Знак чудовища - Роман Афанасьев

— Ладно, — зарычал тан, потерявший терпение, — ладно!

Он вытянул руку с мечом, и стражник, отчаянно бранясь, спустился ниже по стене. Потом еще ниже. Теперь Сигмон не мог достать его клинком, и лейтенант завис на стене, не сводя с противника яростного взгляда.

Тан разогнулся, спрятал клинок и огляделся. То, что он искал, оказалось прямо у него под носом. Он протянул руку, большой камень легко вынулся из старой кладки и удобно устроился в правой ладони. Взвесив его в руке, тан снова перегнулся через стену.

— Спускайся вниз, — велел он. — Или я расшибу глупую голову!

Стражник выругался, но даже не пошевелился. Тогда Сигмон размахнулся и бросил камень. Он чиркнул лейтенанта по плечу, тот вскрикнул от боли и повис на одной руке. А Сигмон уже взвешивал в руке второй обломок стены.

— Ну? — крикнул он. — Вниз, быстро!

Выдав очередную порцию площадной брани, лейтенант стал резво спускаться. Сигмон завороженно следил за его точными движениями: вряд ли бы у него самого вышло лучше.

— Ты еще поплатишься за это! — крикнул Горак, почувствовав под ногами камни мостовой. — Никто не смеет нарушать порядок в этом городе! Вампир, человек, эльф или кто еще… Никто!

На этот крик из-за угла вылетели стражники. Гурьбой они бросились к лейтенанту, окружили его, и тан заметил, что у одного из них за спиной висел лук. Он подумал, что не стоит торчать на стене, как мишень. Сигмон вскинул руку, размахнулся и швырнул камень вниз.

Горак крикнул, метнулся в сторону, отталкивая своих людей, и не заметил, как темная фигура беглеца исчезла со стены.

Когда камень разбился вдребезги о булыжники мостовой, Сигмон был уже на той стороне стены. Внизу.

После прыжка болели ноги, подошвы жгло, словно он прошелся по углям, но кости были целы. Тан, не обращая внимания на боль, побежал вдоль стены. У него была большая фора, и он не собирался упускать удобный случай. Он бежал еще быстрее, чем раньше, надеясь, что даже странному лейтенанту понадобится некоторое время, чтобы взобраться на стену, а потом еще и спуститься. У тана был шанс удрать от погони, но действовать надо было быстро.

Вскоре он свернул в переулок, потом в другой, а потом снова выбежал к стене. Выбрав самое глухое место, подальше от домов, освещенных волшебными огнями, Сигмон взобрался на стену. На самом верху он остановился и замер, прислушиваясь к звукам ночного города. Ничего подозрительного он не заметил. Кажется, стражники не стали его преследовать.

Проклятие! Все то же самое! Кажется, он притягивает стражей порядка, как мед притягивает пчел. Сигмон вцепился в камни стены, чувствуя, как они крошатся под пальцами. Он снова беглец. Дичь, на которую ведется охота. А все из-за этой проклятой шкуры! Опять придется скрываться, прятаться по углам, выходить только ночью. От этой стражи, судя по всему, взяткой не отделаешься. А если за дело возьмутся маги… Нужно найти записи Леггера и побыстрее убраться из города. Где же носит алхимика?

Вспомнив о Роне, тан выпрямился во весь рост и огляделся. Нужно возвращаться в таверну, и как можно скорей. Алхимика надо забрать из номера, если он, конечно, вернулся, а потом найти новое пристанище. Оставаться в «Жабе на вертеле» слишком опасно. Стражникам не составит большого труда выследить беглеца, если он так и будет жить в самой дорогой таверне города.

Сигмон привстал, высмотрел площадь, на которой располагалась таверна, запомнил дорогу и стал спускаться со стены. Теперь вся надежда на то, что алхимику удалось раздобыть бумаги Хромого Леггера. Сигмон очень на это рассчитывал. Ему хотелось верить, что Рон задержался именно потому, что нашел возможность раздобыть записи. Пусть будет так. Пусть будет так.

Спустившись со стены, Сигмон огляделся и быстрым шагом двинулся к таверне. У него оставалось еще одно незавершенное дело, и с ним нужно было разобраться в первую очередь.

Конечно, его обманули. Содрали с него столько, сколько смогли, да еще втихую посмеялись над доверчивым простофилей. Сигмон догадывался об этом, но торговаться не стал, сейчас для него важнее было время, а не цена. Поэтому он без слов отдал десять ривастанских золотых за пегую лошадку, что стоила едва ли три. Здесь, на конюшне при «Жабе на вертеле», торговаться не принято. Особенно если на дворе уже за полночь, а ты пытаешься срочно раздобыть лошадь.

На самом деле Сигмон считал, что ему повезло. Когда он вошел в конюшню, его встретил только сторож, который и слышать ничего не хотел о покупке лошадей. Хотел он только одного — поскорее избавиться от назойливого гостя и вернуться к откупоренной бутылочке гернийского. Но, к счастью, на шум явился один из конюхов — рыжеволосый проныра с бегающими маленькими глазками. Он сразу понял, что дело пахнет барышом, и отвел тана в сторонку, за стойла. Там и ударили по рукам. Пегая трехлетка, которая вроде бы принадлежала самому конюху, в чем тан сомневался, конечно, не стоила десяти золотых. Это была самая обыкновенная городская лошадка, что не возьмет приз на скачках и у которой родословная короче хвоста. Но она молода и здорова, а остальное Сигмона не волновало.

Конюх пристроил пегую в стойло к Ворону. При том не забыл содрать с покупателя деньги и за постой второй лошади. Жеребей Сигмона спокойно отнесся к соседке, казалось, даже не обратил на нее внимания. Зато она сразу отодвинулась в сторону, опасливо кося карим глазом на Ворона.

Сигмон заодно выкупил у конюха и седло и упряжь, узнал, что пегую кличут Звездочкой, доплатил за услуги мелочь и, наконец, с изрядно облегченным кошелем вышел из конюшни. Несмотря на траты, он вздохнул с облегчением — одной проблемой стало меньше.

Оставалось только дождаться алхимика. Тот так и не появился в таверне, и это всерьез обеспокоило Сигмона. Да, Рон говорил, что, возможно, придет только к утру, но тану не терпелось поскорей убраться куда-нибудь на окраину города, туда, где его никто не будет искать. Выбрать таверну попроще, затеряться в толпе приезжих, сменить одежду и главное — не бродить ночью по улицам города. Только тогда можно будет не беспокоиться о стражниках.

Сигмон думал, что от волнения и глаз не сомкнет, будет дожидаться Рона на первом этаже, сидя за столиком. Но при мысли о чистых простынях у него внезапно ослабли ноги. Он хотел спать. После ночной беготни он чувствовал себя так, словно по нему прокатили бочку со смолой. Нужно было поспать. Хотя бы несколько часов, и не в седле, а на нормальной кровати. И будь что будет. Плевать на стражников, на бумаги Леггера, на пропавшего алхимика и на всех гернийских магов разом.

Поднимаясь по лестнице, тан чувствовал, что засыпает. Его качало из стороны в сторону, а ноги стали как ватные. Вставив ключ в замок, он предвкушал, как завалится на чистую кровать, подтянет под голову подушку и заснет. Даже не раздеваясь.

Замок щелкнул, и тан почувствовал чье-то присутствие. Краем глаза он успел заметить тень за плечом и резко повернулся. Недолго думая, он ухватил подошедшего человека за горло, поднял в воздух и хлопнул спиной о стену коридора.