Капитан "Корсара" - Стефани Лоуренс

– Значит ли это, что ты понимаешь и принимаешь мою любовь? – Неожиданно это стало важным – жизненно важным. Только бы она ответила «да»!

Но он сразу понял по ее глазам, что для нее все не так.

Изабель смотрела на него так, словно он без необходимости все осложняет.

– Если тебе непременно надо это знать… Когда мы вышли из джунглей на берег, я поняла, что у меня все это время было своего рода прозрение. Я осознала: не важно, как ты меня любил, – и мне совершенно не стоило задаваться таким вопросом. Гораздо важнее, какие чувства испытываю к тебе я. – Она нахмурилась. – Поэтому я остаюсь с тобой и мы поженимся.

Изабель снова опустила голову на его плечо.

Ройд получил что хотел. А она… более или менее призналась в том, что любит его.

Этого должно было быть достаточно.

Но не было.

– Я люблю тебя. И всегда любил. Мне нужно знать, что ты в это веришь. – До последней минуты он даже не понимал, что это так, но эта потребность жгла его изнутри ярким и упорным пламенем.

Изабель вздохнула, приподнялась на локте и заглянула ему в глаза:

– Я знаю, что ты меня любишь, по крайней мере, веришь, что любишь. Но я не знаю, обозначает ли слово «любовь» для меня то же самое, что и для тебя. – Помолчав, она продолжала более отрывисто: – Насколько я понимаю, ответить на такой вопрос можно, лишь идя вперед и глядя на то, что будет. Мне придется пойти на риск… – Она запнулась и поправилась: – То есть… конечно, на риск придется пойти нам обоим. Единственный способ узнать ответ – получить многолетний опыт.

С этими словами Изабель снова повернулась на бок, не оставив ему повода для спора. Ему хотелось поспорить, добиться, чтобы она призналась: она считает его любовь такой же сильной, жизнеспособной и могущественной, как свою собственную… Пусть скажет, что она считает их равными во всех самых важных отношениях… Конечно, он прекрасно знал ее и понимал: ему ни за что не победить в споре с нею.

Целую минуту он смотрел наверх, на полог, потом обнял ее и поцеловал в шелковистые волосы.

– Лишь бы ты согласилась здесь и сейчас, что я ни за что, никогда тебя не отпущу.

Его слова были пронизаны непреодолимой решимостью.

Изабель похлопала его по груди:

– Знаю.

Они отплыли с утренним отливом. Изабель сидела на носу рядом с Дунканом. Ветер играл ее волосами, заплетенными в косу и подколотыми со всех сторон. Соленые брызги обжигали лицо, когда «Корсар» первым вышел из порта и повел за собой остальные корабли Фробишеров.

Она посмотрела на сына, увидела, как сияет от радости его лицо, и сердце у нее преисполнилось радости. Она заглянула вперед, в то будущее, какое она пока не могла описать.

В глубине души она была конструктором; ей нравилось видеть что-то нарисованным на бумаге. Однако человеческие отношения невозможно было ни к чему пришпилить; они постоянно развивались.

Повернувшись, она посмотрела на Ройда, который стоял у штурвала, широко расставив ноги. Взгляд его был устремлен вперед; он оценивал силу отлива, направление ветра, волнение.

– Мама! Смотри! – Дункан дернул ее за рукав.

Как и она, он смотрел на другой борт корабля; поскольку ветер относил его слова в сторону, она не слышала приказы, отдаваемые с верхней палубы, но острый слух Дункана, наверное, что-то улавливал. Она проследила за его пальцем – он указывал наверх, где разворачивались трюмсели на всех трех мачтах.

Ветер раздувал парусину; вот паруса туго натянулись.

И их скорость увеличилась.

Она посмотрела на воду; в их кильватере в шахматном порядке шли другие корабли. Благоговейным шепотом она произнесла:

– Какое зрелище!

Дункан немедленно встал, чтобы тоже посмотреть.

За последние годы она поработала со всеми кораблями, внедряя усовершенствования Ройда. Она испытывала почти радость собственницы, видя все корабли под парусами, величественные и равно прекрасные, словно изящные дамы, которые скользили по морю.

Посмотрев дальше, за корабли, она следила за тем, как вдали исчезает Фритаун. Последним скрылся в тумане холм Тауэр-Хилл.

«Корсар» вышел из дельты; заскрипели снасти, захлопали паруса, когда Ройд изменил курс, направив корабль на север.

Они плыли домой.

Сначала в Англию, в Лондон – это самый последний отрезок их путешествия. Ну а все, что придется сделать, когда они доберутся до Абердина, приготовления, решения и разговоры о совместной жизни… это может и подождать.

Изабель развернулась лицом к морю; она слышала рядом шаги Ройда; его рука легла ей на плечо. Она подняла голову и увидела, как он смотрит на Дункана, а мальчик смотрит снизу вверх на него с выжидательным выражением на лице. Он готов всем сердцем отправиться в любое путешествие, какое задумает его отец.

О борт разбилась волна. Услышав за спиной шаги Ройда, Изабель не обернулась. Он положил руку ей на плечо и устремил взгляд вперед.

До самого горизонта расстилалось море, синее, безбрежное. На волнах поблескивали солнечные блики; легкий ветерок овевал их лица.

Впереди лежало их будущее, и, прежде чем он отойдет от штурвала, он прикажет спустить мунсели – они летят на всех парусах.

– Вперед! – сказал он.

– В Лондон! – Она накрыла его руку своей.

Благодаря попутным ветрам и спокойному морю они пришли в Саутгемптон уже через одиннадцать дней. Поднялся утренний туман; солнце тускло отражалось в свинцово-серой воде.

Изабель стояла на корме и любовалась красками Англии. Пусть и не такие яркие, они были ей гораздо милее тех, что они оставили позади, вместе с запахами, ветрами и жарой.

Ройд, стоящий рядом с ней, повернул штурвал и направил «Корсар» к причалу Фробишеров. Дункан стоял рядом, следя за каждым жестом Ройда, слушая каждый приказ, видя, что делают и как меняется курс корабля.

Изабель разглядывала отца и сына. Оба были совершенно поглощены делом – два главных мужчины в ее жизни.

Ройд подвел «Корсар» к причалу и передал командование Лайему.

– Не знаю, сколько времени нам понадобится пробыть в Лондоне. Не спеша запаситесь провизией, затем идите в Лондонский Пул и сообщите мне о вашем прибытии. Отпуска на берег для всех, как обычно. Как только освободимся, мы присоединимся к вам.

Лайем отдал честь и кивнул Изабель:

– Надеюсь, вы их всех схватите.

– И мы надеемся, – ответил Ройд, глядя на Изабель.

Через пятнадцать минут они уже сидели в экипаже, который вез их в Лондон.

Они встретились с Волверстоуном и Мелвиллом в тот же вечер. Записка Ройда была сжатой и по существу. Поэтому, когда они с Изабель вошли в гостиную Волверстоун-Хауса, он совсем не удивился, застав общество, которое собрал Волверстоун, чтобы выслушать его… их рапорт.