Магия вето - Александр Изотов

А значит, времени у меня вообще нет. Интуиция мне кричала, что я даже в горах, возле того диверсанта великолунского, был в большей безопасности, чем здесь и сейчас.

Твою мать, нельзя вот так лежать, и ничего не делать.

С утра тренер по «бузе» обмолвился, что Стражи Душ как-то вычисляют Иных. Расчерчивают карты. А что они там расчерчивают? Как они узнают о всплесках?

Ведь вертуны вокруг города, они далеко. Может, эти «раки» чувствуют углы, под которым к вертуну прилетает воздействие?

Да хрень это собачья… Ага, геометры собрались там, градусы вычисляют.

Нет, я ещё представляю, как можно определить, откуда стрелял снайпер. Но для этого надо быть у тела жертвы, увидеть входное отверстие…

Стражи не могут успевать доехать до вертуна, чтобы вычислить, как подействовал Иной на него. Ведь после нападения на нас с Фёдором и Еленой оракулы сразу же погнались за теми магами.

Фёдор… Фёдор… Он говорил, что особенный Иной в его роду избегал встреч с магами мысли.

Может ли так быть, что Стражи Душ знают о таких, как я? Не об одержимых, которые, как озверевшие зомби, сразу набрасываются на всё живое вокруг и начинают изрыгать псионику изо всех чакр.

Там ведь много ума не надо, чтобы его найти.

Подумай, Тим. Могут ли оракулы знать о притихших, разумных Иных, которые пытаются разобраться в том, куда они попали?

Я резко сел на кровати, уставился в маленькое окошко. Там была только тьма.

Так, сегодня у меня второй перескок. А это значит, Стражи Душ его уже почуяли.

Твою псину!

Я встал, стал быстро одеваться. Интуиция ещё ни разу меня не подводила.

Что я там ощутил, из тела этого белобрысого? Шум, какой-то шум…

У оракулов магия мысли, она отличается. Нам на занятиях говорили только про четыре луны, про вертуны четырёх типов. И Фёдор то же самое говорил.

Оракулы всегда особняком, их магия отдельна.

В дверь постучали, и я вздрогнул. Взялся на всякий случай за спинку стула, чтобы отбиваться.

— Вася, — послышался голос Фёдора.

Я быстро подошёл.

— Ты один?

— Нет, — это голос Елены.

От Василия мне в голову прилетела ревность. Так, а чего это моя Перовская шастает посреди ночи с этим Громовым?

Усмехнувшись, я открыл. И сразу перестал улыбаться — лица обоих были очень встревожены.

Фёдор протягивал тряпочный свёрток, из которого торчала рукоять ножа:

— Хреновастенько всё, Василий.

— Чего случилось?

— Бежать тебе надо. Мне этот, который тридцать меченок должен. Говорит, слышал, что там пацан один к Стражам Душ пошёл. Тот оракул, который вам метки ставил, помнишь?

Фёдор немного косился в сторону Перовской, понимая, что не может сболтнуть лишнего. Елена не знала, что я — Иной.

— Он с Плетнёвым ругался, короче, — вздохнул Громов, — Ну, точнее, Плетнёв ему рожу разбил, вроде. А тот всё про тебя орал… и потом убежал, короче, к Стражам Душ.

Я взялся за нож, замотанный в тряпку. Неплохое оружие, даже сквозь ткань чувствовал.

Тут Елена скользнула ко мне:

— Василий, — и вдруг впилась губами в мои.

Я несколько секунд таращил глаза. Блин, ну нет у меня времени на всё это!

Елена оторвалась от меня, и вытащила свою родовую вещицу — статуэтку человечка. Потёрла.

— Мне видение было… духи… Бежать тебе надо, старые враги ищут, — она в свою очередь сделала глазами в сторону Громова.

Мол, всё рассказать не могу. Фёдор в свою очередь не знал, что мой Ветров — совсем не Ветров.

Я вышел в коридор. Внутри каморки у меня не осталось ничего ценного.

— Хотелось бы мне знать, кто меня не ищет, — со злостью бросил я, закрывая дверь.

— Фёдор, как мне выбраться из академии? — спросил я, пока мы шли по пустой академии.

По идее, сейчас время отбоя, и все студенты должны были спать. Но иногда по коридорам доносился смех отдельных припозднившихся компаний, которые тусовались, явно ожидая, когда их разгонит охрана.

— Я не знаю насчёт главных ворот… — нервно ответил Фёдор, когда мы проходили мимо окна, на подоконнике которого сидели парень с девушкой.

Парочка перед этим явно была занята только друг другом — у обоих губы были уже размером с крупные сливы. Я, не обращая внимания на их возмущения, прильнул к окну.

— Эй, чушка, ты не… — начал было парень, и мне пришлось глянуть на него.

Свет от уличных фонарей попадал на меня достаточно, чтобы тот шарахнулся. Но его спутница, которая смотрела только на своего воздыхателя, лишь подлила масла в огонь.

— Масик, прогони этого недолунка…

Они явно ещё не заметили, что я не один.

— Вы сейчас оба сильно поцелуетесь, — тихо пробасил Громов, нависнув над ними, — Навечненько.

Любовники вскинули головы и, ошарашенно выпучив глаза, слетели с подоконника и унеслись в темноту.

Я убрал руку с ножа в кармане. Так-то, я был благодарен Фёдору за то, что его комплекция пока позволяла решать мои проблемы без крови.

Отсюда из окна виднелись главные ворота с будкой охранника. Пока что тихо — нет мечущихся в темноте теней, нет фар подъезжающих чёрных воронков. Только одинокий караульщик возле будки.

А ведь охранник — это лишние вопросы. Ещё и к магистру Гранному отправит кого-нибудь сообщить о ночных нарушителях спокойствия.

Я не был уверен, что смогу без шума справиться с ним. А тишина, которая висела на улице, была очень нужна. Хотя интуиция уже шептала мне, что это лишь затишье перед бурей.

— Там что за калитка? — я ткнул пальцем в сторону лазарета, — Я вроде видел за ним ещё вход.

— Запасной, — пожал плечами Громов, — Но он обычно всегда закрыт.

— Я на днях видела, как там рояль заносили, — вдруг сказала Перовская, тоже подойдя к окну.

Мы обернулись к ней.

— Рояль?

— Ну, — девушка замялась, — Не знаю, вдруг эта информация поможет. Плетнёвы подарили академии новый рояль в актовый зал.

Мы с Громовым выразительно переглянулись.

— Короче, попробую уйти через запасной выход, — сказал я.

— Я только выбраться помогу, Вася, но дальше не пойду, — виновато поджал губы Громов, — Если узнают…

Я кивнул. Понятно, что молодому Лунному совсем не нужны проблемы в академии. А побег с подозреваемым — это уже серьёзно.

— А куда ты потом? — нервно спросил Фёдор.