Ясный новый мир - Александр Михайловский

Кстати, Петроград – город как город, для среднего обывателя будет безопаснее Нью-Йорка. Ночью тут уже не стреляют, как это расписывали наши репортеры в газетах, и можно совершенно спокойно ходить ночью в одиночку и без оружия. Единственно, кто вам может встретиться – это ночной патруль, и поэтому на такой случай необходимо иметь с собой документы. Если все будет в порядке, то вас отпустят, да еще и извинятся.

Портье в гостинице сказал мне, что когда бандитов, пойманных с поличным на грабежах, начали расстреливать прямо на месте преступления, то уличная преступность сразу же пошла на спад. Но даже без уличной преступности и с вежливыми патрулями я среди зимы ни за что не отправлюсь бродить по ночному городу, разве что в случае особой необходимости. Одним словом, несколько раз прогулявшись по городу и убедившись, что он лишен всяческих признаков творящегося в нем Апокалипсиса, я решил, что пора приступать к выполнению основного задания, ради которого я и приехал в этот город, оставив позади половину земного шара.

Мистер Мэллон, отправляя меня в Советскую Россию, дал мне список из двух десятков людей, к которым я мог бы обратиться, и целую стопку рекомендательных писем. Но действительность оказалось гораздо печальнее, чем мне это виделось из Нью-Йорка. Большинство видных большевиков с американским прошлым, с кем мне рекомендовали встретиться, были уничтожены Сталиным в ходе схватки за власть между двумя большевистскими фракциями. Это произошло год назад. Едва дорвавшись до власти, новоявленный диктатор принялся расстреливать своих бывших соратников из пулеметов и рубить шашками.

На случай, если я не найду поддержки в кругах большевистских руководителей, мне дали контакты для связи с главарями солидных петроградских скупщиков краденого, еще с довоенных времен имевших связи со своими коллегами по ту сторону океана. По моей просьбе эти люди могли бы организовать налеты на дома владельцев крупных частных коллекций, которые большевики пока еще не догадались конфисковать.

Правда, при этом возникает два вопроса: как долго на это будет спокойно взирать господин Дзержинский, который уже доказал, что умеет наводить идеальный порядок. И второй вопрос – как потом добычу провезти через границу. Ведь даже в Финляндии она теперь настолько плотно перекрыта, что через нее не проскочит и мышь.

Нет, уголовников лучше всего оставить на самый крайний случай. Ведь наверняка люди из ближнего окружения господина Сталина не откажутся получить вполне приличное вознаграждение за посредничество. Мистер Мэллон может предложить им столько, сколько они захотят. У него к новым властям есть деловое предложение. Они ему – сокровища Романовых, а он им – любые американские товары по списку, невзирая ни на торговые блокады, ни на запреты на торговлю. Частная инициатива у нас в Америке превыше всего. Но и к господину Тамбовцеву, Ларионову, Красину и прочим войти просто так, с улицы, тоже невозможно. Посредник между мной и одним из этих людей мне обязательно нужен.

Но, по счастью, некоторые люди из первого списка мистера Мэллона, побывавшие в американской эмиграции, не только не погибли или сгинули бесследно в большевистских застенках, но сумели даже неплохо устроиться в правительстве Сталина. Например, мистер Людвиг Мартенс, когда-то неплохо знавший мистера Троцкого-Бронштейна. Как мне удалось узнать, он занимает достаточно высокий пост. Людвиг Мартенс – заместитель председателя Петроградского Совета народного хозяйства. Правда, мне не совсем понятно – чем занимается это учреждение…

12 декабря 1918 года.

Петроград. Исаакиевская площадь.

Первый Петроградский дом Советов

(бывшая гостиница «Астория»).

Людвиг Мартенс, 43 года, российский

революционер немецкого происхождения,

советский общественно-политический

деятель и инженер

Не так давно мы все без особой помпы отпраздновали первую годовщину нашей большевистской революции, неофициально называемой Октябрьской. Ее назвали так в противовес Великой французской революции, которая превратилась в многолетнюю кровавую чехарду. Наша же революция прошла, как бы это сказать, управляемо и почти незаметно.

Единственной кровавой послеродовой судорогой для нее стал мятеж Троцкого-Свердлова, в котором в основном участвовали товарищи, которые, как и я, приплыли вместе с Троцким из Америки. Уж очень сильно некоторым нашим «американцам» не понравились люди, которые встали во главе Советской Республики, сразу после того, как господин Керенский добровольно сдал власть товарищу Сталину. Слишком уж старорежимными по духу они показались пламенным революционерам, только что вернувшимся из эмиграции. Но вполне возможно, что эти люди не понравились тем американским деловым кругам, которые финансировали деятельность Троцкого.

Я, как человек с инженерным образованием, довольно легко нашедший в Нью-Йорке работу по специальности, чувствовал себя финансово независимым, а потому старался держаться в стороне от мышиной возни, которую затеяли Троцкий и его камрады. Однако вскоре после свержения в России монархии мне предложили место на направлявшемся в Петроград пароходе «Кристианиафьорд», рейс которого финансировали деловые круги – сплошь родственники Троцкого и Свердлова. По прибытии в Россию я снова отошел от этой компании и занял выжидательную позицию.

За время путешествия я смог достаточно хорошо изучить натуру Троцкого и был по его поводу полностью согласен с товарищем Сталиным, который сразу назвал этого человека «красивой ненужностью». Надо заметить, что дальнейшие события полностью подтвердили эту оценку, потому что организованный Троцким мятеж полностью провалился, а он сам, его окружение и привлеченные в качестве основной ударной силы люмпен-пролетарии были уничтожены пулеметами Красной гвардии и шашками перешедших на сторону советской власти казаков. Вот и всё об этих людях, потому что после того, как все они канули в небытие, революция получила возможность спокойно развиваться эволюционным путем.

Зато моя карьера пошла в гору. Как ни странно, вскоре после мятежа Троцкого и его приятелей меня нашли люди товарища Сталина и предложили мне работу заместителем начальника отдела по изобретениям Высшего Совета народного хозяйства Петрограда. При этом они сразу же объяснили, что не считают меня соучастным с теми, кто состоял в команде Троцкого. А недавно я стал начальником этого же отдела и уже посчитал, что та история полностью забыта. Но, как оказалось, она забыта, но не всеми.

Но все по порядку. Сегодня я, как обычно, пришел на службу в Первый Петроградский дом Советов (бывшая гостиница «Астория»), в помещение, где располагался отдел, которым руководил. Но не успел я устроиться на своем рабочем месте и разложить на рабочем столе все необходимые для текущих дел бумаги, как секретарь доложил, что меня спрашивает какой-то хорошо одетый господин, подобно мне приехавший в Петроград из Америки.

Сказать честно, я был в недоумении. Конечно, в Америке у меня оставались добрые знакомые, которые могли обратиться ко мне, попав в Петроград. Но, насколько мне было известно, никто из них в Петроград не собирался, потому что пока в Европе шла война, работы высококвалифицированным инженерам хватало и в самой Америке.