Всем парням, которых я любила - Дженни Хан

Крис отправилась с Чарли кататься на сноуборде. Она приглашала и меня пойти с ними, но я ответила: «Нет, спасибо». Я пробовала кататься на лыжах рядом с Марго, когда она однажды каталась на сноуборде, и закончилось все тем, что мы спустились со склона в разное время и ждали друг друга, а затем теряли друг дружку в течение всего дня.

Если бы Питер пригласил меня пойти с ним кататься на сноуборде, думаю, я бы пошла. Но он не позвал, и, в любом случае, я голодна, так что я отправилась в коттедж, чтобы пообедать.

Здесь мисс Девенпорт глядит в свой сотовый телефон и ест тарелку супа. Она молода, но представляет себя старой. Думаю, это из-за ее громоздкого телосложения и тяжелой нижней части. Мисс Девенпорт не замужем. Крис рассказывала мне, что однажды видела, как она ругалась с каким-то парнем около Ваффл Хаус, так что, полагаю, у нее есть бойфренд.

Когда она замечает меня, сидящую в одиночестве и поедающую бутерброд у камина, то машет мне рукой, чтобы я подошла. Я переношу свою тарелку на ее столик и усаживаюсь напротив нее. Я предпочла бы есть в одиночестве и читать книжку, но не похоже, что у меня есть выбор. Я спрашиваю ее:

– Вы останетесь в коттедже все выходные или тоже можете пойти покататься на лыжах?

– Я официально в «домике», – отвечает она, вытирая уголки рта. – Тренер Уайт дежурит на склоне.

– Это кажется не очень справедливым.

– Я не против. На самом деле я люблю сидеть в коттедже. Здесь спокойно. Кроме того, кто-то должен быть тут на случай непредвиденных ситуаций. – Она делает еще глоток супа. – А что насчет тебя, Лара Джин? Почему ты не на склонах вместе со всеми остальными?

– Я не самая лучшая лыжница, – говорю я, чувствуя себя неловко.

– О, правда? Я слышала, что Кавински очень хороший сноубордист. Ты должна заставить его научить тебя. Разве вы двое не встречаетесь?

Мисс Девенпорт обожает быть в центре студенческой драмы. Она называет это «держать руку на пульсе», но на самом деле она обычная сплетница. Если показать ей щель, она раскопает оттуда так много грязи, сколько сможет. Я знаю, что они с Женевьевой близки.

У меня вспыхивает образ Женевьевы и Питера в автобусе с их головами, расположенными близко друг к другу, и от этой картинки у меня сжимается сердце. Наш контракт еще не аннулирован. Почему я должна позволить ей забрать его хотя бы на секунду раньше?

– Да, – отвечаю я. – Мы вместе. – А затем я встаю. – А знаете что? Думаю, я пойду проверить склоны.

Я НАДЕВАЮ РОЗОВЫЙ ЛЫЖНЫЙ КОМБИНЕЗОН МАРГО с нагрудниками, шапку с помпонами и парку, ощущая себя пасхальным угощением – клубнично-ароматным суфле. Пока я пытаюсь пристегнуть лыжи, группа девушек из школы в симпатичных лыжных штанах, которые похожи на штаны для йоги, проходит мимо. Я даже не знала, что такие существуют.

Всегда думаю о том, что смогу кататься на лыжах, но потом еду в лыжную поездку и вспоминаю, что я это ненавижу. Все остальные ребята на склоне с черной трассой, а я на зеленой. Весь путь вниз пытаюсь вклиниться в поток, но маленькие дети продолжают объезжать меня, и я теряю концентрацию, потому что напугана тем, что они в меня врежутся. Дети же со всех сторон проносятся со свистом, словно олимпийские лыжники. Некоторые даже не пользуются палками. Они похожи на Китти. Она может спуститься со склонов по черной трассе. Они с папой обожают это. Марго тоже, хотя она теперь предпочитает сноуборд.

Я во все глаза высматриваю Питера, но пока его так и не увидела. Начинаю чувствовать себя немного уныло, находясь здесь в одиночестве.

Подумываю попробовать промежуточный склон (синяя трасса), просто для прикола, когда замечаю Питера и всех его друзей, несущих свои сноуборды. Женевьевы нет и в помине.

– Питер! – окрикиваю его, ощущая сильное облегчение.

Он поворачивает голову, и думаю, что Питер видит меня, но он продолжает идти.

Он видел меня. Я знаю, что он видел меня.

После ужина Крис возвращается на склоны, чтобы покататься на сноуборде. Она говорит, что пристрастилась к скорости. Я направляюсь обратно в комнату, когда снова наталкиваюсь на Питера, на сей раз в плавках и в толстовке. Он с Гейбом и Даррелом. У них на шеях полотенца.

– Привет, Лардж, – произносит Гейб, слегка стеганув меня своим полотенцем. – Где ты была весь день?

– Неподалеку. – Я поглядываю на Питера, но он избегает моего взгляда. – Я видела вас, ребята, на склонах.

Даррел спрашивает:

– Тогда почему ты не окрикнула нас? Я хотел продемонстрировать тебе свои прыжки в воздухе.

Я отвечаю поддразнивающе:

– Ну, я звала Питера, но, полагаю, он не слышал меня.

Наконец Питер смотрит мне в глаза.

– Не-а. Я не слышал тебя. – Его голос холоден и безразличен и так не похож на Питера, что улыбка исчезает с моего лица.

Гейб и Даррел обмениваются взглядами, как бы говоря «ой», и обращаются к Питеру:

– Мы пойдем в джакузи, – и они убегают.

Мы с Питером остаемся стоять в холле, ни один из нас не произносит ни слова. Наконец я спрашиваю:

– Ты на меня злишься или что?

– Почему я должен злиться?

И потом снова становится тихо.

Я говорю:

– Знаешь, ведь ты тот, кто уговорил меня отправиться в эту поездку. Самое меньшее, что ты можешь сделать, – поговорить со мной.

– Самое меньшее, что ты могла бы сделать, – сесть рядом со мной в автобусе! – выпаливает он.

У меня отвисает челюсть.

– Ты действительно так зол из-за того, что я не села рядом с тобой в автобусе?

Питер испускает нетерпеливый вздох.

– Лара Джин, когда ты встречаешься с кем-то, есть просто… определенные вещи, которые нужно делать, окей? Вроде тех, как сидеть рядом друг с другом на школьной поездке. Это довольно-таки ожидаемо.

– Я просто не вижу в этом большой проблемы, – отвечаю я. Как он может злиться из-за такой ерунды?

– Забудь. – Он оборачивается, словно собирается уходить, и я хватаю рукав его толстовки. Не хочу с ним ругаться, мне просто хочется, чтобы было весело и легко, как у нас всегда это бывает. Я хочу, чтобы он, по меньшей мере, по-прежнему был моим другом. Особенно сейчас, когда все движется к финалу.

Я говорю:

– Ну же, не злись. Я не знала, что это было так важно. Клянусь, я буду сидеть рядом с тобой всю дорогу домой, ладно?

Он сжимает губы.

– Но ты ведь не поняла, почему я злился?

Я киваю в ответ.

– Мм-хмм.

– Хорошо, тогда ты должна знать, что пропустила сахарные пончики.

У меня распахивается рот.