Багровый берег - Дуглас Престон

Внезапно у него появилась идея. Он может развернуться и поехать по Дюн-роуд к океану, чтобы не появляться в центре города с его хаосом. К югу от города, неподалеку от маяка, есть поворот, на котором он и может подождать. Если он выключит фары, никто и знать не будет. А когда он услышит сирены и увидит огни приближающейся «тяжелой артиллерии», то помчится назад в город, словно все время находился в самом жарком месте.

Тиски страха, сжимавшие его грудь, чуть-чуть ослабли. Трусость? Нет, просто соблюдение своих интересов. В конечном счете он уже отслужил свою двадцатку… ну почти. И потом, ему нужно было защищать свой диван и упаковку из шести банок.

Мурдок переключил рукоятку, развернулся в три приема, отъехал от моста и свернул направо от Мейн, на Дюн-роуд. Слева он видел краем глаза слабое сияние горящего дома. Потом появился луч маяка, подмигивающего шторму.

За маяком Мурдок выехал к повороту и поставил патрульную машину так, чтобы в любой момент рвануть в город, затем погасил фары и габариты, но двигатель выключать не стал. Он бросил взгляд на часы. До появления спецназа еще пять минут, и тогда его пытка закончится…

Неожиданный удар сотряс машину. Мурдок вскрикнул и безумным взглядом уставился в темноту.

Что-то ударило в заднюю дверь с водительской стороны – то ли ветка упала, то ли порыв ветра. Мурдок принялся судорожно нащупывать кнопку, включающую фары, и в этот момент по двери был нанесен еще один мощный удар, от которого стекло превратилось в паутину трещин.

Забыв про кнопку, тяжело дыша, Мурдок схватил фонарь и включил его. Что-то колотило по треснутому окну, вдавливало его внутрь. Сквозь проделанное отверстие просунулась рука – окровавленная, с жуткими, ломаными коричневыми ногтями на дюйм длиннее обычных.

Мурдок вскрикнул, уронил фонарик и потянулся за пистолетом.

Вторая рука – жилистая, бледная – вонзилась в окно, окончательно выбив разбитое стекло. Потом внутрь просунулась ужасная лысая голова, перемазанная в крови и месиве из кусков плоти, а рука в то же мгновение принялась неуклюже, почти детским движением шарить по двери.

– Не-е-е-е-ет!

Шеф вытащил наконец свой «глок», навел его и принялся палить, но тут дверь распахнулась, и маньяк запрыгнул на заднее сиденье. О господи, это действительно был монстр: отвратительный, голый, отощавший монстр с мордой питбуля и выступающим рылом, с громадным рядом тупых зубов, розовым языком и карими глазами, горевшими убийственной злобой.

Продолжая стрелять наугад, Мурдок нащупал рукоятку и попытался выехать на дорожку… но рука протянулась к нему, прилепилась к его лицу, обломанные ногти вонзились в щеку и судорожно сжались.

– Аммм!

Чувствуя, как вонючая ладонь прижимается к его носу и рту, а ногти глубоко вонзаются в плоть, Мурдок попытался закричать и отпрянуть; за этим последовал мучительный рывок с хлюпаньем, и голос Мурдока вырвался наружу вместе с фонтаном крови, хлынувшим, когда его плоть отделилась от черепа, а потом он услышал хриплый булькающий звук так близко от себя, что даже не понял, от кого он может исходить, пока не осознал, что этот звук исходит от него самого.

Южнее города агент Пендергаст потерял след убийцы, но он чувствовал по целеустремленной прямой движения, что существо направляется к Кроу-Айленду. А теперь, когда он пересекал дорогу, проходящую по болотам к берегу, он увидел полицейскую машину – патрульную, ту самую, на которой ездил шеф. Она стояла с выключенными фарами, но работающим двигателем. За пеленой дождя ощущалось какое-то движение.

Вдруг на капот прыгнула странная фигура, стремительно пробежала бочком вдоль решетки радиатора, выхваченная из тьмы молнией, осветившей машину. Через секунду все снова погрузилось в темноту. Но за мгновение света Пендергаст увидел что-то причудливое и невероятное, что-то совершенно не укладывающееся в рамки его опыта, а потому необъяснимое: высокого, костлявого, истощенного человека, абсолютно голого, покрытого многочисленными порезами и шрамами, с лысой головой, собачьей мордой и длинным хвостом с кисточкой на конце.

Потом существо исчезло.

Пендергаст вытащил пистолет и бросился к машине. Существо удалялось от него со скоростью бегущей собаки в сторону заповедника и Кроу-Айленда.

Он всмотрелся в патрульную машину. Лобовое стекло было залито изнутри кровью. Но задняя дверь была открыта, и стекло в ней отсутствовало. Ухватившись за раму, Пендергаст заглянул внутрь. Его фонарик высветил шефа Мурдока, распростертого на переднем сиденье. В его смерти не приходилось сомневаться.

Пендергаст развернулся и побежал к тому месту, где существо сошло с дороги. Держа пистолет наготове, он шел по следам в песке к ограде заповедника, через которую существо просто перепрыгнуло. Следы продолжались по другую сторону ограды, прямые, как стрелка компаса. Пендергаст остановился, чтобы представить себе карту района, и тут же понял, что если мысленно продолжить направление движения существа, то прямая упрется в Олдем.

В Олдеме находилась Констанс.

Он побежал, остро осознавая, что существо передвигается в два раза быстрее его.

Констанс осторожно шла по лабиринту туннелей. Она видела, что эти переходы, пусть и грязные, вонючие и подернутые серным налетом, вовсе не заброшены. Наоборот, их недавно скрепили известковым раствором, в слабых местах установили деревянные крепи, причем кое-где это было сделано так недавно, что дерево еще выделяло сосновую смолу. Если входу намеренно придали неухоженный и заброшенный вид, то самими подземными туннелями явно пользовались.

В чем состояло их назначение? И что за люди там обитали? У нее имелись собственные соображения по этому поводу.

Пытаясь идти на звук детского плача, она заблудилась в петляющих коридорах. Туннели и движение воздуха по ним странно искажали звук, усиливали его в одних местах и блокировали в других. Водя лучом фонарика по стенам, Констанс то тут, то там видела начертанные на извести или нарисованные мелками либо краской символы, напоминающие Тайбейнские, – колдовские знаки, которые она нашла в «Pseudomonarchia Daemonum», но еще более сложные и изощренные. То, что прежде было подозрением, теперь переросло в убеждение: эти туннели используются неким культом, но не виккой, а настоящими ведьмами – черными.

Констанс остановилась и задумалась над этой жестокой иронией. Слухи и легенды, от которых почти все отмахивались, на самом деле имели реальную основу: ведьмы и вправду бежали из Салема во время процессов, организовали колонию на болотах, а когда в колонии стало небезопасно, перебрались сюда, в Олдем. Вход в эти туннели находился под руинами псевдоцеркви – разве можно найти лучший способ скрыть их воскресные ритуалы от любопытных глаз?

Она знала, что семьдесят пять лет назад жители Олдема переехали в Дилл-Таун и многие переместились оттуда в Эксмут, где оставались и по сей день, жили внешне нормальной жизнью, но для проведения своих темных ритуалов приходили сюда. Констанс задумалась о том, кто из многочисленных горожан, с которыми она сталкивалась, является тайным членом этого ковена.