Телегония, или Эффект первого самца - Инна Балтийская

– Зачем же ценный напиток в таких странных емкостях хранить? – с абсолютно дружелюбным видом поинтересовался Кирилл Петрович.

– Но это… Это не моя бутылка! – Главврач был уже в полуобморочном состоянии. – Я не знаю, как она сюда попала! Я не покупал никакого «Каштана»!

– Правильно, не покупали «Каштан», – согласился эксперт. – Это чистый спирт.

Следующие полчаса мы приводили в чувство совершенно обезумевшего главврача. Он синел, бледнел, хватался за сердце и за горло, то кричал, что это произвол и подстава, то требовал вызвать врача… Кирилл Петрович предлагал ему для успокоения хлебнуть спирта из пластиковой бутыли, но это лишь усиливало нервозность совершенно потерявшего лицо главврача. Признать бутыль своей он отказался наотрез.

Совместными усилиями мы напоили главврача валерианой и пустырником и уложили его на тахту с мокрой тряпкой на лбу. Я села рядом, а мужчины продолжили обыск.

Приговаривая что-то умиротворяющее и даже попытавшись погладить бедолагу по голове, я пыталась сообразить, что означает найденная бутыль. Возможно, это часть спирта, не понадобившаяся для убийства генерала Нечаева. Но есть и другой вариант: главврач – скрытый алкоголик. Пьет исключительно дома, чтобы не потерять престижную должность, и маскирует украденный в больнице спирт в бутылках из-под одеколона и бытовой химии. Я нагнулась к нему и тихо спросила:

– Антон Семенович, скажите, вы ведь просто взяли в больнице спирт для своих целей? Ну, на праздник какой-то?

– И вы мне не верите… – простонал главврач. – Ну почему? Неужели я похож на кровавого убийцу? Да зачем мне убивать своего приятеля, пациента? А ту молоденькую девочку – да я даже имени ее не знал!

– Вы только не волнуйтесь, – ласково сказала я. Мне действительно стало жаль беднягу. – Никто не думает, что вы кого-то убили. Но какой-то ваш доброжелатель позвонил и заявил, что нужно провести у вас обыск. Видите, как я с вами откровенна? Это потому, что ни в чем вас не подозреваю.

Не знаю, насколько подействовали мои утешения, но Рыбалко затих и даже на время перестал стонать. В самом деле, зачем ему убивать генерала? Тот ничем ему не угрожал и ни в чем не подозревал. А если главврач не убивал генерала, то и убивать практикантку Марию ему тоже ни малейшего смысла не было. Или я просто чего-то не знаю?

Мои размышления прервал возглас Вадима:

– Антон Семенович, это ваш гламурный мобильник?

Розовый телефончик в покрытом стразами футлярчике действительно выглядел странновато для немолодого уже доктора.

– Где вы это взяли? – Приподнявшись на локте, главврач глядел на мобильник остекленевшими глазами, вид у него при этом был как у кролика, которого глотает удав.

– Да вот здесь, – пояснил Вадим, кивая на прикроватную тумбочку.

Главврач с глухим стоном повалился на кушетку. Платон забрал аппаратик, повертел его в руках и с тяжелым вздохом передал Кириллу Петровичу:

– Снимайте пальчики, больше из него пока ничего не выжать. Сим-карта вынута. – Он повернулся к надрывно стонущему Рыбалко: – Может, сразу признаетесь, откуда телефон? Он принадлежал убитой медсестре?

– Я не знаю, откуда он! – внезапно сев на кровати, закричал главврач. – Я не приносил ЭТО домой!

– Ладно, так и запишем, – согласился Платон. – В доме найдены предметы, не принадлежащие хозяину. Их происхождение неизвестно.

– Мне все подкинули, – простонал главврач. – Я буду жаловаться вашему начальству!

– Все так говорят, – подтвердил Вадим. – Как одинаково устроены люди – что в С-ке, что в Москве…

Обыск продолжался. Вадим с Платоном собрали в большой мешок всю верхнюю одежду Рыбалко. Он попытался было протестовать, но сил хватило ненадолго. Мне стало как-то не по себе, и я отошла от постели стонущего главврача. Поглядела на бодро копошащихся во внутренностях большого буфета Платона с Вадимом и решила заглянуть на кухню. Там эксперт решил исследовать банки с маринованными огурцами, крупой и черным кофе и все глубже ввинчивался в большую кладовку, складывая часть банок в заплечный мешок. Кладовка оказалась несуразно большой, и он зашел туда полностью. Внезапно он присвистнул от изумления.

– Кирилл Петрович, что у вас там? – заволновалась я, поскольку он больше минуты стоял неподвижно. – Вам стало плохо, мне подойти?

– Ничего-ничего, Вероника Николаевна. – Эксперт вышел из кладовки, его лицо светилось торжеством. – Это я изумился так. Зато вот это находка так находка!

Он протянул мне трехлитровую банку с полупрозрачной жидкостью. В банке одиноко плавала человеческая почка.

Главврач Рыбалко лежал в своей больнице, в той же отдельной палате, где убили генерала. Но, в отличие от симулянта Нечаева, сердечный приступ Антона Семеновича лично у меня сомнений не вызывал. Он был весь опутан проводами датчиков, в подключичную вену ему воткнули катетер, а прямо у постели дежурил мордоворот из ОМОНа.

Воспользовавшись случаем, Платон предъявил розовый мобильник в футляре со стразами двум медсестрам, работающим в отделении кардиологии. Обе без колебаний ответили, что очень похожий телефон видели у практикантки Марии Семенцовой. Кирилл Петрович доехал с нами до больницы, но сопровождать до палаты отказался. Он рвался в лабораторию, чтобы исследовать найденную почку.

– Уж на этот раз хитрецы не украдут ее у меня из-под носа. Фиг им! – И он для верности показал нам сложенный из трех пальцев кукиш.

Он уехал, а я прошлась по отделению кардиологии, поглядела на озабоченно беседующего с персоналом Платона, вышла во двор и села на узкую лавочку рядом с будкой охранника. Вопросов у меня было намного больше, чем ответов. Зачем главврач убил генерала? Зачем хранил вырезанную почку в собственной кладовке? Конечно, там прохладно, но это, мягко говоря, не самое лучше место для хранения органов. Честно говоря, если почка хранилась в кладовке больше нескольких часов, использовать ее для пересадки будет нельзя – начнется процесс умирания клеток.

Если бы мы искали обычного маньяка, это все не имело бы значения. Маньяк мог взять почку просто на память, а генерала убить, испугавшись неудачно брошенного косого взгляда. Но мы охотились за пусть и безумным, но гениальным ученым, в одиночку повторившим то, что создавали целые научные коллективы в хорошо оснащенных западных лабораториях. Если этот ученый – главврач Рыбалко, то почему он так небрежно обращался с органами? И зачем, спрашивается, ему вообще вырезанные органы, когда он мог вырастить новые из клеток заказчика? Но если не ради органов, то ради чего было похищено больше сотни местных жителей плюс недавно прибывший Петр Ромашов? А вдруг я снова ошиблась в своих предположениях? К примеру, девочек действительно клонировали, но органы не выращивали, а вырезали у похищенных людей?

И кстати, кто и зачем звонил майору Федотову? Если допустить, что в первый раз звонила несчастная практикантка, каким-то образом видевшая, как главврач ночью прокрался в палату генерала, то кто тот мужчина, который звонил во второй раз? Откуда он мог знать, что дома у главврача хранится спирт и вырезанная почка?