Дыхание земли - Роксана Гедеон

– Сударыня, вам не следует меня бояться, – сказал он чуть насмешливо. – Поверьте, я буду последним человеком, который причинит вам вред. У меня и в мыслях нет ничего дурного. Я не собираюсь ни убивать вас, ни насиловать, ни вообще делать что-либо вам неприятное – если угодно, я могу поклясться.

Я вспыхнула, уязвленная тем, что он так легко разгадал мысли, в которых я сама себе не признавалась.

– Сударь, – сказала я резко, – не стоит навязываться мне в товарищи. Я сама отлично прогуляюсь и опробую новую лошадь.

– Я не отпущу вас одну в лес.

Это прозвучало как воля хозяина, высказанная рабыне. К тому же это было новое унижение и новый вызов. Я сжала зубы и метнула на герцога взгляд, полный самой искренней ненависти.

– Отлично, сударь. Если вам угодно превратить прогулку в кошмар, пусть будет так, как вы хотите.

Я решительно вышла во двор. Герцог вышел следом за мной, вполголоса приказав Люку принести дамское седло и приготовить к прогулке Дьявола.

Ветер свистел у меня в ушах, отбросил назад шарф и ленты шляпы. Герцог на своем черном Дьяволе терпеливо ждал меня внизу, у края оврага, заросшего орешником. Стиснув зубы, я поскакала туда.

Александр был великолепным наездником, с ним я не могла тягаться. Строптивый Дьявол подчинялся ему беспрекословно. Но и моя новая Стрела оказалась хорошей лошадью – быстрой, огненной, но легко управляемой. Мы скакали, не перемолвившись ни словом, вот уже четверть часа; я слегка устала, и дыхание у меня перехватило. По моему виду герцог понял это и, встретив меня, помог мне осадить лошадь. Дальше мы пустили животных шагом.

Шуршали листья, и потрескивали сухие ветки под копытами лошадей. Грудь у меня часто вздымалась, я едва переводила дыхание. Тревога не покидала меня. С этим человеком я никогда не была спокойна. Достаточно вспомнить, как бесстыдно он обманул меня, чтобы понять, что он способен на все…

Я больше не могла сдерживать вопрос, мучивший меня:

– Какие у вас планы насчет меня, сударь?

Его лицо осталось бесстрастным, он даже не взглянул на меня. Я ехала рядом, сжимая поводья и кусая губы.

– Сударыня, – сказал он спокойно, – я собираюсь показать вам охотничий домик, очень милое место… Его построил мой прадед, когда женился. Там, как это ни странно, родился мой дед.

Он не желал понимать.

– Послушайте, – сказала я резко, – это не ответ. Вы прекрасно знаете, что я имела в виду, а говорите не о том.

– А я люблю говорить ни о чем, сударыня. Это единственное, о чем я что-то знаю.

От гнева я задышала чаще, но ничего не сказала, понимая, что он отделается пустыми фразами или парадоксами. Я понятия не имела, какими мыслями он живет, что думает, чем занимается. У меня были сотни невыясненных вопросов. Но он таким образом встретил первый из них, что у меня пропала охота продолжать.

Я хмуро ехала, не произнося ни звука, и лишь изредка искоса поглядывала на Александра. Он сидел в седле как влитой, будто в седле и родился. Честно говоря, я еще не встречала такого наездника. Многие аристократы неплохо держались в седле, военные могли похвастать и чем-то большим, но герцог – я не могла это отрицать – легко превосходил их всех. Вероятно, это снова опыт Индии… Наверняка именно там он научился ездить верхом, прекрасно стрелять и приобрел навыки отъявленного негодяя!

И это сущая правда. Только негодяй мог обмануть меня!

В гневе я бессознательно дернула поводья. Стрела испуганно шарахнулась в сторону, и я едва удержалась в седле. Шляпа слетела с моей головы, прическа безнадежно рассыпалась. Сильная рука герцога поймала выпущенные мною поводья, уверенно вернула Стрелу на тропу. Он подал мне упавшую шляпу.

– Нам сюда, сударыня, – спокойно сказал он.

Сосны будто расступились перед нами. На просторной, расчищенной руками человека поляне я увидела то, что герцог называл охотничьим домиком.

Это был двухэтажный каменный дом, пристроившийся у лесного ручья, с высокой крышей из белого железа. Стершиеся ступени от здания вели прямо к воде. Фасад был предельно прост: его украшали только скромные наличники окон да русты по углам. Над дверью был рельеф, сделанный из терракоты: Персей спасал Андромеду…

Вокруг домика смыкалась такая чаща, что постороннему трудно было бы заподозрить о его существовании.

В комнатах было сумрачно и холодно. В замешательстве я подошла к зеркалу, которое явно нужно было протереть от пыли, и стала собирать распустившиеся кудри. Лучи солнца внезапно полились в окно, в комнате посветлело, и солнечный свет огнем зажег мои золотистые волосы – густые, пышные, они просто-таки засияли ослепительным золотом… Шаги раздались рядом со мной. Еще никого не заметив в зеркале, я почувствовала руку, скользнувшую по моим плечам. Александр прикоснулся к моим волосам, осторожно собрал их, непроизвольно взвесил этот сверкающий поток на ладони.

Я вздрогнула. Этот нежный, но такой нежеланный мне жест любования поверг меня в настоящий страх: а что если он вдруг станет домогаться меня? Я не хочу иметь с ним ничего общего, пусть он даже тысячу раз мой муж!

– Вы обещали! – воскликнула я, резко и быстро отшатнувшись.

Он тоже отступил на шаг назад.

– Не понимаю, сударыня. То, что я обещал, еще не значит, что я не могу даже прикоснуться к вам.

– Вы… вы должны спросить меня, приятно ли мне это!

– О, зачем спрашивать? Я прекрасно знаю ответ.

Сказав эти весьма двусмысленные слова, он безразлично отошел, распахнул дверцы резного шкафчика. Там были бутылки и стаканы. Он откупорил одну из них, налил вина мне и себе.

Все эти движения нисколько меня не обманули. Я чувствовала, что рядом с этим человеком нахожусь в постоянной опасности, его равнодушие – всего лишь видимость, а на самом деле он ежеминутно готов взорваться.

– Прошу вас, мадам! – Он протянул мне стакан.

Я взяла, глядя на него все так же неприязненно. Теперь у меня возникло опасение, что он пьет для храбрости, чтобы потом приставать ко мне. Он усмехнулся, увидев выражение моего лица.

– Вы смотрите на меня так, будто я собираюсь вас прикончить. Откуда эта враждебность, мадам? Или это новый вид кокетства?

У меня кровь прилила к щекам. Вот уж действительно, только он может так истолковать мое поведение!

– Вы не дождетесь, чтобы я с вами кокетничала!

Это прозвучало не слишком изящно и не слишком аристократично, даже грубовато – это я и сама услышала. Он рассмеялся в ответ.

– Возможно, мадам, вы не всегда будете так думать. За вас, сударыня! – Он поднял бокал. – И за нашу совместную жизнь.

Он выпил вино. Я не сделала ни глотка, не желая пить за это. Мне вообще казалось странным, что он меня сюда привез… Зачем?