Братство Камня - Лоренсо Сильва
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вам были заданы вопросы, — сказал третий мелодичным голосом, поднося наполненный жидкостью шприц. — Я бы предпочел не терять времени, дожидаясь, пока начнет действовать амитал. Избавьте меня от лишних забот. Почему вы не закончили работу?
Дрю говорил с трудом из-за распухших губ.
— После того, как я взорвал машину, меня увидели!
— Уцелевший мальчик?
— Он выпал из машины раньше, чем она разбилась о скалу. Никто не мог предвидеть этого! Но я говорю не о нем! — Дрю глотнул кровь.
Воспользовавшись тем, что ранен, он продлил приступ кашля, чтобы успеть обдумать ответ. Ему было ясно одно: если он расскажет о том, что на самом деле случилось в горах, его сочтут сумасшедшим. Решат, что он еще более ненадежен, чем предполагали вначале.
— Там был еще кто-то, — с трудом произнес Дрю. — Когда я поднимался на противоположный склон, у поворота дороги показалась машина. — Он снова закашлялся. — Она спускалась от монастыря. Из нее вышел человек. Я обернулся. Он увидел меня. На машине была приемно-передающая антенна. — Из-за разбитого рта Дрю дышал со свистом. — Я понял, что будет предупреждена полиция. Не рискнул даже вернуться к взятой напрокат машине, которую оставил внизу в деревне и пошел другим путем — через горы. Была сильная метель. Я заблудился. Чуть не погиб. Поэтому так долго не смог прибыть обратно в Париж.
Первый покачал головой.
— Ты думаешь, что мы здесь идиоты. Мы знаем, что ты прекрасно ориентируешься в горах. Поэтому тебя и выбрали на такое задание. Тебя увидел ребенок. Поэтому ты предал нас? Ты испугался?
— Я не испугался. Я сказал вам правду!
— О, конечно. Но посмотрим, что расскажешь ты, когда начнет действовать амитал. Просто чтобы ты знал — второй взрыв необходим. Ставки были слишком велики.
Во рту у него накопилась кровь, он выплюнул ее в носовой платок.
— Никто мне ничего не объяснил.
— Иран, — сказал второй.
— Подождите, — перебил отец Станислав. — Вы хотите сказать, что они рассказали вам о цели вашего задания.
— Они рассказали мне все.
— О Боже!
— Да, я подумал то же самое. Я услышал то, что не должен был бы знать.
— Следовательно, они не собирались выпустить вас живым из этого дома.
— Похоже, что так. До этого я думал, что мои шансы остаться в живых пятьдесят на пятьдесят. Если я сумею их обмануть. Но потом, когда они стали мне все рассказывать…
— Иран, — сказал второй. — Народ бунтует. Шаха вот-вот свергнут. Возник вопрос, кто займет его место. Человек, которого ты убил в горах (и его жену, и чуть было не убил его сына, подумал Дрю), притворялся, что приехал во Францию, чтобы провести здесь отпуск. На самом деле он прибыл, чтобы представлять американские нефтяные интересы и вести деловые переговоры с будущим правителем Ирана. Ты знаешь, конечно, о ком я говорю.
Дрю удивленно покачал головой.
— Откуда мне это знать?
— Хватит. Конечно, ты знаешь его. Поскольку продался ему. Мусульманский фанатик в изгнании. Аятолла Хомейни. Он живет здесь, в Париже. Ион хуже, чем шах. По крайней мере шах настроен проамерикански. Аятолла против Америки. Что же нам оставалось делать? Позволить, чтобы Иран — и вся эта нефть — достались кому-то другому?
Первый прервал его.
— Ты должен был убить этого американского представителя, а затем Аятоллу. Взорвать их обоих. И документально подтвердить это кинокадрами. Мы хотели, чтобы все выглядело так, будто оба взрыва произведены одними и теми же людьми. Фотографии должны были разослать крупнейшим газетам одновременно с хвастливым заявлением Народного Движения Ирана.
— Я никогда не слышал о таком, — сказал Дрю.
— Конечно, не слышал. Потому что его не существует. Мы его придумали. Но какая разница? В заявлении говорилось бы, что Аятолла и представитель американских нефтяных компаний были уничтожены, так как хотели заключить сделку о замене шаха на подобное же репрессивное правительство. И когда возмущение в Иране достигло бы своего апогея, власть в свои руки должен был взять ближайший к Аятолле популярный деятель. Но он сделал бы то, что следовало бы сделать Аятолле. Он сотрудничал бы с западными нефтяными компаниями.
Отец Станислав кивнул.
— А поскольку были убиты американцы, никто не заподозрил бы, что здесь замешана Америка. Это вполне могло сработать.
— Если бы…
— Если бы не вы.
— Конечно, из-за меня возник кризис с американскими заложниками в Иране, вторжение Советов в Афганистан, победа Рейгана над Картером…
— Это могло бы сработать! — воскликнул первый, с лицом, искаженным злобой. — Но проблема была в одном. Все зависело от графика. Сорок восемь часов от одного взрыва до другого, но ты не выдержал расписания! Мы точно знали, что за эти два дня ты сможешь осуществить оба взрыва — и американца, и Аятоллы. Мы изучили их маршруты. Мы определили места, где их было легче всего поразить!
Дрю пытался отвести от себя обвинения.
— Вы должны были предусмотреть возможность непредвиденного. Если так важен был временной расклад, почему было не дать второе задание другому оперативнику?
— Потому, тупой ублюдок, что это должен был сделать один человек! Из-за камеры! Оба взрыва необходимо было зафиксировать на одной и той же пленке. Фотографии и негативы, отосланные в прессу, должны были располагаться в определенной последовательности, чтобы показать Ирану, что именно тот, кто убил американца, убил и Аятоллу. Иранцы должны были поверить, что за оба убийства ответственна одна из собственных групп.
— Что толку упрекать меня? Вот вам камера. Осуществите вторую часть плана.
Первый вздохнул и посмотрел на своего товарища.
— Ты слышишь, что он говорит? Он думает, что так просто все это сделать снова! Мы не можем это повторить! Слишком поздно! Аятолла окружил себя охраной, к нему теперь не подступиться. Сейчас не подойдешь так близко, чтобы воспользоваться кинокамерой. Теперь первое убийство оказалось бесполезным. И ты виноват в этом! Дрю услышал, как мальчик плачет от горя.
— На втором взрыве, вернее на том, который вы не осуществили, — сказал человек с аристократическими манерами, — вы хорошо заработали, не так ли? Сколько Аятолла заплатил вам, чтобы вы затерялись в горах? Вы направились сначала к нему, не правда ли?
— Это неправда.
— Я сказал, хватит. — Первый подошел к софе сзади, рывком отвел голову Дрю назад и снова приставил нож к его горлу. Третий продолжал.
— Будьте разумны. Мы хотим, чтобы ваши объяснения звучали правдоподобно. Если потом, когда я вам дам амитал, вы повторите то же самое, мы будем знать, что вы не лжете. И если ваши мотивы покажутся нам достойными сочувствия, мы будем считать ваше поведение честной ошибкой. Мы освободим вас. Конечно, больше мы никогда не воспользуемся вашими услугами. Но я думаю, что вы сами этого не захотите.