Свет - Рейвен Кеннеди

останавливаемся и, обернувшись, видим спешащего к нам мужчину. На нем толстое пальто с меховым воротником до самого горла, а на руке сидит большой посыльный ястреб, грудь которого усеяна коричневыми и белыми крапинками.

– По-моему, послание для вас.

Мужчина переводит взгляд на меня и легонько таращит глаза. Я пытаюсь ему улыбнуться, но он быстро отводит взор.

Как только Слейд протягивает руку, птица издает пронзительный крик и протягивает ему ногу. Слейд гладит ее по шее и снимает пузырек, а затем разворачивает свиток и пробегается по нему взглядом. Он стоит немного боком, но, глядя на его профиль, вижу, как на лбу появляется морщинка. Я подхожу, чувствуя, как внутри у меня нарастает беспокойство.

– Что-то случилось? – спрашиваю я, встав за ним.

Его плечи напряжены, но всего на мгновение.

– Нет, – говорит он и засовывает свиток в карман, а после смотрит на мужчину, еще раз погладив птицу. – Спасибо, Шелби.

– Рад служить, Ваше Величество. Как мне с ним поступить?

– Пусть отдохнет в Вольере. Он мне не нужен.

Мужчина кивает, отворачивается и начинает спускаться со склона, держа птицу.

– Все хорошо? – спрашиваю я у Слейда.

– Конечно, – тут же отвечает он. – Пойдем?

Не успеваю я сказать что-нибудь еще, как он снова продолжает путь. Я мешкаю, на языке так и вертится желание удовлетворить любопытство и спросить, о чем говорилось в послании, но я одергиваю себя. Имею ли я вообще право спрашивать его о таком? Слейд, безусловно, поделился бы со мной, если бы захотел. Я не должна обижаться на него из-за того, что он этого не сделал.

Наверное, он каждый день получает и отправляет много писем – в конце концов, Слейд – король. Я не должна так болезненно реагировать. Мы уже обсуждали, что нам предстоит еще долго узнавать друг друга.

Я иду за ним, не сводя взгляда с его спины и пытаясь избавиться от этих безостановочно кружащих угрызений совести. Все же Слейд – король, а я все время об этом забываю. Он король, а я…

А я вот-вот сяду в лужу, когда попробую воспользоваться своей магией.

В том и заключается моя тревога. Я никому ничего не рассказывала, даже себе не позволяла взглянуть правде в глаза. Но дело в том, что мое золото ведет себя не так, как должно. Не говоря уже о том, что с его помощью я бездумно убивала людей.

А если я снова это сделаю?

Когда Слейд уводит меня с тропинки в пещеру, я настолько погружена в свои мысли, что ничего не замечаю, пока чуть не наступаю на покрытый золотыми пятнами пол.

Я втягиваю воздух и, осмотревшись, сразу же ее узнаю. Здесь я впервые проснулась. Здесь начала двигаться и здесь по моим венам потекла сила.

Я не сразу понимаю, что слишком долго смотрю на затвердевшее золото, которое забрызгало стены и пол. Пока я теряюсь в глубинах мыслей, все это время Слейд за мной наблюдает.

Моргнув, я прихожу в себя и принимаю невозмутимый вид.

– Мы будем тренироваться здесь? – спрашиваю я и, хотя стараюсь говорить спокойно, голос кажется гулким от осознания того, какие последствия нас могут ждать.

С минуту Слейд внимательно смотрит на меня и потом наклоняет голову.

– Да, – отвечает он, и в его тоне слышится то, что я не совсем улавливаю.

Это опасение, это скручивающая и опутывающая тревога сжимает мне горло, и я не могу даже глотнуть.

Он отходит на несколько футов, опускается на колени, где застыла золотая волна, и проводит пальцем по затвердевшему гребню.

Не знаю почему, но меня сотрясает дрожь.

Он приподнимает бровь.

– Замерзла?

– Нет.

Слейд снова встает и снимает пальто, но только я начинаю спорить о том, что мне не холодно, он кладет его на землю.

– Сядь сюда.

Сначала я нерешительно мнусь, но потом ноги сами несут меня к Слейду, и я сажусь на его пальто, поджав под себя ноги.

Он тоже садится, и, хотя нас разделяет два фута, расстояние кажется несущественным. Пространство между нами всегда заполнялось вниманием Слейда ко мне.

– Сейчас день, – говорит он, показав на вход в пещеру, куда еще проникает дневной свет. – Днем твоя сила всегда была неуправляемой, верно?

– Верно. Обычно, если днем что-то касалось моей кожи, то из меня тут же выплескивалось золото. – Я смотрю на черные чулки и перчатки. – Но с тех пор как я проснулась, все изменилось. Я ничего не золочу.

– А что чувствуешь?

Меня накрывает беспокойством, и я смотрю на ладонь, – словно могу увидеть в ней воспоминания из Рэнхолда.

Я быстро прячу руку под ногу.

– Ничего. Я ничего не чувствую.

– Попробуй позолотить камень.

Осторожно снимаю перчатку и прижимаю ладонь к выступающему камню слева. Это должно произойти немедля – золото должно сразу выплеснуться из меня.

Но ничего не происходит.

Слейд наклоняет голову.

– Ты пытаешься?

Я с гневом смотрю на него.

– На что ты намекаешь? Да, пытаюсь.

– Точно? Потому как сама сказала, что золото днем неуправляемо, но каким-то образом ты можешь его контролировать.

– О чем ты? Конечно, не могу.

– Но ты это сделала, – возражает он. – Ты могла просто позолотить предметы, сохранив текстуры и материалы, а могла полностью превратить их в драгоценный металл. Помнишь пальто, что было на тебе? Тебе удалось удержать магию, позолотив только подкладку. Всем этим управляла ты.

Я недоуменно смотрю на него.

– Я… я никогда не думала об этом в таком ключе.

– Ты всегда могла контролировать себя. Думаю, ты просто боишься. Думаю, ты сдерживаешься, и потому твое золото не проявляется. Ты его просто блокируешь.

Гнев разливается по венам, и мысли путаются.

– Ты ошибаешься.

– Аурен… – Меня не волнует, что он до сих пор такой спокойный, поскольку этот тон пробирает меня до самых костей. – Я тебя знаю.

– Может, и не знаешь, – злобно выплевываю я, хотя вовсе не хотела так отвечать. Я стала такой же жесткой и холодной, как застывшее золото. Я настраиваюсь на недовольство, готовлюсь к ответной реакции, к ссоре.

Но обманываюсь в ожиданиях.

Слейд бросает на меня тот же непогрешимый зеленый взгляд зеленых глаз, и на его лице ни тени эмоций.

– Может, ты ошибаешься, – продолжаю я, желая пробиться сквозь эту маску, желая расколоть его мнение обо мне и показать скрывающуюся внутри гниль. Доказать, что она была там до того, как Слейд ее во мне породил. – У нас есть лишь осколки воспоминаний и оставшиеся без ответа вопросы. Так что не сиди тут, строя из себя главного, и не веди себя так, будто все знаешь.

Я