Улица Иисуса - Самид Агаев

– Под себя ходи. Завтра сам уберешь.

– Я уже из того возраста вышел, чтобы под себя ходить. Я заплачу тебе. Свяжи мне руки и выведи.

– Сколько заплатишь, – лениво спросил монгол.

– Я дам тебе золотой динар.

Услышав это, воин снял со стены аркан, на котором притащили Егорку, и подошел к решетке.

– Высунь руки в гнездо решетки.

Воин ловко обмотал запястья пленника и открыл решетку.

– Деньги!

– На улице, – возразил Егор.

– Пошел вперед.

Услышав голоса, сверху выглянул еще один монгол, Егор с досады чуть не выругался.

– Куда ты его?

– Выведу опростаться. Сиди, отдыхай.

Егор облегченно вздохнул. Они прошествовали во двор. У дверей кабинки Егор протянул вперед связанные руки. Между большим и указательным пальцами была зажата золотая монета. Монгол выдернул ее, с заблестевшими глазами стал разглядывать, пробовать на зуб.

– Давай, только быстро.

Егор вошел в уборную, прикрыл дверь. Перерезать аркан было делом минуты. Монгол еще любовался монетой, когда Егор вышел из уборной. Свободный конец был в руках воина, намотан на руку. Егор дернул его на себя и встретил стражника сокрушительным ударом. Затащил обмякшее тело в уборную. В два прыжка добрался до забора и перемахнул через него. К счастью улица была пуста, Егор пробежал два-три квартала и уперся в городскую стену. Идти через ворота он не рискнул. Стражникам наверняка известно о его аресте. Хаджикенд – городишко маленький. Он влез на стену и спрыгнул с той стороны. Сориентировался, и побежал в сторону караван-сарая.

Спустя час он был на месте. Ночь предстояла безлунная. Над воротами постоялого двора уже горел нефтяной фонарь. Егор узнал телегу, спросил хозяина. Реза-киши, увидев его, обрадовался, как родному, даже едва не прослезился.

– Тебя что же выпустили? – спросил он.

– Ты, отец, думай, как хочешь, – ответил Егор, – но нам лучше прямо сейчас выехать.

– Вопросов больше не имею, – сказал старик. – Тогда я пойду запрягать.

Мы расстались с Ладой в тот момент, когда она, сидела, схватившись за спину своего спасителя, и конь уносил ее в ночь. Через час они выбрались из лесу на большую дорогу. Натик остановил коня, помог спешиться Ладе.

– Вы спасли меня, – сказала Лада, – я даже не знаю, как вас благодарить.

– Вы знаете, как отблагодарить меня, с улыбкой сказал спаситель.

– Нет, не знаю, – насторожилась Лада, – имейте в виду, я вооружена.

– Простите, вы меня неверно поняли. Вы думаете, я помог вам для того, чтобы просить о близости. Это было бы безумием с моей стороны.

– А что, разве я недостаточно хороша, чтобы мужчина мог совершить ради меня такой безумный поступок? – не удержалась Лада.

– Хороша – это не то слово, – сказал Натик. – Вы прекрасны! Но вы для меня святая. Разве я не сказал, что вы воплощение жены Будды?

– Теперь вспомнила, только забыла, как ее звали. Но вы меня успокоили.

– Ее звали Кали. Кто вас похитил?

– Это был мой муж раджа Пракаш. Он считает, что, танцуя в храме, я позорю его благородное имя.

– У раджи Пракаша не очень хорошая репутация. Он внебрачный сын, титул ему достался лишь потому, что у его отца больше не было детей.

– Ах, вот оно что. Внебрачный сын, байстрюк. Я почему-то так и подумала. А вы отчаянный. В одиночку сунуться в такое рискованное приключение. Мне понравилось. Ради чего же вы рисковали головой, воруя чужую жену.

– Я спас вас для того, чтобы вы поехали со мной. Вы земное воплощение Кали.

– Да, да, я уже запомнила. Даже не знаю, что делать. Боюсь, что у меня теперь нет другого выхода. Куда ни кинь, всюду клин.

– Простите, я не понял.

– Это пословица русская. Я поеду с вами, но мне нужно забрать ребенка из храма.

– Вернуться сейчас в храм Джунглей было бы неразумно, – осторожно сказал Натик. – Слуги вашего мужа первым делом направятся туда, они будут караулить все подступы к храму. Если они вас один раз похитили оттуда, это может повториться.

– Но я не могу оставить там своего сына, – воскликнула Лада. – Что же мне делать. Если мы поторопимся, мы может опередить их. Пока охрана известит моего мужа, уйдет время.

– Скорее всего, мы опередим их, но далеко не уйдем с маленьким ребенком.

– И что вы предлагаете, бросить его?

– Ни в коем случае, как вы могли подумать обо мне такое. Там, куда я вас зову, еще не все устроено. Я дал Рите деньги, чтобы она ухаживала за вашим сыном. Через две недели я пошлю людей за ним, а пока Рита спрячет его у себя в деревне. А на расспросы ответит, что вы увезли его. Это будет лучшее решение.

– Хорошо, – скрепя сердце, сказала Лада, – то есть в этом нет ничего хорошего, но я вынуждена согласиться. Но поклянитесь мне в том, что в скором времени мы заберем моего сына.

– Я клянусь вам в этом.

– Я должна буду принять буддизм, раз я воплощение жены Будды? – спросила, невесело усмехнувшись, Лада.

– Это совсем необязательно, мы создадим новую религию. Кто вы сейчас, к какому вероисповеданию себя причисляете?

– Даже не знаю, как сказать, – задумалась Лада, – вообще-то я русская. А вероисповедание у меня разное, многогранное. В данный момент я как бы христианка. Чему вы улыбаетесь?

– Христиане приняли великие доктрины Будды, но полностью отделили себя от него, создав для себя другого Далай-ламу. Но дух Бодхисаттвы был воплощен в святой личности Иссы. Я много вам расскажу об этом, но нам нельзя медлить. Так что в путь, нас ждет долгая дорога.

– Едем, – вздохнула Лада, – эта дорога для меня видно никогда не кончится. Но я могу хотя бы навестить сына, поцеловать его. Я не видела его десять дней.

– Можете. Но зачем расстраивать ребенка. Вам сразу же придется уехать. Вы ему сделаете только хуже. Подумайте о нем, не о себе.

– Все-то вы знаете, – в сердцах сказала Лада. – Мы так и будем ехать всю дорогу до вашего царства на одной кобыле?

– Нет, она не вынесет двоих. Сейчас мы направимся в Лахор. Купим там еще одну лошадь. Правда, денег у меня мало осталось. Я оставил в храме щедрое пожертвование.

– Может, вернемся, и часть заберем? – предложила Лада. – Заодно и сына повидаю.

– Пожертвование не забирают, – укоризненно сказал Натик, – а насчет сына мы уже все обговорили.

– Просто так сказала, можно вместо второй лошади купить повозку тонга. Она же будет дешевле. И ехать приятней. Запряжем в нее вашу лошадку.

– Не думаю, в лесу она не проедет.