Уйти и не вернуться - Чингиз Абдуллаев

— Вы были правы, — негромко сказал Кречетов, глядя напролетавшую над ними машину, — судя по всему, они серьезно заинтересовалисьмоей персоной. Я до сих пор не видел у них вертолетов.

— Это вертолет американского резидента ЦРУ из Читрала, —шепотом сообщил Асанов и уже чуть громче спросил лежавшего впереди Семенова.

— Если сейчас побежим в ту сторону, где скалы, они насувидят?

— Думаю, да, — крикнул Семенов, — лучше лежать на камнях.Так мы сливаемся со скалами и нас не видно сверху. А если побежим, могутзаметить.

— Тогда побежали, — крикнул в ответ Асанов.

— Нельзя, — решив, что генерал его не понял, крикнул емувслед Семенов.

Но, привыкшие к беспрекословному повиновению, офицеры,знавшие, как важно моментально исполнять команды старшего по группе, уже бежалик нависшим скалам, в ста метрах от них. Последним бежал ничего не понимавшийСеменов, решивший, что генерал его не расслышал.

— Вот они, — показал вниз Беннет Корнеру.

— Их всего шесть человек, — кивнул Корнер, — мы можемрасстрелять их из наших пулеметов.

— Уже нет, сэр, — возразил Беннет, — посмотрите они укрылисьза скалами. Это те самые профессионалы.

— Кречетов среди них? — споосил Корнер.

— Думаю, да.

— Мы должны быть уверены, — крикнул ему в ответ Корнер.

Из-за грохота винтов трудно было нормально разговаривать.

— Куда они направляются? — спросил Корнер Аюба, служившегопроводником для его пилотов.

— В сторону Ишкашима, — показал на город Аюб, — или всторону границы. Но скорее первое. Они просто сделали такой трюк.

«У них наверняка встреча со связным в Ишкашиме, — подумалКорнер, — иначе они бы не делали такой долгий переход».

— Им нужно быть в Ишкашиме, — громко сказал понявший этоБеннет, — мы их там встретим.

— Ваши люди знают в лицо этого полковника? — спросил Беннету Аюба.

— Конечно, — кивнул помощник Нуруллы, — у нас все его знают.Такой тихий человек был, а так быстро убежал.

— Смотри, Аюб, — очень внушительным голосом произнес Беннет,— чтобы этот человек живой был. Только живой. Нам его голова не нужна. Ты личноперед Нуруллой ответишь, если с ним что-нибудь служится.

— Зачем так говоришь, — испугался Аюб, — все как надосделаем. А его людей убрать можно?

— Это твое дело, — разрешил Беннет, — делай с ними, чтохочешь, но этого полковника не трогай. Он нам очень нужен, понимаешь Аюб?

Афганец кивнул головой. Он был по национальности пуштун,хотя и служил в отряде Нуруллы. Вы думаете, нам удастся взять его второй разживым? — засомневался Корнер, — боюсь, что они не дадут нам такого шанса, —показал он вниз.

— Здесь Афганистан, — крикнул ему Беннет.

«Если даже будущего вице-президента русских здесь брали вплен два раза, то почему нельзя взять этого полковника», — подумал он, нобольше ничего не сказав Корнеру.

Одному в этих горах выжить невозможно. Ока хорошо понималаэту фразу генерала Асанова и отчетливо представляла, что нужно искать выход изподобного положения. Но сначала она похоронила Елагина, найдя каменнуюрасщелину подходящего размера и забросав ее камнями. Именно забросав, так какчасто камни приходилось сталкивать сверху, чтобы они попадали в небольшуюрасщелину. После этого, она, с трудом заставив себя прикасаться к мертвыйбандитам, подобрала себе подобие наряда, сняв с одного из убитых более илименее целую мужскую одежду горца-таджика. Ей пришлось преодолевать отвращение ибрезгливость, но она все-таки надела эти серые одеяния и отправилась в обратныйпуть, надеясь выйти на Зебак или в его окрестности. Падерина хорошопредставляла, чем она рискует. Одинокая женщина в горах, в мужской одеждегорцев она легко может стать добычей, причем законной добычей, любогопопавшегося мужчины. Но идти назад в своей одежде было равносильносамоубийству, ибо камуфляжная форма советских солдат была хорошо известна вАфганистане.

Идти обратно по незнакомому маршруту было в тысячу разтяжелее, чем подниматься наверх с Елагиным. Дважды она едва не сорвалась вниз.В горах все время менялась погода, словно она проходила какие-то невидимыечасовые зоны, когда ветер сменялся дождем, а начинающийся ураган разгоняловнезапно появившееся солнце.

Самым страшным из ее испытаний оказалась первая ночь вгорах, когда вой шакалов и постоянные шорохи не только не давали спать, но,наоборот, заставили ее практически всю ночь провести в тревожном ожидании,бодрствуя у огня. Едва начался рассвет, как она, измученная ночным бдением,продолжила свой путь. На этот раз она твердо решила, что следующей ночевки вэтих горах не будет. За спиной она слышала крики и визги птиц и животных, ужетерзавших трупы шестерых бандитов.

В первый день ей так и не удалось уйти достаточно далеко, иона слышала этот чудовищный хор, справлявший своеобразное пиршество.

Весь день, практически без отдыха, она спускалась вниз,постоянно помня об изнурительной тяжелой ночи среди голых скал. Наконец в концедня она увидела вдали какой-то кишлак. Она еще не была уверена, но уже подсамый вечер, когда солнце осветило верхушки гор, перед самым своим закатом, онаувидела, что шла по верному маршруту. Вдали был тот самый кишлак, куда онаприходила со «своим мужем» — Чон Дином. Это был ее единственный шанс наспасение, и она несколько быстрее стала сползать с этих камней. На большее еене хватало. При слишком большой отвесной скале она просто садилась на камни,скатываясь вниз.

Она рассчитала все верно. Отряд Нуруллы уже снялся с лагеря,и в кишлаке все давно спали.

Однако расстояние в горах — вещь обманчивая. И кишлак,казавшийся ей таким близким, на самом деле был довольно далеко. Всю вторую ночьона шла, ориентируясь на его огни, и, наконец, вышла к первым домам уже передсамым рассветом. Полумертвая от усталости она каким-то последним усилием волизаставляла себя идти в сторону нужного дома, понимая, как опасно для неесвалиться у порога чужого дома. И, хотя у нее не было никаких документов,пистолет она все же оставила при себе.

Перед самым домом, в котором они останавливались, она едване потеряла сознание. Но сумела таки сделать последние несколько шагов,стукнуть кулаками в открывшиеся двери и упасть без сознания уже во дворе дома.Больше она не помнила ничего.

Очнулась Падерина в доме, на женской половине. Одежду с нее,конечно, сняли, но и пистолета рядом тоже не было. Она была одета в белую,длинную до ног рубашку, какую носили афганские женщины во время сна. Послышалсястук открываемых створок узкой дверцы, и в комнату вошла ее давняя знакомая —хозяйка дома.