сияли в тусклом свете огня, пылавшего в простом кирпичном камине.

Комната была в два раза больше той, где должна была спать Дженна, она занимала весь торец вытянутого здания. Одна ее половина была обставлена как спальня – огромная кровать, гардероб и ящик для белья. Вторую половину занимал письменный стол, заваленный бумагами. Стену украшали сделанная вручную карта-схема местных шахт и несколько рисунков. Пол перед камином закрывал ковер из медвежьей шкуры, на котором стояло большое мягкое кресло и маленький столик. Комната освещалась только пляшущими языками огня в камине.