Улицы разбитых артефактов. Череп в холодильнике - Елена Малиновская

Около хижины стоял сам Фарлей. Блондин хмуро осмотрел мое убежище, затем перевел взгляд на меня и безапелляционно заявил:

— Твой ненаглядный Ричард самый настоящий идиот!

Я гневно фыркнула, покоробленная таким выражением. Да как он смеет так говорить о Ричарде?!

— Но одно очевидно: он не убийца. — Фарлей лукаво усмехнулся. Правда, тут же жестокосердно добавил: — Потому что такой идиот не может быть убийцей.

Я аж замычала от возмущения. Ох, как хотела бы я сейчас высказать этому всезнайке пару «ласковых»! То обстоятельство, что он является королевским дознавателем, еще не дает ему право безнаказанно оскорблять людей.

— И не смотри на меня так, как будто готова убить голыми руками, — посоветовал Фарлей, усмехнувшись. — Вообще-то, я пришел помочь тебе.

Помочь мне? Интересно, каким это образом?

Фарлей между тем внимательно осмотрел знаки, которые Ричард так тщательно выписывал вокруг хижины. Довольно крякнул и уже мягче проговорил:

— Впрочем, как маг Ричард очень даже ничего.

И после этого осторожно перешагнул вязь символов на земле, нагнулся, уберегая голову, и вошел в мое убежище.

Я попятилась, не совсем понимая, чего от него ждать. Чует мое сердце — ничего хорошего!

— Сбежать, значит, от меня решила, — обманчиво спокойным тоном начал Фарлей, разглядывая меня со злой насмешкой. — Агата, от меня еще никто не сбегал! Неужели ты не понимаешь, что я все равно нашел бы тебя? Даже если ради этого мне пришлось бы перетряхнуть весь Гроштер по камушку?

Я молчала, покаянно повесив голову. Во-первых, заклятье немоты все еще было на моих устах. А во-вторых, пожалуй, ему не стоит знать о том, что я не намеревалась оставаться в столице. Вдруг удача все-таки улыбнется мне и я каким-либо образом сбегу от этого доставалы.

Неожиданно я почувствовала легкое прикосновение к своей щеке. Удивленно подняла на Фарлея глаза.

Он еще раз провел тыльной стороной ладони по моей коже. В глубине его голубых глаз горел какой-то странный огонек. Но я никак не могла определить, о чем он думает на самом деле.

И тем большим было мое удивление, когда Фарлей наклонился ко мне и поцеловал.

Наши губы соприкоснулись лишь на мгновение, после чего я перепуганно шарахнулась в сторону, благо блондин не удерживал меня. Споткнулась о злосчастную табуретку и зашипела от боли, пребольно ударив коленку.

Фарлей никак не вмешивался в мои бестолковые метания по хижине. Когда я восстановила равновесие и посмотрела на него, то заметила, что блондин улыбается. Правда, он тут же постарался придать себе как можно более суровый и невозмутимый вид, но было уже поздно. Я смертельно обиделась на него. Ишь ты, еще и насмехаться вздумал! Я из-за него, между прочим, чуть не упала!

— Любопытно знать, как ты собиралась соблазнить меня, если сама как огня боишься любого проявления мужского внимания? — мурлыкнул тем временем Фарлей. Прищелкнул пальцами — и зеленая нить, обвивавшая мои запястья, исчезла, напоследок ярко вспыхнув изумрудным. Пропало и заклятье, так долго державшее меня в плену немоты.

— Ты!.. — немедленно возопила я, негодующе ткнув указательным пальцем в грудь блондина. — Ты!..

И забулькала от возмущения, не в силах облечь в слова все свои претензии к этому гадкому типу.

— Прежде всего дай слово, что ты не работаешь на Норберга Клинга, — оборвал меня Фарлей.

Я так и замерла с открытым ртом, мгновенно забыв о том потоке ругательств, что намеревалась вылить на голову дознавателя. Норберг Клинг? А при чем тут, собственно, всесильный ректор академии колдовских искусств?

В моей голове между тем забрезжила смутная догадка. О, сдается, я начала понимать, почему Фарлей так болезненно воспринял мою неудачную попытку поцеловать его.

Я буквально вчера вспоминала о конфликте между ним и Норбергом Клингом. Сейчас последний являлся ректором академии, но в прошлом возглавлял факультет ментальной магии. И до сих пор считался покровителем «ворон». Именно так пренебрежительно называли выпускников-менталистов, прежде всего за их любовь к одежде черного цвета.

Пожалуй, не стоит говорить о том, что между обычными студентами и «воронами» постоянно шла негласная, но очень ожесточенная борьба. Менталистов не просто не любили. Их боялись и ненавидели. И действительно, кому приятно осознавать, что в любой момент твои самые сокровенные мысли станут достоянием общественности? Но «вороны», как это ни прискорбно, считались своего рода элитой в магическом мире. И в немалой степени именно из-за негласной поддержки Норберга Клинга.

Легко представить, какой разгорелся скандал, когда выяснилось, что среди студентов этого факультета быстро набирал популярность культ бога-пасынка. Многие «вороны» даже не брезговали ритуалами поклонения этому покровителю нечисти и всего самого омерзительного в мире. Вроде как до человеческих жертвоприношений дело не дошло. Студенты начали с самого приятного — сексуальных оргий. Но подошли к этому с небывалым размахом. Поговаривали, что пострадало большое количество обычных девушек, с которыми, не мудрствуя лукаво, знакомились на улицах, а затем под ментальным внушением заставляли принимать участие в сем постыдном действии. После студенты, опять-таки при помощи своих способностей, заставляли жертв забывать о случившемся.

И кто знает, сколько бы это продолжалось, но однажды «воронам» не повезло. Очередная девица, которую похитили с улиц Гроштера, оказалась владелицей амулета, помогающего нейтрализовать ментальную магию. К тому же она была не робкого десятка, потому как умудрилась сбежать. И прямиком направилась в отдел городской полиции по надзору за незаконным использованием магии.

Именно Фарлею Икстону выпала сомнительная честь расследовать это дело. Полагаю, его коллеги вздохнули с немалым облегчением. Никому не хотелось ссориться с Норбергом Клингом. Слишком близкое знакомство он водил с королем и слишком большой властью обладал в Лейтоне.

Но Фарлей не побоялся устроить массовые обыски на факультете ментальной магии, который, как я уже упоминала, считался вотчиной Норберга. А ведь все были в курсе, что иметь во врагах прославленного менталиста — непозволительная роскошь.

В свете вышеизложенного мое знакомство с Фарлеем выглядело и впрямь подозрительным. Итак, что бы я подумала, если бы оказалась в шкуре дознавателя, которому не повезло нажить себе такого неприятеля?

Некая девица сбивает его с ног на улице. Завязывается знакомство. Эта же девица отводит его к целителю, который обнаруживает шпионское заклинание, внедренное в ауру Фарлея совсем недавно.

Дальше — больше. Неожиданно выясняется, что прошлого-то у новой знакомой и нет. Она живет по поддельным документам и использует чужую фамилию. Но при этом каким-то образом умудрилась закончить академию. Возникает закономерный вопрос — каким образом сия девица, не особенно, если честно, блистающая в магии, умудрилась обвести вокруг пальца ректора, который лично проводит испытания в конце второго курса, когда идет распределение по факультетам.