Солнце Солнц - Карл Шредер

— Посмотрите на это, — сказал адмирал. Крошечные звездочки, обозначавшие взрывы, удерживали его внимание недолго, хотя воображение и разум подсказывали, что там происходит. Взгляд его снова и снова уходил вперед. Половину неба занимали светящиеся круги, слишком широкие, чтобы их можно бы объять раскинутыми руками. Внешние края растворялись в сумраке и тьме, сердцевины сияли лазурью, и то тут, то там на несколько секунд выглядывало солнце. В созвездье наций, известном как Меридиан, были десятки таких колец, но самые дальние скрывались за ближними.

Перламутровая часть неба рядом с Мавери была Слипстримом, а еще раньше — Эйри. Формацию Фалкон заслонял корпус «Ладьи». Чейсон уже выбирался несколько раз на другой борт, чтобы посмотреть туда.

— Ребята хотели бы пойти, — сказал Трэвис, кивая туда, где бушевала бесшумная битва. — Они знают, что у нас другая задача, но их это не радует.

Чейсон вздохнул.

— Меня тоже. Флот проклянет мое имя, потому что меня там нет. Все мы, вероятно, уже заклеймены как предатели. Если мы вернемся без головы флагмана Фалкона, Кормчий прикажет выпороть меня публично. В лучшем случае.

Чейсон удостоверился, что под ногами есть опора, и встал навстречу ветру.

— Мы идем туда, — крикнул он, указывая в сторону Формации Фалкона. — И шансы таковы, что мы никогда уже не увидим свет Слипстрима. Так смотрите же, Трэвис! Любуйтесь, пока можно!

— Спуститесь, сэр! Он покачал головой.

— Когда буду в порядке. Оставьте меня. Трэвис убрался.

Чейсон Фаннинг остался. Ему было одиноко. Впервые за много месяцев рядом не было Венеры, и он скучал по ней сильнее, чем ожидал. Она приводила его в бешенство, от нее невозможно было отделаться; и все же она заставляла его улыбаться так же часто, как и приводила в ярость.

Они не попрощались при расставании, но напоследок она оглянулась и отыскала его взглядом у дверей ангара. На мгновение глаза ее расширились, и затем она снова отвернулась.

Он улыбнулся. Ветер вырвал соленые капельки из глаз и бросил их в вихрящийся след за кормой «Ладьи».

Кандес был тлеющим угольком, когда четыре путешественника расселись по местам, и Хайден включил горелки турбовентилятора. Тыл стал низом, а они устремились прямо к солнцу. Хайден повернулся, чтобы в последний раз взглянуть на домик, и улыбнулся. Потом поправил очки на носу и открыл дроссель.

Следа за ними не оставалось, вероятно, из-за высокой температуры воздуха около Солнца Солнц; впрочем, какова бы ни была причина, шансы на, то, что их заметят с крейсеров Гехеллена… все еще патрулировавших окрестности Листа Хора, уменьшались.

По крайней мере он убеждал себя в этом первые десять минут полета; потом заметил, что Карриер машет рукой с противоположной стороны байка.

Вытянув шею, Хайден выглянул из-за металлического цилиндра и в первый момент не увидел ничего необычного — только лодки-катафалки да коллекторов, осторожно пробирающихся к солнцу. Через минуту, однако, он заметил то же, что и Карриер: восемь искр света, поднимающихся над черным утесом саргассов. Золотистого цвета солнца, они четко выделялись на фоне сиреневых сумерек.

Карриер наклонился к Венере.

— На байки не похожи — больше! — Но меньше, чем коммерческие суда; подумал Хайден. Скорее двухмоторные и двуместные — пилот и стрелок — катамараны. Быстрые. И если сблизятся, разнесут их байк в щепки.

Хайден подергал дроссель, оценивая отдачу. Потом пригнулся, почти вжавшись в горячий металл, и включил форсаж. Женщины с обеих сторон от него тоже уткнулись носом в корпус, воздух взревел, и Кандес как будто стал ощутимо ярче.

Но только на несколько минут, а потом Солнце Солнц начало гаснуть. Погасло оно не сразу. Прищурившись, Хайден различил в его сиянии некую структуру. Кандес, с удивлением понял он, был не одним солнцем, а скорее облаком солнц. Он попытался посчитать их, но они слились быстрее, чем он успел это сделать. Каждое оставляло блекнущее красное пятно и свой оттиск на сетчатке глаза.

Но жара не спадала. Он почувствовал ее сначала в тех местах, куда не проникал ветер: в ложбинке под горлом, на икрах. Через несколько минут жара навалилась на байк, который будто врезался в эластичную поверхность из выхлопного газа и огня. Они прошли пятьдесят миль, и воздуха окутал их пеленой; еще сто миль — и стало трудно дышать. Коммерческие суда отстали, но катамараны все еще шли за ними, и свет их фар дрожал в колышущемся воздухе.

В уголке глаза появились крохотные вспышки. Хайден забеспокоился — уж не отрубается ли он? — и затем увидел инверсионные следы, прочертившие небо, словно линии меридианов.

Венера отчаянно махнула рукой. Когда он поймал ее взгляд, она сложила пальцы пистолетом. Он кивнул и повел байк зигзагом, как слаломист, сначала мягко, чтобы не сбросить пассажиров, потом резче, так как пули прошивали воздух со всех сторон.

Через минуту огонь прекратился. Он оглянулся — преследователи еще держались, но на приличном расстоянии.

Хайден улыбнулся. Ему некуда деваться — так думали эти люди. Они полагали, что если повиснут у него на хвосте, он в конце концов сдастся. Спрятаться здесь негде, а внутрь Кандеса ему не проникнуть.

Что ж, их ждет сюрприз.

Длинное крыло тени скользнуло в зиму позади объекта Саргассо-44. Скрюченный в черный кулак сожженный лес, очертания которого смягчались туманом, не производил большого впечатления после Листа Хора, но все же простирался на добрых три мили в поперечине. «Ладья» и остальные суда подкрадывались к скрытой верфи с неосвещенной стороны, погасив ходовые огни. Два байка отправились на разведку с флагмана Чейсона Фаннинга, и он ждал их возвращения не на мостике, а в ангаре.

К черту приличия. Он поглядел на тикающие стенные часы. Через два часа солнца Фалкона погаснут, перейдя в свой вечерний цикл. Через два часа его план увенчается либо успехом, либо катастрофой. И все знали это, но никто не говорил об этом вслух.

Они установили радары на носу каждого корабля и уже опробовали их. Конечно, они не работали, только в катодно-лучевых трубках, привинченных к корпусу рядом со штурманской рубкой, возникало яркое свечение. Какая-то невидимая энергия определенно давала о себе знать. Чейсон ободрился — как-никак намек на будущий успех.

Экипаж тоже ждал… Ждал и готовился. Тренировки проходили ежедневно и по несколько часов кряду — доводили до совершенства искусство стрельбы вслепую по приказам с мостика. Ракетчики держались уверенно.

Он покачал головой и рассмеялся.

— Парни, не хочу никого обидеть, но вы сильно смахиваете на пиратов. — Изможденные, раненые, в наспех заштопанной форме… да, вид еще тот. Что отличало их от других экипажей, с которыми работал Чейсон, так это украшения. Час сражения приближался, и его люди все усерднее обвешивались драгоценностями, как будто от веса этих символов будущего богатства зависела их судьба в предстоящем сражении.