Выбор невменяемого - Юрий Иванович

— Ничего страшного, я не нуждаюсь в помощи зеленю-чек, а вот им когда-нибудь она с моей стороны обязательно понадобится. Так что спокойно лети и ни о чем не волнуйся. И помни, тебя там очень ждут. Поспеши!

При последних словах амулет на ноге кольнул так, что Кремон чуть не подпрыгнул. Случись такое внушение пару дней назад, мчался бы он в Яну с очумелыми от счастья и желания глазами, а сейчас чуть не рассмеялся. Но глаза все-таки приоткрыл и улыбку нацепил соответствующую:

— Очень, очень буду спешить!

Затем перешел на наружный край Нулевого уровня, подождал, пока за ним медленно не перелетят все болары. Причем некоторые попытались вернуться обратно, да не получилось: невидимая преграда стояла как и прежде и работала для боларов по принципу «выпускать, но не впускать».

Но когда уже взлетели высоко и удалились от Барьера на безопасное для магического подслушивания расстояние, Караг успокоил друга:

— Не переживай! Мы уверены, любой отряд более двадцати зеленючек преодолеет эту преграду без проблем.

— Когда же вы это опробовали?

— Забыл, как мы тебя отсюда обманом уносили? Вот тогда и попробовали чуть в стороне. Не рисковать же в самом деле твоей шкурой и нашими корешками!

— Ай да молодцы! Ай да хитрецы! — рассмеялся Кремон, — Ну а теперь вперед, в столицу огов! И уже там отдохнем как следует… А потом я начну работать. И кое-кто очень пожалеет, что решил играть мною словно марионеткой.

От пережитого стресса Мальвика словно заболела: у нее начался жар и странный сухой кашель. Так что вместо свадебного ложа в келье получилась лечебная лежанка. Да и не желала насильно повенчанная пара никакой интимной близости. Гудас Вилт подождал в коридоре, пока девушка оденется и уляжется, потом и сам воспользовался запасной простыней для прикрытия своих чресел. Только после этого приблизился к дожу, улегся на пол и простодушно признался:

— Как я устал! Чувствую, что нам надо срочно обо всем договориться, согласовать, как себя вести, выяснить, что здесь творится, но… сил нет совсем. Он меня сковал чем-то таким, что я не мог вырваться, хотя пытался…

— Да, он такой… — прошептала девушка, а ее зубы выбили мелкий перестук.

— У тебя жар?! — всполошился пленник. — Может, подать тебе воды?

— Не надо, мой организм — это нечто страшное и мне неподвластное. На мне смертельные раны и жуткие переломы заживают невероятно быстро, и этот жар пройдет через несколько часов. Надо только поспать… Давай и ты отдохни… Только как тебе на полу? Даже постелить нечего…

— Ерунда. Глаза все равно слипаются…

— Тогда спим…

И «молодожены» сразу провалились в сон. Да так сильно, что не могли заметить заглянувших к ним в келью огромную сорфиту Дению и миниатюрную таги Мони Лу. Те с жалостью посмотрели на спящих людей и вполголоса перекинулись несколькими фразами:

— Устали, бедняжки…

— Еще бы, терпеть такие надругательства! — возмущалась Мони. — Это ведь живые, разумные существа, и я представляю, как им больно.

— А чем мы им можем помочь, кроме этого сладкого угощения? — скорбно вопрошала сорфита, держа в одной руке мешочек с печеньем.

— Да чем угодно! Хотя бы тем, что раскроем глаза на эту подлую задумку ополоумевшего Растела!

— Но ведь он запретил?! Разве ты не боишься?

— Мне уже ничего не страшно!

— Но тогда подумай о нас. Может, с помощью этой девочки мы и в самом деле получим шанс на спасение.

— Глубоко сомневаюсь в этом. Скорей за всем этим экспериментом кроется оголтелое издевательство и садизм. — Мони Лу раскраснелась от гнева, но голос после шиканья сорфиты все-таки понизила: — И если ты опасаешься за всех, то чуть позже я сюда зайду сама и как следует их подготовлю. Всей правды открывать не стану, но хоть в общих чертах объяснить всю пошлость здешнего бытия я просто обязана. Мне кажется, эти «молодожены» быстрей пойдут на контакт, если будут ясно представлять себе истинные цели и ясно видеть общую проблему.

— И все-таки, может, не стоит?

— Не переживай, мы сейчас с тобой посоветуемся и продумаем каждую фразу, которую позволительно сказать пленникам. Пошли к тебе.

И таги с сорфитой незамеченными скрылись в коридоре.

Да и как их могли заметить, если мужчина, окончательно обессилевший, спал, полностью отключившись от жуткой действительности, а маркиза провалилась в сущий кошмар, где она рыдала и просила судьбу о помощи. Долго просила, пока судьба не приобрела в ее сознании четкий облик Кремона. Тогда Мальвика стала взывать к нему, монотонно, словно сойдя с ума, повторяя одни и те же фразы: «Кремон! Спаси меня!.. Сопло нас не отпускает, а сумасшедший герцог подвергает меня насилию, унижениям и подлым издевательствам. Где же ты, Кремон?! Только ты меня можешь спасти!..»

И в какой-то момент ей даже показалось, что некое иное сознание коснулось ее разума. В лицо ударил резкий порыв прохладного воздуха с какими-то совершенно отличными, чем в Подошве, запахами и ароматами, а руки ощутили шершавые и многосуставчатые корни. Не успела мятущаяся в кошмаре девушка вдуматься в происходящее, как в голове полыхнула молния, окончательно разрушающая и сам кошмар, и странные ощущения. Вновь вокруг стояла опротивевшая жара, а под телом привычно ощущался жесткий матрас, на котором пленница спала весь этот кошмарный год.

Как ни был удивителен последний отрезок кошмара, Ма-львика не стала продумывать, анализировать и вспоминать каждую деталь. К тому времени обретенное телом свойство регенерации почти изгнало навалившуюся после многочисленных обливаний хворь, стало легко, приятно и сонливо. Поэтому она провалилась в уже более глубокий и здоровый сон. А когда проснулась, воспоминания о чужом сознании как-то померкли, смешавшись со сновидениями и убеждая, что это просто фантазии утомленного мозга.

Долго маркиза лежала не шевелясь, пытаясь определить, что явь, а что мираж.

А потом вынырнула подсказка: наверняка вспомнилось во сне, как она летала с боларами над лесами вокруг Агвана, как Лирна, жена Бабу, подружила ее со Спином и Карагом и как они отлично проводили время, пожалуй самое счастливое в ее жизни. Но тут же пришли и другие воспоминания, не менее счастливые: как она оказалась в Пладе, как стала почти полноправной хозяйкой в доме Невменяемого, экзотическом строении под названием Каменная Радуга. Пожалуй, и там она была невероятно счастлива, особенно когда звучала со стороны надвратного центрального комплекса при усадьбе чарующая мелодия «Зовущей скрипки». Именно эти звуки означали, что прибыл хозяин дома, и Мальвика бросала все на свете, летя словно на крыльях, чтобы увидеть того, кого считала не просто братом, другом и поверенным во всех делах товарищем.

Увы! Где то время? Где Кремон? Жив ли вообще? Или смог сжиться с чужим телом ненавидимого им дракона?