Слишком редкая, чтобы жить, или Слишком сильная, чтобы умереть - Юлия Шилова

С ним невозможно развиваться – нужно либостоять на месте, либо пятиться назад. Тяжело объяснять, что теория теорией, ножизнь показывает: даже в самых серьезных правилах есть исключения. И это я. Нуне могу я развиваться по его теории, потому что я самородок, который живет посвоим правилам и не принимает то, что навязывают ему другие. Я сделала себясама вне всяких правил. У меня сильнейшая жизненная школа. Я прошла Крым, рым имедные трубы, и если бы развивалась по теории, то сейчас сидела бы в своеммаленьком шахтерском городке в нищете, озлобленная на весь мир и ела хлеб скартошкой. Гарику никогда не понять, что такое рисковать, блефовать, пускатьсяв авантюры, что значит ставить на карту все и выбираться из ситуаций, изкоторых теоретически невозможно выбраться. Что он видел? Кабинет и мягкоекресло... Его не трепала жизнь. А если один разок и тряханула, то несмертельнои за дело. Это его конек – довольствоваться малым. Ему так комфортно. Гарику ненадо хватать звезд с неба – у него есть планка. А я всегда знала, что на небеесть моя звезда, всегда хотела большего, чем могла предложить мне жизнь. Яслишком многого хочу и не желаю больше той безрадостной и голодной жизни, какойкогда-то жила. Не хочу, чтобы о ней знали ни мои дети, ни мои внуки. Не хочувспоминать, как маленькой девочкой украла булку хлеба – не потому, что во мнеесть ген воровства, а потому, что устала засыпать голодной.

Теоретику Гарику никогда этого не понять. Поего разумению, если ты чего-то достиг, то пора успокоиться. Помню, как в товремя, когда упорно меня переманивал, он собрался с духом и сообщил, чтоиздательство готово дать мне кредит на квартиру. Он так волновался... Вероятно,ждал, что от этого предложения я упаду в обморок. Он не понял моей реакции,когда я сказала, что квартира – это неплохо, но не самоцель, а один из моих жизненныхэтапов. Я тогда рассмеялась. Мне почему-то вспомнился Владивосток и случай, какоднажды я спросила своего водителя, что ему нужно от жизни. Он ответил –видеомагнитофон. В то время это было в диковинку. Тогда я купила емувидеомагнитофон и подумала: как мало человеку нужно для счастья. Может быть,даже немного ему позавидовала. С такой психологией легче жить, чем спсихологией максималистки. Тогда, в разговоре с Гариком, я почувствовала себяэтим водителем и даже оскорбилась.

От Гарика усиленно бегут авторы по тойпричине, что он так и не понял: автор не раб, а свободный человек с собственныммнением, взглядами и принципами, с которыми он обязан считаться. Гариквыстраивает работу с автором так, что автор практически не имеет слова. Он непонимает, что есть люди, которым нужно от жизни мало, а есть максималисты, укоторых большие цели и большие задачи. Не стоит подрезать крылья тому, ктохочет и умеет летать.

В силу своей ограниченности он так и не понял,что мы не можем получать с ним поровну, потому что я автор с именем,читательской аудиторией и работаю на износ. В то время, когда Гарик спит илиотрывается по полной в выходные, я пашу в четырех стенах без выходных,праздников и понятии о времени суток. Ошибка Гарика в том, что он имел хамствопопрекать меня деньгами. Не он мне платит и ему никогда не сидеть в креслесвоего шефа.

Когда Гарик пьет, мало не покажется никому.Однажды позвонил мне среди ночи, сказал, у него проблемы – не выпускают изресторана и заставляют оплатить счет. Спросил, не могу ли я подъехать и за негозаступиться. Мол, он счет оплатил и его заставляют платить повторно. Хотя яобъяснила, что уже давно сплю, Гарик требовал справедливости.

Когда он пьет, у него начинаются провалы впамяти. Ему просто принесли счет, Гарику показалось, что он уже его оплатил.

Я не раз была свидетелем того, как на почвепьянства у Гарика начиналась белая горячка. Он заказывал спиртное, махом еговыпивал, а затем орал на официантку, почему та до сих пор ничего не принесла.При этом официантка вежливо объясняла, мол, вы только что все выпили. Гарикначинал топать ногами, истериковать и кричать, что его везде надувают.

– Хамка! – орал Гарик наофициантку. – Она только что выпила мое спиртное! Я шеф-редактор крупногоиздательства и печатаю известных людей! Стоит мне сделать один звонок – и вашресторан закроют!

Перепуганная официантка хлопала ресницами и незнала, что делать.

– Гарик, ты только что сам прикончил графинводки, – заступилась я за перепуганную девушку.

– Ты видела?

– Видела.

– Нет. Я ничего не пил. Это она выдула мойграфин! – кричал Гарик и показывал на официантку. – Дайте мне водки!Мне дадут выпить в этом ресторане или нет?!

Перепуганная официантка принесла Гарику второйграфин. Он опустошил его за несколько минут, не закусывая. Затем посмотрел награфин и вновь позвал официантку.

– А ты чего мне пустой графин принесла?

– Так вы ж его только что выпили....

– Я?! Это уже предел всякого хамства! –Гарик что есть силы ударил кулаком по столу. – Я смотрю, в этом ресторанемне сегодня ничего не нальют. Где администрация?! Тащите директора! Вы хотьпредставляете, кто я?! Я шеф-редактор, а это значит, что вам всем пришел капец!

Когда Гарику принесли третий графин водки, онпоказал бледной официантке кулак:

– Только попробуй тронь! – Затем моментальноего осушил, сделал «руки в боки» и грозно спросил: – Ну и где моя водка?! Менятут еще долго «разводить» будут?! Только попробуй посчитай за пустые графины!Ты даже не представляешь, кто перед тобой сидит...

И так постоянно. Когда мы встречали корпоративныйНовый год, Гарик меня обнял, показал на торжественно украшенный зал и сказал:

– Видишь, какой я крутой перец! Это всеблагодаря мне!

На этом корпоративе он потерял документы,ключи от квартиры. Очнулся с чужим пакетом, в котором лежали женские колготки ибаночка с тушеной свеклой.

– Что за чертовщина? – прорычал еще непротрезвевший Гарик.

Ходил, искал документы и ключи. Не нашел. Таки уехал с чужими колготками...

Однажды позвонил мне хорошо подвыпившим.

– Я женюсь, – сказал он.

– Очень за тебя рада.

– Ты на меня не злишься?

– Я же сказала, рада за тебя.

Одно время Гарик пытался за мной ухаживать...Я часто говорила ему комплименты, и он поверил в собственную неотразимость.

– Ты пойми. Я еще могу жить один, а мой котнет. Кот ест «анти мяу», и я скоро буду есть «анти мяу». Пойми, кот больше неможет. Ему нужна хозяйка. Ты пойми, я женюсь из-за кота! Он вечно голодный. Яне могу о нем не думать. Ты только представь, как коту будет хорошо, если яженюсь.

– Конечно. Не мучай больше кота.