Кольцо златовласой ведьмы - Екатерина Лесина

Он стянул покрывало.

Мотоцикл. Трехколесный «Урал». С коляской. Мотоцикл – черный. Коляска – красная.

– Хатку мамину заложил, одна однокомнатная, на окраине, но вроде хватало… а потом мою мастерскую взяли – и спалили. Вот за просто так. И страховая компания отказалась выплачивать.

– Это тоже ты собрал?

Мотоцикл был… замечательным! Ярким. И таким красивым, что просто слов не хватало от восторга.

– Ага. Купил за копейки. Восстановил. Кой-чего переделал. А страховая фирма папашкиной была. И тех, кто контору мою спалил, он тоже нашел. Наняли их. Лизка, стервища… хотел я ей по рылу заехать, потом подумал, что сам дурак. Она ж тупая, как собаченция. Папашка ее натравит, а она и рада кого-то рвать. Выслуживаться.

Стась на что-то нажал, и стена сарайчика беззвучно скользнула в сторону.

– И папашке бесполезно объяснять чего-то. Я и порешил, что буду сидеть тихонько, пока свои деньги не верну. Аналитиком, так аналитиком… пусть он лучше за дурака меня держит.

Мотоцикл он выкатил легко, словно и не было в этой махине никакого веса.

– На неделе я свое забрал. И еще кой-чего сверху, подстраховки ради. Шлем надень.

Шлем был для Вики великоват, и она долго возилась с застежкой.

– Он бы к моей конторе подвалил, а я репортерам – документики под нос, из которых значится, что наш честный бизнесмен – не такой уж и честный. Папашка над своей репутацией трясется…

– Шантаж, значит?

Он Вике помог забраться в люльку, неожиданно оказавшуюся довольно-таки удобной.

– Точно, шантаж. Он же по-другому не понимает.

А сарай все-таки – настоящий сарай.

– Мне не было резону их убивать. Мне деньги папашкины не нужны. Я свое забрал. Законное! А он… пусть сдохнет над своими капиталами.

Сказано это было весьма эмоционально.

– Он мамку мою когда-то задавил. Оставил ее без работы, а как она свое дело начала – разорил… и хату отобрать грозился, если она меня ему не отдаст. Отдала. У меня ж еще сестра есть… не Светка, другая, по мамке. Она меня ненавидит, потому как думает, что из-за меня мамка спилась. И что я – такой же, как этот урод. А я помочь ей хочу, и чтоб по-настоящему семья была. Только… страшно.

– Почему?

– Потому что, если папашка пронюхает, что я про Оксанку узнал и поговорить с ней пытался, он ее со свету сживет. А у нее – детки. Двое. Ты, это…

Он вдруг смутился, словно собирался сказать ей что-то личное. Хотя, что может быть более личным, нежели уже сказанное?

– Ты не думай, Серега – нормальный парень. Он мне помощь предлагал. И деньги тоже. Только мне чужого не надо. Я за своим…

Прежде чем Вика успела ему какой-либо задать вопрос, Стась оседлал мотоцикл. Рокот мотора ее оглушил. И где-то далеко, отзываясь на голос железного зверя, залаяли псы.

– Держись, – донеслось до нее.

И Вика обеими руками вцепилась в поручень.

Это была самая дикая поездка в ее жизни. Сельская дорога извивалась, словно норовя выскользнуть из-под шипастых колес монстра. Пятно света скользило, выхватывая придорожные кусты, редкие деревья, силуэты домов… мотоцикл подпрыгивал, и Вика – вместе с ним.

Но она не боялась. Было хорошо. Настолько хорошо, что ее былые страхи, сомнения вдруг исчезли.

Стась привез ее к реке, остановился и мотор заглушил.

– Тут недалеко мост есть, – сказал он, присаживаясь на землю. Вытащил сигареты, зажигалку. Предложил Вике, но она отказалась. – Старый совсем. Светка сюда вечно бегала – принца ждать… а потом у нее роман случился. Шестнадцать вроде ей было. Взрослая уже.

Красный огонек сигареты описал полукруг.

– Я знал. И еще Серега, который помогал ей убегать из дома. Семка… ну, мы как-то помалкивали, только папаша все равно пронюхал. Кто ему донес?

Вика выбралась из люльки и потянулась. Сыро. И лягушки орут.

– Разозлился… нет, в ярость пришел. Я его таким никогда не видел. Светку шалавой обозвал. Она ж нормальная. Тихая была. И никогда ему не перечила, а тут вроде как сорвалась. В общем, он ее запер… а потом этого парня посадили. За изнасилование. Не Светки, конечно, так – девку отец нашел какую-то, которая заяву написала. И позаботился, чтоб срок ему вкатили по полной. Светка как узнала, так и… из петли ее вытащили. Потом – в психушку. Другим человеком оттуда вышла… настолько другим, что как и не родная стала вовсе.

– Ты его ненавидишь?

– Ага. Не один я, – Стась сидел, подогнув ноги, положив руку на бедро. – Он каждого через колено переломить норовит. Характер такой. Так что… беги отсюда, деточка! Хотя, если у него на тебя – планы, сбежать он тебе не позволит.

– Скажи… – Вика попыталась поймать ускользающую мысль.

Если Антон Сергеевич настолько жесток с собственными детьми, то насколько же он безжалостен к соперникам? И не является ли все, происходящее в доме, – чьей-то местью?

– Кому папашка насолил настолько, чтобы всех перебить? Без понятия, – Стась понял все и без ее вопроса. – Он, конечно, скотина, но… большие дела с чистыми руками не делают. И все его партнеры, и нынешние, и бывшие, из того же дерьма слеплены. Нет, тут дело семейное… За подставы папашкины его бы, может, и заказали б. Но – его! Понимаешь? Ну как тебе сказать… Вот – глушат ведь тех, кто виноват, а семью не трогают. Не принято так. Тем паче, с таким… вывертом. Думаешь, кто остался?

Вика кивнула.

– Давай считать, – похоже, Стась был рад с ней поговорить. – Серега. Он у нас – законный наследничек. Что б там папашка про семью ни пел, он всегда Серегу со Светкой выделял. Славка, навроде, и старший, но все равно ниже их по ранжиру. И все у нас знали, что, если папашка вдруг навернется, капиталы его Сереге отойдут. Никто особо и не завидовал ему…

Вот в это Вике верилось слабо. Семен – завидовал. Или недолюбливал Серегу по какой-то иной, пока неизвестной причине. Иначе зачем он стал бы настраивать Вику против него?

А ведь настраивал!

Мягко, исподволь, вроде бы и не говорил ничего плохого, не обвинял брата, а все же создавалось впечатление, что Серега – премерзкий тип.

Яблоко от яблони.

– Но Серега Светку любил. По-настоящему. Он ее пытался отсюда вытянуть и приезжал, только чтоб с нею повидаться. А она после того случая как замороженная стала… потом еще замужество это. И там своя история вышла…

– Знаю.

– Вот. Серега, может, папашке и рад был бы соли под хвост сыпануть, но Светку он бы не тронул. Семен… Четвертый.

– В смысле – четвертый?

– Ну… игра у нас такая была. Светка у нас вроде как первая. Девка, и все такое… Серега – второй, за нею. Оба – законные детки. Я – третьим в доме объявился. Семка – четвертым. Ну, а Славку последним привезли, он раньше с дедом жил, в деревне… тоже странный тип. Себе на уме.