Профессор, поправьте очки! - Дмитрий Стрешнев

– -Не понимаю, зачем вам это так надо, ведь нюхать там больше нечего,-заметил Гном.-Там, наверное, и не пройдешь, ходы все сворованы… Впрочем, ваше дело. Тем более, что мы от нужного места совсем близко, уже под Зарядьем.

– -А как же Москва-река?-спросил Сева.

– -Да уже прошли под ней! Точнее, пробежали, когда драпали от вашего мента.

– -Как-то там Володя?-погрустнел Сева.-Не обидела бы его барышня. Очень боевая попалась, бывают же такие.

– -Не барышня, а диггерша,-поправил Гном.-От нее и запах чисто диггерский – металл и нейлон.

– -Неужели женщиной совсем не пахнет?-удивился Сева.

– -Абсолютно.

– -А Володю она не обидит?

– -Не знаю,-беспечно сказал Гном.-У диггеров свое каратэ придумано, специально для наших тесных пенатов, называется "диг-дзюцу". Может и наваляет сгоряча вашему Володе. Не он первый, не он последний. Сегодня он, завтра я или вы…

– -Сглазите,-возмутился Сева.-Плюньте!

– -С удовольствием,-сказал Гном.-Давно хотелось,-он смачно плюнул.-Только я не суеверный. Всё равно не поможет… Кстати, вот мы и пришли. Точно!-сказал он, тыкая пальцем в небрежно сооруженную кирпичную перегородку.-Так и чуял, что здесь ход украли! Народное, между прочим, достояние, даже не приватизированное… И еще другой украли – с этой стороны… и с той.

– -Получается, что замуровано вокруг какого-то объекта,-уточнил профессор.

– -Не знаю,-сказал Гном.-Знаю только, что безобразие. Хоть в правительство пиши!

– -Напишем, напишем,-забормотал профессор, озираясь.-И в правительство напишем, и в ЮНЕСКО… Как бы здесь наверх выбраться?

– -Вот же колодец,-сказал Гном и пошатал рукой ржавую скобу, при этом мрачно хрюкнувшую.

– -Превосходно!-воскликнул Потапов и тут же радостно схватился за ненадежное железо.

– -Может, найдем что-нибудь попревосходнее?-предложил Сева.

– -Разве вы не понимаете, Всеволод? Мы должны вылезти именно здесь!

– -Дайте уж тогда я первый, а то вы мне на голову упадете!

– -Я с вами не полезу!-предупредил Гном.-Я солнца боюсь.

Стало ясно, что подошло время прощаться с Одиссеем Лазаревичем. Голос Потапова задушевно дрогнул, когда он сказал:

– -Чрезвычайно приятно было общаться с вами.

– -Мне тоже,-ответил Гном.-Нам ведь сюда даже приличных газет не бросают. А полистать какой-нибудь "Мегаполис экспресс" или, скажем, "Скандалы и секреты" достаточно, чтобы потерять надежду на умственный прогресс человечества и застрелиться… для людей моего круга, во всяком случае.

– -Это похоже на то, что говорил Пропавший Машинист,-не удержался Сева.

– -Вы его знаете?-удивился Гном.

– -Встречались,-уклончиво ответил Сева.-А вы с ним видитесь?

– -Ушел он. На третий уровень, на двести пятьдесят метров вниз, в келью.

– -Как же он там живет?

– -Бросаем ему поесть.

– -Ну тогда бросьте ему еще вот это.

Гном с недоумением посмотрел на жестяное колесо с крылышками, очутившееся у него в руке.

– -Что это?

– -Он знает. Сам просил.

– -Ладно, передадим.

Не удержав сентиментального порыва, Потапов обнял напоследок Одиссея Лазаревича.

– -Ну что же, ad meliora tempora![9]

– -Spiritus flat ubi vult![10]-крикнул тот снизу, когда профессор вслед за Севой уже начал подниматься наверх по ржавым скобам.

Добравшись до самого верха, Чикильдеев не без труда приподнял тяжелый люк и тут же его захлопнул, чуть не свалившись на профессора.

– -Что там такое?-спросил Потапов.

– -Ничего особенного. Просто над нами только что проехал троллейбус.

– -А номер маршрута не заметили?

– -Спросите у моего ангела.

– -Какого ангела?

– -Который шепнул мне, что следом едет МАЗ с железобетонными плитами.

Тут же на блин люка накатилось что-то внушительное, он лязгнул и застонал.

– -Надо приоткрыть с другой стороны,-сказал профессор.

– -Зачем?

– -Чтобы видеть машины, которые подъезжают,-пояснил профессор, показывая ладонью эти самые машины.

– -Дельно,-согласился Сева.

Он приоткрыл люк, как было присоветовано, и обрадованно сказал:

– -Чисто!

– -Я же говорил!-отозвался из подземного мрака Потапов.

Сева приоткрыл смелее. Тут же у него за спиной раздался страшный визг тормозов, и голос, претендующий на обладание по крайней мере “Фордом Скорпио”, прокричал:

– -Козел! Чини свой водопровод в другом месте!

Сева снова съехал вниз в абсолютном негодовании.

– -Спасибо, удружили, Аркадий Марксович! Опять я в водопроводчики попал!

– -Я думал, это улица с односторонним движением!-пискнул профессор.

– -С очень даже двусторонним!

– -А вы в сторонку… в сторонку сдвигайте!

Сева хотел было ответить научному работнику так, как того заслуживал его совет, но в этот момент у них над головами раздался болезненный вскрик тормозов, следом за которым послышался характерный гулкий звук и слезный звон сыплющихся стекол.

Сева мигом снова приподнял тяжелый чугун.

– -Всё козырно, профессор! Вылезаем. Крыша подъехала.

Он снял с головы люк и положил его на асфальт. Над устьем колодца, заслоняя солнце, нависала задняя часть джипа, а из виртуального недалёка доносились громкие голоса. Один обзывал другого собачьим половым членом, а другой энергично возражал.

Извиваясь, словно ящерица, Чикильдеев выбрался на поверхность и помог вылезти Потапову.

Затем, щуря глаза, привыкшие к мраку городского чрева, Сева и профессор разглядели, что находятся у излучины неширокой старинной улицы, и даже узнали Солянку. Небольшая толпа уже стеклась к месту происшествия. Несколько голов повернулись, любопытствуя, в сторону невесть откуда вылезшей парочки но, конечно же, появление двух граждан среднестатистической внешности, пусть даже из-под земли, не могло соперничать с драматической картиной столкновения иномарок.

Взойдя на тротуар, Потапов на мгновение замер, припоминая расположение своего тела в колодце и сопоставляя его со сторонами света, а потом уверенно показал:

– -Вон там!