Путь Самирана - Максим Лагно

— Это невыгодно.

— Очень. Начало новой семьи — это путь сирот или легкомысленных людей.

Я кивнул. Всё же мне придётся принять озарение мамы Самирана или её неизвестного трахаря.

Тем временем то один то другой ученик начали отходить от Скрижали Знания и собираться вокруг нас.

Последней притопала Маджа Патунга и радостно сообщила учителю:

— Я усвоила наследственное озарение. Когда я смогу усвоить остальные?

Учитель поднялся со скамьи:

— Сегодняшний день был посвящён тем, кто уже знает, какие озарения и предназначения ему нужны. Завтра, когда вы пересечёте входную арку Дома Опыта, Внутренний Голос направит вас к учителю вашего предназначения. Те же, кто, как Самиран, ещё не определился и не выбрал ничего, не услышат Внутреннего Голоса. Поэтому прошу их собраться отдельно.

Из почти двух сотен человек неопределившихся оказалось около двадцати. Среди них — Сана Нугвари.

Я уже понял, что девушка избегала меня и не стал даже подходить к ней.

Осмотрев нас учитель, кивнул:

— Сегодняшняя учёба завершена.

* * *

Вместе со всеми я покинул зал Скрижали Выбора. По коридору из белого мрамора вышел на большую площадку, огороженную перилами, украшенными статуями.

Высокая крыша раскинулась над площадкой, держась на четырёх столбах, выполненных в виде очень вытянутых иероглифов «ДОМ ОПЫТА». Растущие по её краям деревья гнулись на ветру. Отсюда открывался хороший вид на Дивию. Центральный утёс был хорошо виден, я даже различил людей на вершине первого Кольца.

Но наслаждаться видом я не смог: перила были облеплены учениками. Они разговаривали друг с другом, спорили, смеялись и толкались. Кто-то прыгал под самый свод крыши и, расправив «Крылья Ветра» пытался удержаться в воздухе. Не провисев и минуты, валился вниз, теряя прозрачные треугольнички, из которых состояли крылья.

Судя по всему, недостаточно просто усвоить озарения. Необходимо научиться ими пользоваться.

Два огромных качка, одетые, как положено, в экстра короткие туники, молотили друг друга кулаками:

— Чё так слабо? Ударь как следует! Ну-у-у, слабак!

— Это ты — слабак. Разве это удар? У меня Служанка сильнее бьёт.

Звуки страшных ударов, очень похожие на эффекты в старинных индийских фильмах, перекрывали гомон учеников.

Я услышал знакомые раскаты грома — Хаки показал Мадже свой наследованный удар. Мускулистая девушка одобрительно ухмыльнулась:

— Да ты прямо ещё один Ротт Громобоец. Когда я создам свой отряд, позову тебя. Громобойцы полезны для разрушения укреплений низких.

Сияя от удовольствия, Хаки избегал встречаться со мною взглядом и прямо-таки вился вокруг Маджи, словно мелкая собачонка. Рядом с двухметровой силачкой многие казались мелкими собачонками. Только такие же ученики, прокачавшие Линию Тела, выглядели равными.

Услыхав об отряде, два качка прекратили драться и подошли к ней.

— Уважаемая Маджа из великого рода Патунга, мы хотели бы примкнуть к отряду твоего рода.

Маджа Патунга растерялась:

— Э-э-э… Ну, ладно, вы как бы теперь в моём отряде. Которого ещё нет.

Хаки Энгатти подобострастно заметил:

— Уже есть. Небесные воины и воительницы великих родов часто собирали свои первые отряды именно в Доме Опыта. Великий богатырь Ротт Громовержец служил в таком. Я тоже хочу стать воином твоего отряда, госпожа Патунга.

— Ну… хорошо… — девушка будто не ожидала, что всё произойдёт так быстро.

Качки удовлетворённо кивнули и встали рядом с Маджей.

Вообще заметно, что ученики с похожими озарениями постепенно сбивались в группы.

Те, кто получил крылья, кувыркались в воздухе сами по себе. Иногда падали и лежали, постанывая. Тогда к ним устремлялись молодые целители, спешившие испробовать на них «Мягкие Руки».

Другие ученики никак не проявляли свои способности. Вероятно, усвоили озарения, которые не имели ярких внешних проявлений. Собравшись в группы, они беседовали или, разложив их на перилах коробочки с едой, трапезничал.

Не знаю, были ли у Самирана друзья, но никто не подошёл ко мне. Никто не приветствовал меня, никто не стремился показать своё новое озарение.

Мне почудилось, что этот странный мир намеренно отгородился от меня, подозревая во мне захватчика чужого тела.

Конечно, всё это бред… Никто ничего не знал. Ну, разве что, мама Самирана.

Просто я надеялся, что день, когда я войду в Дом Опыта и получу озарения, каким-то образом прояснит мою судьбу. Я даже пытался влиять на эту судьбу, выбрав предназначение отца Самирана. Думал, что стану вместе с ним работать в недрах Дивии, узнавая тайны летающей тверди.

Но все мои надежды пошли прахом из-за того, что прекрасная Мадхури Саран потрахалась не с тем.

Во мне зашевелились признаки прежней паники.

Какие, на хрен, планы? Это не мой мир и не моё тело! Что я могу тут планировать, кроме того, чтобы поскорее закончить этот кошмар?

Одновременно с паникой пробилось тревожная мысль: нельзя надеяться на спасение. Нельзя верить, что однажды я снова вернусь в своё тело и продолжу жить в своём мире.

В конце концов, кто сказал, что я не могу быть Те-Танга? Что если я приму мамино озарение, но возьму папину фамилию? Что тогда? Они оба станут меня ненавидеть или их вражда вокруг меня взаимно уничтожится? И что будет, если вскроется факт измены Мадхури Саран? Ведь общий ребёнок был как бы символом мирного договора между родами. Возобновиться ли война Саран и Те-Танга?

Погрузившись в эти отчаянные мысли, я не сразу заметил, как поредела толпа на площадке. Никто больше не дрался, не прыгал и не барахтался в воздухе на «Крыльях Ветра». Часть учеников ушла с площадки. Лишь ветер двигал пустые коробочки от еды на перилах.

Несколько учеников, из тех, кто получили крылья, залезли на перила и пождали, когда к ним подлетят акрабы, — и ловко перепрыгнули в его раскрытые двери.

Выглядело это дико и странно. Я всё не мог привыкнуть, что у жителей летающего города иное отношение к высоте. Тем более у тех жителей, которые получил волшебные способности.

Хаки Энгатти, Маджа Патунга и два качка всё так же стояли вдвоём, но уже не разговаривали. Хаки даже соизволил ответить на мой взгляд улыбкой.

К перилам подплыл огромный акраб так избыточно украшенный иероглифами, орнаментами и статуями что напоминал передвижной музей. Его большие овальные окна закрыты золотыми шторками. На крыше торчало много знамён, которые путались и хлопали на ветру. Я не сразу разобрал на них многочисленные гербы рода Патунга и союзников.

А по высокому, как двухэтажный дом борту акраба, шла надпись: