Джейсон и Каденц - Р. И. Батлер

— Какого черта вы делаете?

Майкл ухмыльнулся.

— Наводим красоту и уют в столовой.

— Она отделит мою голову от тела, парень, — предупредил он.

Майкл повернул фотографию к нему, которую собирался повесить, чтобы показать, что на ней.

— За исключением цвета волос, эта девушка выглядит как Кадц.

Вот почему он приобрел ее. Плохая замена в любом случае.

— Майкл, ты не можешь.

— Боишься, что она спросит, играл ли ты на нее на дудочке?

— Нет, — его лицо вспыхнуло.

Майкл ухмыльнулся еще шире.

— О, боишься, что она побьет твоего маленького братана?

— Нет, я беспокоюсь, что к тому времени, как она вернется домой, ты уже будешь далеко, и тогда мне придется разбираться с последствиями.

Он рассмеялся, но это было правдой. К тому же, это было неуважительно. И Каденц определенно надерет ему задницу, если Майкл проделает ненужную дырку в стене и повесит на нее фотографию полуобнаженной женщины.

— Хорошо, тогда я заберу ее.

Было что-то такое в том, как Майкл смотрел на фото, что заставило встать дыбом волосы на шее Джейсона. Он пересек комнату и выдернул фото из его руки.

— Не получится. А теперь иди, закончи разгружать грузовик.

— Слушаюсь, Капитан, — Майкл по-идиотски отсалютовал и вместе с Лайнусом выбежал из дома.

Дом был маленький, но прекрасный, и Джейсон был рад, что она заставила его согласиться ранее покрасить его. Он поменял ее старый телевизор на свой плоский экран и стереосистему. Как Каденц могла вынести отсутствие HD и стерео, было выше его понимания, но она собиралась быстро усвоить, насколько лучше фильмы, если они громкие и с кристально чистой картинкой. Бо был их постоянным гуру электроники, и он провел несколько часов, подключая объемный звук, пока Джейсон распаковывал свою одежду. Наверху Каденц перенесла все, кроме того, что называла «зимними вещами», из хозяйского шкафа в другую спальню, так что у него было достаточно места, чтобы повесить свои вещи.

Он смотрел на обувь в хозяйском шкафу. Изящные, маленькие туфли для платья, теннисные туфли, и те замшевые трахни-меня-ботинки, которые он любил, и его собственные рабочие ботинки, и мотоциклетные ботинки — все было поставлено рядом. Он подумал, что это хорошая картина для них двоих. Не склонный к поэзии, он увидел сильную и красивую женщину, которая открыла свою жизнь всепоглощающему грубому мужчине, и дала ему доступ ко всем частям себя без каких-либо оговорок. Они были настолько же противоположны, насколько и похожи, но идеально подходили друг другу. И скоро она будет принадлежать ему навсегда во всех отношениях. Если волчий рай действительно существовал, то сейчас он в нем.

Глава 17

Джейсон хотел отпраздновать их первую ночь официальной совместной жизни, и когда они рухнули в постель, он достал брачный ремень.

Протянув его ей, он разлегся на кровати и потянулся вверх, схватившись руками за две перекладины на спинке кровати. Она посмотрела на длинный кусок кожи и на него, и когда она обвязала один конец вокруг запястья, то подумала, что он делает это, чтобы позволить ей сделать его таким же беспомощным, каким он сделал ее той ночью, когда почувствовал себя так, словно упал за борт. Хотя она чертовски любила свои отметки, хотя это было больно в то время и некоторое время после этого. Теперь они были чувствительны, особенно те, что были у нее на бедрах. Когда он проводил по ним пальцами или языком, это было похоже на электрическую щекотку, которая пробегала вверх и вниз по ее телу.

Когда он был привязан, она присела на корточки, чтобы осмотреть свою работу, и улыбнулась, когда он инстинктивно потянул за веревки. Они были очень надежными, и изголовье кровати было кованым железом. Он мог бы согнуть его, но не сломать.

— Только одно, милая, — сказал он темным, хриплым голосом.

Она что-то пробормотала себе под нос и потерла пальцем его смуглый сосок.

— Не могла бы ты припарковаться у меня на лице примерно на час?

О, черт, да!!!

***

Когда она шла по проходу Часовни Любви в Пиджен-Фордж, у нее сдали нервы. Свадьба свалилась на нее так быстро, словно она легла спать в ночь полнолуния в ноябре и проснулась сегодня утром в одном номере с Келли.

Отец Джейсона предложил проводить ее по проходу, и, когда она, держа его за руку, шла по короткому проходу в причудливой часовне, она задумалась, жив ли ее отец, пришел бы он вообще, не говоря уже о том, чтобы выдать ее. Если бы все было иначе, она бы попросила Джейка остаться с ней в такой особенный день. И Рене тоже. В ее сердце была большая пустота, которую Джейсон и стая более чем заполнили.

Она нервничала, потому что в такие невероятные моменты всегда боялась, что ей снится сон. Что она внезапно проснется и окажется одна в своей постели в доме, и ничего из того, что произошло, на самом деле не произошло. Но это было реально. Она ущипнула себя полдюжины раз, просто чтобы убедиться, и Келли даже предложила ей свои услуги щипка. Как подружка невесты, она спустилась вниз вместе с Майклом, и единственными людьми в часовне были мама Джейсона и его дед Абрахам.

Она выбрала простое белое атласное платье с короткими рукавами и бисером на лифе, которое считалось ее «новой» вещью. Вместо вуали она использовала жемчужные гребни для волос Тины, которые также служили ей «позаимствованными». Сапфировый браслет матери был одновременно и «старым», и «синим», и это помогало ей чувствовать связь с женщиной, которую она никогда не знала. У волков не было никаких особых традиций, связанных с человеческим браком, но она упаковала их брачный ремень, чтобы Джейсон мог в свою очередь связать ее. Это была чертовски жаркая ночь, и после нее у него еще несколько дней оставались следы на запястьях.

Ее нервы напряглись еще сильнее, когда Питер объявил, что отдает ее Джейсону, и голубые глаза Джейсона вспыхнули, когда он взял ее за руку и притянул к себе.

Не сон. Не сон.

Клятвы вылетели у нее из головы, как только она их произнесла. Люди с ними были просто размытыми пятнами на периферии ее зрения. Единственное, что имело значение во Вселенной, был мужчина рядом с ней, и когда он притянул ее в свои объятия для их первого поцелуя, она могла поклясться, что мир перестал вращаться на мгновение.

В этот момент все встало на свои места. Они