Карта и территория. Риск, человеческая природа и проблемы прогнозирования - Алан Гринспен

Второй раз я столкнулся с вопросом о том, нужно ли центральным банкам держать золотой запас, во второй половине 1990-х гг. после падения цены на золото ниже $300 за унцию. Одна из встреч глав центральных банков стран G10 была посвящена намерению европейских членов сократить их золотые запасы. Однако они понимали, что начало продажи собьет цену на золото еще сильнее. Все же была достигнута договоренность о том, кто сколько продаст и когда. США воздержались. Договоренность возобновили в 2014 г. В заявлении, сопровождавшем объявление, ЕЦБ указывал, что «золото остается важным элементом глобальных валютных резервов».

Падение продолжалось вплоть до первых месяцев 2009 г., с той поры золотые резервы центральных банков и цены на золото значительно выросли. У Китая явно не было идеологического неприятия золота. С 1980 г. и до конца 2002 г. золотой запас китайского правительства составлял почти 13 млн унций. Оно довело запас до 19 млн унций в декабре 2002 г. и до 34 млн унций в апреле 2009 г. В конце 2013 г. Китай был на пятом месте по размеру золотого запаса, уступая лишь США (261 млн унций), Германии (109 млн унций), Италии (79 млн унций) и Франции (78 млн унций). МВФ держит 90 млн унций золота.

Остается только смотреть, в какой мере свободные, нерегулируемые рынки капитала могут уживаться с авторитарным государством. Приток капитала, необходимый для враждебного поглощения какого-нибудь символа китайской промышленности, в сегодняшнем политическом климате наверняка будет блокирован существующими и новыми мерами контроля над движением капитала. Повторю свой комментарий семилетней давности (приведенный в книге «Эпоха потрясений»): «В итоге руководство Коммунистической партии [Китая] оказывается перед очень трудным выбором. Путь, по которому оно идет в настоящее время, неизбежно потребует от Партии отказа от философских корней и официального принятия той или иной формы рыночного капитализма. Трансформируется ли она в демократическую социалистическую партию, как это произошло во многих государствах бывшего советского блока? Согласится ли на политический плюрализм, который, скорее всего, поставит под угрозу партийную гегемонию? Или откажется от реформ и вернется к ортодоксальному режиму централизованного планирования и тоталитаризму, что практически наверняка положит конец процветанию, обеспечивающему законность руководящей роли Партии?

Не сомневаюсь в том, что Коммунистическая партия Китая способна поддерживать авторитарный, квазикапиталистический режим относительного процветания некоторое время. Однако без демократического процесса, выполняющего роль предохранительного клапана, она вряд ли может рассчитывать на долгосрочный успех. От того, какой выбор будет сделан, зависит очень многое не только для Китая, но и для всего мира».

Меры, предпринятые американским центральным банком в попытках повысить уровень инфляции после кризиса 2008 г., практически беспрецедентны. Единственная история такого рода, которую я могу вспомнить, случилась еще в 1930-е гг. В 1933 г. отказались от золотого стандарта, поскольку считалось, что он угнетающе действовал на уровень цен и замедлял выход из Великой депрессии. Еще важнее то, что ограничительный характер золотого стандарта подрывал налогово-бюджетную гибкость, которая требовалась государству всеобщего благосостояния в рамках Нового курса.

После полутора столетий стабильных цен (когда доллар свободно обменивался на серебро и золото) появились декретные деньги1 и началась инфляция2. С 1933 по 2008 г. расходы на личное потребление, исключая продукты питания и энергоносители, выросли более чем в 133 раза, демонстрируя средний годовой рост в 3,5 %. Большинство развитых стран отказались от золота в 1930-х гг. и получили такую же инфляцию, как и в США. Центральные банки в результате потеряли контроль над денежной массой и, соответственно, над ценами. Большинство экономистов того времени сходились во мнении, что «небольшая инфляция» способствует долгосрочному росту реального ВВП, и центральные банки старались держать инфляцию на низком уровне, а не обеспечивать неизменность цен3. Эта политика, естественно, заставляла закрывать глаза на постоянный рост уровня цен.

И в древности, и в современном мире золото и серебро были универсальным платежным средством. Их стоимость воспринималась как внутренне присущая и в отличие от всех остальных форм денег не требовала каких-либо обеспечительных гарантий со стороны третьих лиц. Меня всегда озадачивал статус этих драгоценных металлов в наших обществах4. Но к XVII в. золото и серебро начали становиться слишком громоздкими для использования при ведении дел. Это привело к появлению бумажных денег и в конечном итоге банковских депозитов (см. пояснение 13.1)5. Изначально банкноты были обязательством обменять их по требованию на золото или серебро, но вскоре стало понятно, что, суверенные правительства, имеющие право взимать налоги, делают эти деньги приемлемым, в определенных пределах, средством обмена.

Но поскольку такие деньги являются приемлемым средством обмена, то, помимо облегчения проведения сделок, они также могут служить средством накопления. Количество наличных денег, необходимых для физического обеспечения расчетов по сделкам, почти всегда довольно невелико, например, суммы, зависшие в почтовой фазе банковского клиринга чеков. Остальные денежные средства наряду с большим числом других активов — облигаций, акций, и даже домов — служат средством накопления.

Пояснение 13.1. Бумажные деньги, обмениваемые на золото

К XVII в. объемы торговли выросли настолько, что физическое количество драгоценных металлов, необходимое для расчетов по сделкам, стало слишком большим. В обращении появились бумажные деньги в виде «депозитных свидетельств» принятия золота на хранение. В среде лондонских ювелиров, хранителей золота, бумажные обязательства рассчитаться золотом быстро вытеснили сам металл. В конце концов, ювелиры превратились в коммерческих банкиров в современном смысле.

Вскоре стало очевидно, что большая часть золотых запасов лежит без движения, и поскольку золото является однородным, любую его часть можно предоставить в долг. Золото одного вкладчика было неотличимым от золота другого. Не имело никакого значения, чье золото предоставлено в долг. Появилась возможность выпускать депозитные свидетельства в значительно большем количестве, чем количество депонированного золота. Родилась банковская система частичных резервов.

Понятно, что средняя продолжительность неиспользования депонированного золота определяла, насколько депозитные свидетельства могли превышать фактический размер золотых депозитов. Чем дольше вкладчики не трогали депозит, тем больше был объем золотой «валюты», который можно без опаски предоставить в долг. Успешные ювелиры вскоре обнаружили, что, поскольку в любом месяце изымалась лишь часть золота, находящегося в их распоряжении, они могут предоставлять в долг значительную часть золота, не рискуя потерять способность вернуть депозит любому вкладчику.

Пояснение 13.2. Золотой стандарт

Так называемый золотой стандарт появился и успешно использовался как саморегулируемый механизм в 1870–1913 гг.[21]. Банк Англии с начала XIX в., памятуя уроки ювелиров, держал золотой запас на таком уровне, который при любых условиях позволял ему рассчитаться золотом по любой выпущенной им банкноте. Фунт стерлингов стал «таким же надежным, как и золото». Банкноты обменивались по требованию на 0,235 унции золота за фунт стерлингов. В те времена Лондон финансировал значительную часть глобальной торговли.