Нефритовый жезл - Роксана Чёрная

Её взгляд был столь выразителен, а шёпот — волнующим, что сердце Гарри забилось быстрее, а в паху почувствовалось знакомое шевеление. Он скосил глаза вниз и увидел, как его член снова начал увеличиваться в размерах.

— Ну, я же говорила, — улыбнулась Гермиона, глядя в ту же сторону. Она вдруг поняла, что хочет ему помочь сама, и к науке это не имело никакого отношения.

— Похоже, это работает только с тобой, — хмыкнул он.

— А теперь, почему бы нам не закончить начатое? Нам обоим просто необходимо расслабиться и сбросить напряжение, — Гермиона опустила голову и чувственно шепнула ему на ухо: — Уверяю тебя, хороший оргазм весьма качественно прочищает мозги…

Гермиона отошла от Гарри и решительно стянула джинсы вместе с нижним бельём, оставшись в своей неизменной кофточке и белых носочках. Она сильно покраснела и была не менее сильно смущена, но это не остановило её от того, чтобы смело открыться завороженному взгляду Гарри.

— Садись напротив меня, — облизнула она пересохшие губы.

Гарри быстро перебрался на кровать и послушно устроился напротив подруги. Его взгляд оказался прикован к тёмному треугольничку волос между её ног, среди которых влажно поблескивало нечто розовое и манящее.

— Сделаем это вместе, — негромко шепнула она, гипнотизируя взглядом его стоящий колом член. — Смотри на меня, слушай меня, слушайся меня. Я скажу тебе, что надо делать…

Грудь Гермионы, скрытая кофточкой, бурно вздымалась, а изящные ножки раздвинулись ещё шире, выставляя напоказ самое сокровенное.

— Медленно поглаживай себя, начиная с самой головки…

Сама же Гермиона, не отрывая взгляда от члена Гарри, опустила руку вниз и начала перебирать курчавые волосы на лобке. Это зрелище, зрелище руки, ритмично двигающейся по длинному, напряжённому члену, неимоверно возбуждало её, заставляло мокнуть и пока ещё тихо постанывать от рождающихся внизу живота предвестников грядущего наслаждения. Она опустила руку чуть ниже и медленно провела по розовым складочкам. Она начала их поглаживать, время от времени проводя самыми кончиками пальцев в окрестностях клитора.

Гарри же смотрел на доверчиво раскрывшуюся перед ним подругу и, подстраиваясь под движения её рук, в том же темпе гладил свой член, отзывающийся на это неимоверно приятной истомой. Рука Гермионы скользнула под кофточку, лаская грудь, и ему дико захотелось увидеть то, что скрыто под этим безразмерным свитером. Он захотел сам прикоснуться к ней и ощутить нежность и упругость её груди.

— Теперь плотно обхвати его ладонью, — задыхаясь, подала голос Гермиона, — и начинай водить вверх и вниз.

Гарри послушно выполнил её указание и почувствовал, как неимоверно острые волны наслаждения растекаются по всему телу, как стремительно нарастает в нём некое напряжение, а сердце бьётся ещё чаще. Всё происходящее здесь, сейчас, в этой неказистой палатке, ощущалось таким правильным, таким прекрасным, что его пробирало до самой своей сути. Гермиона казалась такой трогательно беззащитной и невинной, что Гарри вдруг захотелось стать к ней ближе. Ещё ближе.

Пальчики Гермионы наконец-то прикоснулись к клитору, и из её груди вырвался долгий, сладострастный стон. Она чувствовала, как между ног разгорается самый настоящий пожар, и ускорила свои движения. Пожар становился всё сильнее и захватил Гермиону так, что она даже не заметила, как кофточка задралась чуть ли не до самого подбородка.

Гарри же смотрел на Гермиону и тонул в волнах нового, неизвестного ранее удовольствия. Подспудно у него промелькнула мысль, что он держит в руке не собственный член, а некий раскалённый добела жезл. Головка набухла и лоснилась смазкой, которой было столько, что член чуть ли не выскальзывал из руки.

Он смотрел, как одна рука Гермионы мнет небольшие груди и пощипывает задорно торчащие соски, а другая — ласкает нижние губки, поглаживает небольшую кнопочку над ними и осторожно, самыми кончиками пальцев проникает внутрь.

Маленький мирок палатки наполнился шумным дыханием и сдвоенными постанываниями. Юноша и девушка, не отрываясь, смотрели друг на друга, а их руки ласкали собственные тела, всё ближе и ближе приближая то, что французы называют маленькой смертью.

Он не мог говорить, дыхание перехватывало, и вот наконец он почувствовал, как вся лава удовольствия концентрируется в области пениса, и тот становится ещё больше и твёрже. Гарри сделал ещё несколько движений и взорвался. Он будто воспарил в небеса, словно в его вселенной взорвались все без исключения звёзды. Всё напряжение последних дней лавиной покинуло его тело, все узлы развязались, а мышцы расслабились. Это было похоже на Круцио, которое тоже долго скручивает внутренности, а потом резко отпускает, даруя чувство неповторимого полёта. Ему хотелось кричать от восторга, но он просто сдавленно рычал, пока горячая белесая жидкость мощными толчками забрызгивала коленки Гермионы.

Впрочем, она этого не заметила.

Гермиона едва сдерживала подкатывающий оргазм. Ей очень хотелось продлить это наслаждение как можно дольше. Дыхания не хватало, словно весь воздух в палатке куда-то улетучился. Она едва слышала свое хриплое дыхание и громкие стоны. Именно эти звуки услышал вчера Гарри, но сейчас ей было всё равно, ибо там, между ног, начал вспухать огненный шар. Он поднимался всё выше и выше, пока Гермионе не показалось, что она вся горит.

И вот он! Этот момент! Гермиону словно подбросило в воздух. Тело затрясло. Перед глазами запрыгали яркие вспышки белого света, слились в один огромный, неимоверно яркий шар, который взорвался у неё перед глазами, и ослепительно-белый свет накрыл её с головы до ног, впитал в себя и отпустил, заставляя тело корчиться от наслаждения.

Гарри увидел, как Гермиона затряслась в пароксизмах страсти, он услышал её громкий, сладострастный стон, больше похожий на крик. Он не знал, видел ли в своей жизни что-либо прекраснее этого.

Гермиона лежала на кровати с закрытыми глазами и дрожала, сладко постанывая. Самыми кончиками пальцев она медленно водила по влажным складочкам. Это зрелище показалось ему столь манящим и привлекательным, что его член снова начал оживать.

Гарри всё никак не мог отвести глаз от растёкшейся по кровати Гермионы. Между её ног поблескивали в отсветах свечей влажные складочки, а чуть выше, на животе и ногах растекались брызги его семени.

В этот момент Гарри вдруг вспомнились слова Гермионы о том, что твёрдый член предназначен для женского влагалища. Ещё он подумал, что он — Гарри Поттер — уж точно предназначен для Гермионы. Ведь кто еще смог бы доставить ему столько радости и наслаждения? Его пенис был вновь очень твердым, так что…

Гарри поднялся и навис над подругой, с внутренним трепетом наблюдая, как влажная головка касается розовых створок, но Гермиона явно не оценила такого порыва. Она открыла глаза, что-то негодующе воскликнула и резко оттолкнула его, отбрасывая к спинке кровати.

— За что? — обиженно удивился Гарри.

— Совсем сдурел?! Что ты хотел сделать?