Самородок - Ирина Беседина

В бухте Провидения Богданович не застал «Якута», однако здесь находилось судно «Прогресс», принадлежащее владивостокскому купцу – англичанину Бринеру. На борту судна находился представитель Иркутского горного управления, который был уполномочен «отвести Бринеру любой участок, который тот пожелает застолбить». Суда прятались друг от друга в скрытых местах побережья и вели разведку на золото, тщательно скрывая результаты.

В течение лета к побережью несколько раз подходили американские суда. Но, узнав о курсирующем в прибрежных водах русском военном бриге, быстро удалялись.

На «Самоа» разгорелась борьба: между капитаном судна и Богдановичем, между Богдановичем и английской частью экспедиции. Англичане имели достоверные, по их мнению, сведения о местонахождении золота. Богданович хотел провести планомерное исследование побережья. Капитан Янсен и команда пили и занимались скупкой мехов у прибрежного населения в обмен на спирт. Спаивать прибрежное население категорически запрещалось существующими в то время законами Российской империи. Богданович наивно полагал, что может запретить им продавать спирт населению.

Во время захода шхуны в Ном для мелкого ремонта и пополнения запасов угля Янсен отказался следовать обратно к Чукотке. Английская часть экспедиции сошла на берег. Они убедились, что их сведения о «точном» местонахождении богатейших месторождений золота на Чукотке не более как фикция. Экспедиция закончилась крахом. Единственным её результатом явилось то, что вторжение старателей с американского берега больше не грозило.

Перед окончанием этой экспедиции, во время захода в одно из прибрежных стойбищ, на «Самоа» была грандиозная пьянка. Утром судно вышло в море и спокойно направилось дальше. И только к обеду заметили, что исчез Бекер. Капитан не видел пользы в этом человеке, более того, он ему мешал, так как вмешивался в деятельность капитана по закупке мехов у прибрежных чукчей и порицал его за пьянку. Янсен вообще не понимал, зачем ему навязали этого юнца, да ещё как представителя Вонлярлярского. Поэтому особой тревоги это не вызвало. Было решено: суда на побережье заходят, а уж если Бекер «нажрался до чёртиков», не вернулся вовремя на судно, то пусть выбирается сам. Однако юный Бекер остался на побережье не в результате пьянки, он вообще пил мало и редко. У него были свои планы. Он видел, что русский геолог Богданович не может организовать в этих условиях планомерное исследование побережья. Знаковое золото было везде, но промышленного золота, россыпей, он не нашёл.

Бекер полагал, что золото на Чукотке есть, но где оно, должны знать местные жители. Он решил остаться, изучить чукотский язык, стать своим среди чукчей и узнать, где искать богатства этой земли.

Гуляя по побережью во время активного торга между командой шхуны и местным населением – обменом пушнины на спирт, Бекер заметил в стороне чукчанку и решил подойти к ней. Он был поражён. У чукчанки были зелёные, а не черные, открытые, а не узкие щелочки глаза и прямой европейский нос с небольшой горбинкой. Высокие скулы не делали её лицо широким и плоским, как это обычно у чукчанок. Овал лица правильный, лицо смуглое и чистое. Словом, она была красавицей, и не только для здешних мест. Бекер заглянул в самую глубину её длинных зелёных глаз и улыбнулся. Чукчанка улыбнулась в ответ. Тёплая волна омыла его сердце.

– Кто ты, красавица? – невольно спросил он. Чукчанка его поняла и ответила также на английском языке:

– Меня звать Туар[29], мой прадед – здешний шаман Армагиргын.

– А меня звать Гера, я приплыл на этой шхуне. Но торговля меня не интересует. Поэтому я просто гуляю по берегу.

Не сговариваясь, они пошли вместе вдоль берега и долго гуляли, сначала молча, но постепенно разговорились. Бекер получил свой первый урок чукотского языка. Туар немного знала английский язык. На побережье многие чукчи умели говорить по-английски. В конце девятнадцатого века побережье было в основном под американским влиянием, так как они были здесь долгое время фактическими хозяевами. Крейсерство русских военных судов, охранявших восточные границы, было отменено в 1861 году, как «слишком обременительное для бюджета Морского ведомства». Ближайшим русским поселением на побережье был пост Ново-Мариинск, нынешний Анадырь. Русского языка местное население практически не слышало.

Когда юный Бекер и Туар вернулись к стойбищу, торг кончился, моряки вернулись на судно. Над морем далеко слышались песни и пьяные крики. Это весёлая команда во главе с капитаном отмечала выгодную сделку.

– Как же ты попадёшь на шхуну? – обеспокоилась Туар.

– Туар, я не хочу плыть дальше. Если плыть, то только с тобой. Но сейчас на шхуне почти все пьяные. Девушке среди них опасно находиться.

– Что ты, Гера? Разве я могу покинуть своих родных, старшего атэ, эпэкэй?

– А я не могу покинуть тебя, ты цветок моей души. Если мы расстанемся, моя душа завянет, – ответил Бекер.

– Я уезжаю завтра. Мы со старым атэ приехали в гости.

– А где вы живёте?

– Мы не анкалин[30], мы оленные чавчу, и наше стойбище в тундре. Там, где пасутся олени.

– Я не могу ехать с вами?

– Я должна поговорить с дедушкой. Если ты хочешь ехать с нами, то тебе придётся жить в яранге и стать охотником и пастухом оленей. Ты согласен? Кроме того, ты должен жениться на чукчанке. И за неё надо отработать её семье год или два.

Это было как раз то, что хотел Бекер. Ему надо было зацепиться в тундре. На время стать одним из них. Поэтому он как можно убедительнее сказал:

– Да, я согласен ехать за тобой в тундру. Это здоровая жизнь. Я не могу тебя потерять.

– Но ты должен знать, что мой старый атэ шаман. Он великий шаман. Он прожил на свете много лет. В молодости он жил в большом русском городе Питере и знает русский язык, он умеет говорить по-английски и умеет залезать в голову.

– Как это понять? Как понять, умеет залезать в голову?

– Он умеет узнавать, какие мысли у тебя в голове. Если у тебя мысли дурные, он сразу узнает. И потом он не любит тех, кто пьёт дурную веселящую воду.

– Ты видела, что я не пью дурной веселящей воды. И дома у меня нет любимой женщины, жены.

– Я могу взять тебя в свою ярангу, если ты хочешь стать моим мужем. Но для этого надо, чтобы мой дедушка шаман согласился. Тебе придётся отработать для моей семьи год или два, прежде чем мы поженимся.

– Веди меня к своему дедушке.

– Нет, Гера. Люди на твоей шхуне могут вернуться за тобой. Если тебя не найдут, они убьют всех жителей этого стойбища. Такое уже бывало. Таньги бывают опасны. Ты пока посиди на берегу и подожди их. Если хочешь остаться здесь, то когда придёт за тобой шлюпка, скажи им, что ты решил остаться. Вот тогда мы будем говорить со старшим атэ. А сейчас не ходи за мной.

Туар ушла. Бекер задумался. У этой девушки всё было необычно: и лицо, и умные мысли. Бекер не хотел возвращаться домой нищим. Не может быть, чтобы эта земля была пуста. К тому же геологическая экспедиция искала, где можно организовать прииск. Для этого золота должно быть столько, чтобы оправдать оборудование, дороги и жизнь приисковых рабочих. А он сам по себе. Тундра откроется ему. Пора переходить от побережья в глубину. И не ходить наугад. Здесь живут люди. Они кочуют. Значит, многое знают о своём крае.