Лазурные оковы - Джефф Грабб

У певицы перехватило дух. Дракон отмечен теми же знаками, что и Элия.

«Кольцо, – возбужденно подумала Оливия. – Знаки, как у Элии!» Оливия вытащила из-под рубашки цепочку и надела волшебное кольцо. Она подбежала к сражающимся, размахивая руками и тыча пальцем в Дракона.

Лазурные символы на груди ящера ярко засветились.

Дымка дернулась назад, ослепленная сиянием. Закрываясь, дракониха подняла передние лапы, подбросив свою жертву в воздух. Дракон, перевернувшись в воздухе, приземлился, как акробат, и побежал к задним лапам драконихи.

Закрывая лапами глаза, Дымка отчаянно хлопала крыльями, поднимая тучи пыли. От сильного ветра одеяла и плащи летали в воздухе, как привидения, мешки катились по земле, рассыпая содержимое по лагерю. Дымка ревела, и из ее рта валил дым.

Дракон, схватив меч двумя руками, глубоко всадил в бедро противника. Дымка заревела и упала вперед, чуть не придавив во время падения Оливию.

Вытянув шею, дракониха дохнула огнем. Перевернутая повозка загорелась. Ее голова дергалась в разные стороны, изрыгая пламя. Но Дракон увернулся, приготовившись атаковать с другой стороны.

Дракониха захлопала крыльями, пытаясь улететь. Ящер всадил меч в ее левое крыло. Загнутый назад зуб зацепил перепонку, прорезав огромную дыру.

Красная дракониха снова рухнула на землю. Оливия, ожидавшая удобный момент, побежала к огромной голове. Дымка открыла рот, приготовившись сожрать смелого, но глупого хафлинга. Певица увернулась от зубов чудовища, но прежде она ухитрилась кинуть туда открытую бутылку с пераноксом.

Бутылка разбилась между зубами драконихи, яд рассыпался во рту чудовища.

Дракон ударил Дымку еще раз, сделав дыру в ее брюхе. Дракониха плевалась, пытаясь избавиться от яда.

Дымка каталась в пыли, как собака, искусанная блохами. Она фыркала огнем, но этим только грела воздух. Дракон ударил ее еще раз, на этот раз в шею, и побежал прочь, схватив Оливию за руку. Они пробежали около тридцати футов, прежде чем остановились, чтобы посмотреть, как дракониха дергается в агонии.

Минут через пять дракониха затихла и успокоилась. Ящер усадил Оливию на землю, знаками приказав ей сидеть тихо, затем стал осторожно подбираться к Дымке. Не желая упустить этот исторический момент, Оливия последовала за ним.

Они остановились в нескольких футах от морды чудовища. Она еще дышала. С Дракона пот тек градом, у Оливии после бега кололо во боку. Сейчас уже не было сомнений в том, что они победили. Оливия размышляла, подчинится ли Дымка Дракону или попытается обмануть его.

Повернувшись к ящеру, она осторожно тронула его за руку:

– Спасибо за то, что ты спас меня. Дракон вежливо поклонился.

– Ты ведь можешь говорить, да? – спросила Оливия.

Ящер ощупал карманы на поясе, где у него лежали таблички, которые ему дала Оливия, но карманы были разорваны и поэтому совершенно пусты. Дракон пожал плечами.

– М-да, – сказала Оливия. – Ты знаешь, что случилось с Элией, но не можешь сказать.

– Ерунда. Он уже сказал мне, – отозвалась Дымка, приоткрыв один глаз.

Дракон поднял меч. Глаз Дымки закрылся, и она прошептала:

– Да, я сдаюсь. Приношу свои извинения. Вы победили. Я выполню наше соглашение. Дракониха вздохнула и открыла глаза. Певица, у тебя есть еще этот мерзкий яд?

– О, еще шесть или семь банок. Больших банок, – соврала хафлинг. – Но зачем?

Дракониха закрыла глаза. Ящер зарычал, и Дымка ответила:

– Я сказала, что сдаюсь. Вы выиграли. Только держите перанокс подальше от меня. Думаю, что я заболела.

Осторожно, как пьяница после похмелья, Дракониха подняла голову, подогнув раненую ногу и порванное крыло.

– Порвано, – сказала она. Точно. Я не смогу летать по крайней мере год.

Извините, но теперь я не могу вам помочь. Что вы скажете, если я отправлюсь домой?

Дракон снова зарычал.

– Это только предположение, – пробормотала Дымка, положив голову на землю.

Ящер подошел к разорванному крылу, схватив руками оба края раны, потянул на себя, как моряк, чинящий парус. Он пробежал пальцами по ране, и разорванные края сцепились. От поврежденного места исходило слабое желтое сияние. Оливия почувствовала запах древесного дыма. Дракон залечил около половины раны, оставив несколько маленьких дырок.

– Спасибо, – Дымка вздохнула с явным облегчением, хотя так и не подняла головы. Раскеттл смущенно смотрела на ящера.

– Как это ты сделал? – потребовала она объяснений. Где Элия? И кто ты, наконец?

Дракон переводил взгляд с Дымки на Оливию. Дымка внимательно посмотрела на маленького ящера и затем начала «переводить» его молчание. Когда Дракониха закончила, у Оливии расширились глаза и отвисла челюсть.

– Я не верю тебе, – сказала она Дымке. Ты все это выдумала. Это невозможно!

– Никто не может такого придумать, – фыркнула Дымка. Даже ты, бард!

Оливия посмотрела на Дракона. Он собирал пожитки, которые уцелели после разрушений, причиненных Дымкой. Она встала прямо перед ящером и потребовала:

– Это не правда, то, что она говорит, да? Этого не может быть. Ты ящерица!

Дракон посмотрел на хафлинга без всякого интереса. Оливия занервничала под взглядом немигающих глаз и поняла, что Дымка сказала правду. Он действительно был одним из них. Хотя он не был похож на них, но другого объяснения его действий не было.

– Это правда, – пискнула она.

Дракон кивнул.

Оливия тихо выругалась. «Что мне делать в этой ситуации? И самое главное, как мне из нее выбраться?»

Элия зашевелилась под скользкими, липкими корнями, и ее сознание выползло из темноты. Она покрутилась, борясь со своими путами.

Она вспомнила прохождение сквозь кирпичную стену. Это было похоже на погружение в холодное горное озеро. Потом ей стало не хватать воздуха, перед ее лицом был губчатый коврик – огромная перчатка с едким овощным запахом, который напомнил Элии грибы в масле, которые испортились от летней жары.

И больше она не помнила ничего. Это было похоже на ту темную пустоту, которая предшествовала ее появлению в «Таинственной Даме.»

Когда Элия проснулась, ее тело было холодным и влажным от тумана. Она не знала, сколько проспала, и что за это время случилось, но ее приключения в Кормире и в Мглистом Провале, и разговоры в Тенистом Доле, – все это оставалось живым и ясным в ее памяти. И все это она помнила гораздо лучше, чем свои приключения до того, как появилась татуировка.

Наконец девушка открыла глаза, чтобы взглянуть на заклятие, находящееся на ее руке. Она обнаружила, что рука закутана в одеяло из зеленых волокон. Элия попыталась освободиться, но рука застряла крепко. Она попробовала пошевелить левой рукой, но та тоже была укрыта таким же влажным одеялом.