Библиотекарь, или Как украсть президентское кресло - Ларри Бейнхарт

Само его желание оставить после себя библиотеку уже говорило о том, что у него мелькала эта мысль.

Он же… Он же будто решил повторить вкратце дело, которому посвятил всю свою жизнь. Стоуи заключил огромное количество новых сделок, сделок, которые не принесли бы ему особой выгоды, как я понимал. Многие были попросту ничтожными. К примеру, он купил у кого-то из Миссури его закладную. И это при том, что закладная была оформлена компанией, которой владел консорциум из трёх банков, два из которых были ему подвластны. Кроме этого, он стал одним из совладельцев магазина садового инвентаря в Эллисе, штат Огайо.

И каждому из этих контрактов на 20, 50 или сотню тысяч он относился с таким же вниманием и с такой же дотошностью, как и к 20, 50 или стомиллионным, собирал точно такие же полные финансовые отчёты и полные досье на всех своих партнеров. В этом не было ничего удивительного. Он занимался этим семьдесят лет, он занимался этим, когда добывать информацию было много сложнее, когда и компьютеров, и кредитных банков, и кредитных карточек, и отчётов о кредитоспособности ещё и в помине не было. От прежних сделок эти сделки отличало только одно — малое количество денег.

Прекрасным примером мог служить некий Вард Мартуччи из города Гайавата, штат Айова. Мартуччи, начальник отдела на заводе по упаковке, годовой доход $64 500, каждый месяц обязан выплачивать $998 по закладной, $493 за дополнительное медицинское страхование и $326 по кредиту на машину.

Жена, Грета Мартуччи (девичья фамилия — Гюнтер) работает неполный рабочий день в дневном медицинском центре. На работе ей не оплачивают страховое пособие. У них трое детей, один ходит в 4-й класс, двое учатся в средней школе. Один из старших детей учится в платной школе.

Кредитная история запутанная. Он всегда вовремя вносил оплату за дом, но шесть раз опаздывал с платежом за машину, и у него частенько кончались деньги на кредитке не тогда, когда ему надо было внести основной платёж, а тогда, когда надо было выплачивать проценты. У него был роман с Освальдом Финелли, водителем дальнобойщиком, который приходился ему дальним родственником, сыном племянника его отца.

Вард хотел открыть своё дело по продаже подержанных машин. Он принёс в банк свой бизнес-план, но ему отказали. Тогда он начал переговоры с небольшим частным фондом и 10 ноября этого года подписал с ним контракт. Инвестиционный фонд, управлявший небольшим частным фондом, контролировался Группой доверенных лиц, которую в свою очередь негласно контролировала одна из компаний, принадлежащих Алану Стоуи.

Понятно, что этот инвестиционный фонд был только одним из многих других таких же инвестиционных фондов, понятно, что руководство ГДП само решало, как ему поступать. Понятно, что Стоуи видел только то, что попадало на самую вершину — подобные контракты не лежали в папочках с надписью ГДП ни в готовом виде, ни даже в качестве образцов, они велись совершенно особенно, и на бумажном оригинале стояла подпись самого Стоуи.

За последние шесть месяцев Стоуи заключил порядка 60 подобных контрактов. Я подумал, что он таким образом копит землю под торговые центры или под строительство, и полез в Интернет посмотреть карты. В Айове оказалось ещё 6 таких Мартуччи, но они жили слишком далеко друг от друга. Так же обстояли дела и с пятью в Нью-Мексике и с одиннадцатью из Огайо. Я не понимал, зачем ему это. Правда, материал к сделкам был, как обычно, собран совершенно полный.

Мы работали до семи часов утра вторника. Наступило 2 ноября, открылись избирательные участки, голосование началось. Мы не нашли того, что они замыслили.

Мы потерпели неудачу.

Спал я плохо. Я напился кофе и лёг подремать на кушетку, накрывшись колючим шерстяным одеялом. Всё болело, и я долго не мог найти удобное положение. Мимо прошла Сьюзи и что-то сказала. Потом прошла Ниоб, но она не сказала ни слова.

Я встал часа в два-три и пошёл в душ. Это была обычная душевая старой леди, где было много всяких баночек, скляночек и таблеток. И всё же я был очень признателен Инге. Я побрился и тщательно выскреб мусор из раковины.

Что ж, сказал я себе, ещё дня полтора, и я смогу вернуться к обычной жизни. Конечно, теперь я буду всегда тем библиотекарем, который трахнул лошадь, это станет настоящей легендой в наших кругах и пятном в Интернете, которого не смыть ни за что и никогда. А хочу ли я вернуться на самом деле? Вдруг эти несколько дней, когда я был вынужден вести активный образ жизни, навсегда изменили меня? А?

А даже если и так, это вовсе не плохо. И библиотекарю в бегах, и человеку, который несколько дней только тем и занимался, что пытался всеми силами воспрепятствовать переизбранию действующего президента, сложновато найти работу.

Ниоб вышла прогуляться, сообщила Инга. Я пожарил яичницу, засунул в тостер хлеб, заварил чай, и мы уселись завтракать. Во время завтрака Инга спросила, можно ли среди бумаг Стоуи найти что-нибудь, если вбить в поисковик искомое слово. Конечно можно, ответил я. Тогда она спросила, в каком промежутке времени ей надо искать. «Ну, лет за 30 на моём компьютере, плюс информация из нашей библиотечной базы, это ещё лет тридцать, а по каким-то документам, может, и больше того».

Она захотела посмотреть, и я пошёл показывать, как работает база. Впрочем, она и сама прекрасно умела ею пользоваться, так что я оставил её одну и, увидев, что Сьюзи уселась перед новостями, отправился искать Ниоб.

Я быстро нашёл ее, и мы стали гулять вместе.

— Я скажу ему завтра, — завтра я скажу Джеку, что ухожу от него.

Кивок.

— А потом… Потом посмотрим. Но не раньше, чем завтра. Я хочу, чтобы всё было предельно честно.

Мы нашли Ингу на кухне. Слёзы бежали по её щекам, но она не обращала на них внимания, в руках она держала пистолет Ниоб.

— Тогда, много лет назад я прокляла Алана, а должна была бы убить…

— Вот уж точно, — поддержала её Сьюзи. Потом она присела рядом с Ингой и потянула пистолет на себя. Какое-то мгновение Инга не хотела отпускать руку, но потом сдалась. — Расскажите, что произошло.

— 42 года. Сорок два года назад…

— Что случилось 42 года назад?

— Знаешь торговый центр «Монумент»? — спросила она у меня.

— Конечно, знаю. Он был буквально в нескольких милях от кампуса.

— Там действительно когда-то стоял монумент. Героям войны между Севером и Югом. А знаешь посёлок «Пруды Уилсона»? Это был один из тысячи однотипных посёлков, различить их между собой было практически невозможно.

— Там когда-то был настоящий пруд, а вокруг рос настоящий лес, и люди любили приходить туда с палатками и купались в пруду летом. Ты видел, насколько детальную информацию на каждого собирает этот жуткий человек? Он и к помощи шпионов прибегает и к помощи… словом, ничем не гнушается. Он хотел заполучить те земли.

Интересно, почему она вспомнила именно об этой сделке, заключенной 42 года назад? Да, с точки зрения обычного человека она грязная и совершенно непрезентабельная, и всё же, почему?