Грешный ангел - Джулия Лэндон

Одному Богу известно, какую новость содержит в себе эта новая записка. Но в одном Финч был уверен, медленно подходя к рабочему кабинету герцога и неся перед собой поднос с запиской, — его милости она не понравится.

Его милость выказал неудовольствие, едва Финч вошел в комнату.

— Что там? — рявкнул он.

— Принесли записку, ваша милость.

Герцог зарычал, с шумом поставив стакан с виски на стол.

— Который час?

— Полчаса пополуночи. Герцог потер виски.

— Давайте, — проворчал он и отбросил книгу, лежавшую у него на коленях. Финч осторожно подал записку, попятился и тихо притворил за собой дверь.

Алекс не мог заставить себя прочесть записку. Он мерил шагами комнату, крепко сжимая ее в руке. Он не мог слышать о каше, которую сам заварил, и поддаваться порывам страсти. С тяжелым вздохом он сломал печать и посмотрел на листок.

— Проклятие! Проклятие, проклятие! — вскричал он.

Записка не была подписана, но он в точности знал, кто ее прислал. Господи, кому еще придет в голову цитировать английских поэтов? Он медленно вернулся к креслу. Как только могла она подумать, что прошлая ночь была ложью? Почему, черт побери, она так решила? Это не было ложью, гром и молния!

«Боже, что же я натворил?» — спросил он себя в тысячный раз, почувствовав, как все внутри перевернулось от жгучего разочарования. Предчувствие его обмануло. Он потерял ее. Потерял то единственное, что имело для него значение.

Мир его рушился.

Он взглянул на часы — без четверти час. Проклятие! В такое время ничего нельзя сделать. Только пить.

Голова была налита свинцом. Мало того, накануне он наверняка ел горчицу, такая была во рту горечь. Помоги ему Бог, но из-за этой женщины он пьет уже три вечера кряду, а в последний превзошел самого себя. Алекс поднял голову от письменного стола, попробовал открыть глаза и тут же зажмурился: солнечные блики впивались в мозг, словно ножи.

Это безумие нужно прекратить. Он забросил свои обязанности и до смерти напугал Марлен. Она так заботится о нем, но это его угнетает. Стоит у него над душой, вопрошая, что может для него сделать, в чем он нуждается. Положим, он кое в чем нуждается, но тут она бессильна.

Дверь в библиотеку открылась и снова закрылась; Алекс не поднял глаз.

— Тысяча чертей! — воскликнул Артур. Алекс жестом попросил говорить потише.

— У тебя чудовищный вид, дружище! Судя по всему, нет нужды сообщать тебе, что графиня Берген покинула Лондон…

— Ч-что… что ты сказал? — спросил Алекс, с видимым усилием выпрямляясь в кресле.

— Я сказал, что вид у тебя…

— Да не это!

Артур подавил раздражение и подобрал валявшийся на полу шейный платок Алекса.

— Она уехала. Вчера.

Алекс закрыл глаза, в голове у него все завертелось. Она уехала. Он сжал переносицу, чтобы комната перестала кружиться.

— Вчера? — хрипло переспросил он.

— Вместе с немцем.

— Проклятие, — проворчал он.

— Господи, Алекс, когда же ты покончишь с этим? Или ты забыл, что через несколько дней у тебя венчание? Ты должен относиться к своей невесте с обожанием, которого она заслуживает, накануне столь знаменательного события, а не пьянствовать каждый вечер!

Не будь Алекс в полном изнеможении, он с радостью раскроил бы своему братцу череп. А Лорен считает его высокомерным.

— Как долго ты собираешься терзать себя? Давать пищу для сплетен? Тебе известно, что Марлен вчера вечером видели на концерте? Она сказала Делакорту, что ты болен, но поскольку до этого Делакорт встретил тебя в клубе, он знал, что это ложь. Ах, не волнуйся. Твоя невеста прекрасно провела время со своей кузиной, мисс Бродмур. Потрясающе провела время, по общему мнению. Кажется, маятник качнулся в другую сторону — теперь объектом сплетен стала Марлен.

Алекс потер виски, тщетно пытаясь остановить биение пульса.

— Став герцогиней, она превратится в постоянный источник сплетен, поэтому ей лучше к ним привыкнуть заранее. Видит Бог, я привык, — произнес он совершенно спокойно.

Алекс вздохнул, и вздох этот эхом прокатился по комнате.

— Послушай, сегодня у Фремонта бал. Отвези туда Марлен. Это положит конец наихудшим предположениям.

— Не знаю, — наморщившись, протянул Алекс и медленно выпрямился. — Я уже обещал пообщаться с бутылкой виски.

— Ну хватит! — Выйдя из себя, Артур взмахнул рукой. — Знаешь, я, конечно, могу понять твое увлечение графиней — она красива, очаровательна. Но увлечение есть увлечение. И потом, она ведь уехала! И, как утверждает тетя Пэдди, ее мерзкий дядюшка уже объявил о ее помолвке с графом Бергеном. Так что хватит страдать по ней, ты не юнец. Пора браться за ум!

— Скажи, Артур, что еще я должен сделать, чтобы угодить тебе? — с горечью спросил Алекс.

Артур отшвырнул шейный платок брата.

— Мне кажется, ты сошел с ума.

«Не с ума. С пути», — подумал Алекс и заставил себя взглянуть на брата.

— Сегодня вечером я отвезу Марлен на бал к Фремонту. Покажу всему свету, что с Сазерлендом все в порядке. Мы — одна счастливая семья, не волнуйся.

— Хорошо, — сказал Артур и направился к двери. Но прежде чем выйти, обернулся. — Ну ладно, ладно, все не так уж плохо. Ты очень скоро забудешь ее, как и всех остальных.

Как только дверь за братом закрылась, Алекс фыркнул. Никогда он ее не забудет. Для этого в мире не хватит виски.

Алекс подозревал, что охваченный негодованием Артур отправился к матери, другого объяснения неожиданному появлению Ханны он не мог придумать. Он сидел в своем рабочем кабинете, положив голову на подголовник кожаного кресла, и пристально смотрел на огонь в камине. Лорен уехала с этим проклятым немцем, и тут уж, черт побери, ничего не поделаешь. В конце месяца состоится его венчание. Вряд ли можно упрекать Лорен в том, что она решила выйти замуж. В конце концов, каждый должен сделать подходящую партию, соответствующую его положению в обществе. Каждый должен в конце концов остепениться. Он остепенится. И она тоже. Жизнь продолжается. И он научится терпеть эту боль.

Об этом-то он и размышлял, когда появилась Ханна и, подбоченясь, остановилась. Он едва взглянул на нее, не имея ни малейшего желания выслушивать нравоучения.

— Кажется, у моего сына какие-то затруднения, — сказала она властным голосом.

Мягко сказано. Он нетерпеливо вздохнул.

— Как, неужели Артур забыл упомянуть еще о каком-то моем проступке?

— Сарказм, Алекс, тебе не к лицу, — сказала она, вплывая в комнату. — И потом, Артур прав. Последние дни ты ведешь себя отвратительно.